Путь сокола
Шрифт:
Как только запас стрел в колчанах иссяк, мы взялись за оружие. Откуда во мне взялись силы для первого боевого крещения, я не знаю. Сначала было очень страшно убивать человека, но, когда дело дошло до этого, весь страх куда-то исчез, вместо него появилась боязнь не оправдать доверие воеводы.
Мечи блестели на солнце, на одного нашего витязя приходилось двое, а то и трое противников. Мне пришлось отбиваться сразу от двух нападавших. Битва оказалась жестокой, у всех кольчуги были не только в чужой, но и в своей крови. Многие враги спотыкались о тела своих же и падали. Я билась не хуже остальных, но в какой-то миг потеряла бдительность и оказалась открытой.
Когда всё закончилось, стала осматривать себя и ужаснулась: кольчуга с рубахой в крови, волосы растрёпаны, руки дрожат, а ноги еле держат. Ко мне тут же подбежал Кимериус и начал приводить в чувство. Воевода с дружиной осматривали напавших, а Мстислав с частью витязей пошёл собирать оружие и стрелы.
Придя в себя, напросилась с ними. Мне очень хотелось посмотреть, скольких убила. Когда стрелы были собраны, а раненые взяты под руки, мы сложили для погибших кроду и, предав их огню, пошли обратно. Я шла рядом с Мстиславом, как вдруг оступилась и тут же почувствовала резкую боль в правом боку. Вскрикнув, стала оседать, и последнее, что запомнила, были руки, которые бережно меня подняли и понесли.
Вдруг увидела бабушку с дедушкой. Они сказали, что ещё рано, у меня много интересного впереди. Мне показалось, что действительно нахожусь дома, рядом бабушка, и вот сейчас войдёт дед, и мы сядем за стол. Мне не хотелось понимать, что это всё у меня в голове, но я чётко слышала, что меня кто-то звал. И пришлось вернуться.
Очнувшись в своей горнице, увидела Предслава, который, заметив мое шевеление, позвал Славяну, а сам ушел. Еле открытые глаза отказывались работать вместе с сознанием. Единственное, что я смогла спросить: «Все живы?», – и опять провалилась в сон.
Неизвестно, сколько я была в забытье, скорее всего, несколько дней. Но когда сознание наконец-то прояснилось, увидела улыбающихся братьев и Сандалора. Всё тело болело. Еле повернув голову в их сторону, чуть слышно спросила:
– Что случилось?
– Один из поверженных из последних сил пустил стрелу в Мстислава. И попал бы, не оступись ты случайно. Мы хотели добить его на месте, но воевода велел связать и отвести в трюм, а Мстислав взял тебя на руки и понёс следом», – ответил Вермандо и дал отвар, приготовленный наставником. Сделав пару глотков, я опять провалилась в сон.
Как мне потом рассказали, я два дня была то тут, то там, и воевода с братом не находили себе места от переживания. Меня удивило такое поведение людей, которые всегда держали окружающих на расстоянии вытянутого меча, а некоторые не могли обойтись без едкого словечка.
На следующий день силы начали возвращаться, и Славяна принесла поесть. Тело продолжало ныть, и каждое движение отзывалось болью.
Кимериус положил мою голову себе на колени, и женщина стала аккуратно меня кормить. Тут в дверях появился Мстислав, и я ему улыбнулась, поняв, что всё с ним и воеводой в порядке. На большее сил пока не было. Усталое лицо Мстислава говорило о пережитом волнении, но держался он как всегда невозмутимо.
Он подошёл и поцеловав меня в лоб, прошептал: «Поправляйся, соколица, меня зовут Сагил», – и вышел.
Меня как водой облили, когда сказанное дошло до сознания. «Что бы это значило? Сначала воевода назвал меня «соколицей», теперь его брат. И почему у него такое странное имя? Ой, что-то будет, надо быстрее в себя приходить, а то пропущу всё самое важное
Прошёл ещё день, и я стала потихоньку вставать, и даже удалось поесть. Правда, тело ещё болело, но уже могла ходить по горнице. Поняв, что на голове у меня веник вместо косы, я достала гребень и стала потихоньку пытаться расчесать. Когда меня за этим застала Славяна, она присоединилась, и мы быстро управились. Я завязывала уже ленту, когда пришел Вермандо и сказал, что все собрались на площади, и мне надо присутствовать. Мы переглянулись с Славяной и вышли вслед за ним.
Придя на площадь, сразу направились в сторону деревянного настила, который находился снаружи, правее ворот в крепость.
Он представлял собой пять рядов поперёк лежачих досок, плотно прилегающих друг к другу и прибитых гвоздями. Это полотно лежало на бревенчатом основании, которое, в свою очередь, было сложено по принципу избы. Он был высотой мне по шею, поэтому лестницу, видно, делали не хуже настила.
Шемяка сидел на деревянной лавке, рассчитанной на него и жену, но вместо неё на это место усадили меня. Славяна, как только привела меня, сразу удалилась, потому как не любила такие суды. Справа стоял Сагил, слева Кимериус с Предславом. Сначала привели покушавшегося на воеводу, и он тут же во всём сознался и раскаялся. Правда, имён заказчиков он не знал, и его увели. Следующим был разбойник, который в отличие от своего предшественника вел себя нагло и развязно.
– Почему ты сразу не сдох? – спросил воевода.
– Да сглупил я, надо было сначала с девкой развлечься, а потом уже идти убивать, – улыбаясь, ответил разбойник и похабно посмотрел на меня.
Я заметила, как воевода придержал Сагила, который хотел подойти к нахалу. В другом состоянии, наверное, удивилась бы такой реакции, но мне было не до этого.
– Ты осознаешь, что поступил подло? Хотя, чего еще ждать от таких невеж как ты…
– Нашей целью был Мстислав, а против девчонки я ничего не имею и с удовольствием затащил бы в кусты.
– Ты хоть понимаешь, на кого пасть открываешь? Мы бы тебя прямо там закопали, если