Путь селекционера
Шрифт:
Так, шаг за шагом, мои мысли вернулись к происходящему. Я поднял глаза. По дороге шагах в пяти от меня не спеша шла колонна бесов. Я не поверил своим глазам, а они вышагивали по выжженной земле в ногу, словно на параде. Их абсолютно чёрная кожа огонь не отражала, а будто бы, наоборот, – поглощала, и из-за этого они выделялись в окружавшем хаосе. Нечеловеческие головы, похожие на молоты, то и дело поворачивались в мою сторону, и тогда я плотно прижимался к земле и старался не дышать. Прямо как в рассказах, каждый из чертей нёс посох, и, если верить молве, посохом этим можно хоть десять броневиков испепелить. А по ним самим сколько из броневика ни стреляй –
Когда они скрылись, я осмелился поднять голову и увидел горящую деревню. Домов уже не было – все слились во всепожирающий огненный вал. Лишь каменная верхушка церкви возвышалась над слепящим жаром. Не помню, сколько я лежал, ожидая непонятно чего. Потом выбрался из канавы к пожару, который уже поглотил мой дом. Все здесь сгорели – и мама, и Нора, и Кор с Нуком. А я вдруг осознал, что все ещё сжимал бумажку со стихотворением, обгорелую, в грязи. Я швырнул её в огонь и так заплакал, как никогда прежде. Они же настоящие, живые люди! Таких людей уже не сыщешь! Каждый же обмануть может! А мама… Я же любил её, и она меня… Нора вообще была сущий ангел. Нука и Кора-то за что?! Они-то невинные, по какой вере ни смотри, какой угодно Бог тебе скажет… Черти сошли на нас, и Молот Бак!
Я с ненавистью посмотрел на небо. Звёзды горели, и у Змеи семихвостой хвосты будто опалились. Потом взгляд упал на броневик, и такая ярость взяла! Я стал носиться по полю, пиная ногами камни и выдирая с корнем траву. Когда солдаты те броневик тащили, говорили же, что неподалёку враг. Говорили! Говорили! Говорили!.. А я же не верил!
Дом всё горел, и я не смог больше стоять – жар от пожара был адским. Тогда я пошёл до города, не чтобы предупредить или дать отпор, а чтобы просто не останавливаться. Выходит, и вправду была война. Но почему военные сказали, что именно с нежитью? Сказали бы, мол, соседи напали – беда, конечно, но хоть поверили бы… Полгода назад юродивый какой-то приходил, тоже вещал, что Молот идёт, да пока мешкает. Дьякон спросил его смеху ради, мол, откуда он придёт, а тот возьми да ляпни – мол, с неба. Ясное дело, что на небе черти не живут! Дали юродивому сапоги да спровадили из деревни…
Я побрёл по старому рву вдоль дороги – чтобы этих обогнать. Нагнал я чертей довольно скоро. Они стояли и что-то беззвучно обсуждали: поворачивая рога друг к другу и показывая куда-то пальцами. Но настоящего страха придавала тишина, в которой это происходило: пятеро гигантов под звук сверчков и колыхание травы махали руками, явно что-то требуя друг от друга. Вдруг кто-то из них резко отшатнулся, и я подумал, что меня заметили. Потом заметил, что смотрели они в сторону, где вышагивал собр. Пасть зверя соединяла с телом длинная шея, ноги были тонкие, как спички, а брюхо огромное, с полдома. При каждом шаге хитиновые пластины перекатывались, будто волны, а шкура при луне отливала зелёным свечением. Мы по таким в школе на уроках стреляли – дробь их всё равно не брала, а если взять что-то посерьёзнее, то он просто взрывался. Вроде внутри высокое давление было – уже точно не помню…
Один из бесов поднял свой посох, взмахнул, и всё вокруг озарилось светом, будто рассвело уже, а с верхушки что-то метнулось к собру. Я подумал, что тот сейчас взорвётся, зажмурился – но нет. Зверь лежал с огромной, с колесо размером, дырищей в боку. Тут меня осенило: впереди был деревянный мостик. Он, конечно, выдержал бы тварей, но, может, я сам мог что-то с ним сделать. И я помчался напрямик – благо, поворотов с дороги той не было, так что рано или поздно они пришли бы к мосту. Приблизившись, я спустился по тропинке и упёрся в ворота. За ними обычно в сторожке спал охранник: он был приставлен, чтобы собров не подпускать. Он, как всегда, дрых и не подозревал о творящемся ужасе.
– Заш! За-аш! – позвал я. – Вставайте! Там бесы!
В сторожке засуетились, загорелся свет, и через пару секунд на полянку выбежал заспанный охранник с винтовкой в руках.
– Тьфу ты! Йоха, ты, что ль? Чего орёшь?! Мамка знает?! Уж она-то узнает…
– Тихо! – рявкнул я седому солдату. – Нету мамки! И Норы нету! Всю деревню испепелили!
– Да чего ты несёшь?! Давай, проваливай!..
Но то ли вид у меня был слишком дикий, то ли голос – больно убедительный, а Заш замолк и лишь недоверчиво покосился наверх.
– Пойдите, посмотрите. Огонь отсюда видно! Только осторожно! Бесы во Всеслир идут…
Заш, пыхтя, открыл замок и взобрался на пригорок. Зарево пожара выделялось на тёмно-красном небе, звёзд было не видно. Я, признаться, сам потерялся от такого вида, и несколько секунд мы с Зашем тупо пялились на догорающую деревушку.
– Что делать будем? – прервал молчание Заш.
«Бежать, – билось в голове, – бежать как можно дальше, за Всеслир, из Амовии, на другой конец света, бежать от бесов, от длани Молота Бака, спустившейся на Рпй».
Но вдруг передо мной возник образ Бояра. Он бы не бежал. Он бы дрался до последнего – так он и меня учил, словно догадывался, что будет. Да и как сейчас ни хотелось бы удрать, потом я стал бы корить себя за малодушие. Тем более Молот Бак всё равно меня найдёт: он не успокоится, пока не истребит всех – так написано в священных книгах. Теперь я им верил.
– Вот что, тут собры близко есть?
– Да, – сдавленно выплюнул Заш. – Я одного отпугнул… Ниже по течению воду пьёт, должно быть.
– Хорошо, я схожу за ним, а вы откройте ворота нараспашку и смотрите за дорогой! Если не успею, а бесы пойдут, не стреляйте, вообще ничего не делайте, как мост пройдут, за мной бегите! Я до Всеслира добраться успею – предупредить.
Заш лишь вяло покивал и поковылял к воротам. Я же опрометью бросился за собром. Вскоре я его увидел: он стоял на небольшой отмели и жадно пил. Я спустился и, показавшись, начал вычёсывать ему грязь из-под пластинок на ногах. Он прекратил пить, внимательно посмотрел на меня и довольно заурчал. Потом я дал ему понюхать свою руку. Морда у него, конечно, зрелище ещё то! Когда собр открывал рот, было видно глотку. У него головы-то как таковой и не было – только пасть на конце массивной шеи да две ноздри по бокам. Зверь принюхался и полез ласкаться – чуть меня не сбил. Я побежал к подножию моста, а он – за мной. Бежал зверь быстро, но бесшумно; тонкие лапы на две ладони входили в песок.
Заш помог подвязать собра к опоре, затем мы разделились: сторож засел в кустах с винтовкой, готовый выстрелить, а я – в канавке около дороги, так, чтобы и мост видеть. Когда пойдут бесы, я Зашу махну – и тот в собра пальнёт. Речка протекала в овраге, так что мост оказался довольно высоким.
Через некоторое время я услышал шаги и ждал, пока твари ступят на мост… и дождался. Заскрипели доски, а я смотрел на мотающего головой собра и молился, чтобы тот не шумел. Когда бесы были на середине моста, я махнул Зашу. Выстрел. Собр рухнул с дырой в боку, а спустя миг раздался мощный взрыв – меня аж контузило. Полетели щепки, а твари рухнули вниз, на камни. Когда я подошёл к Зашу, тот курил, опираясь на винтовку.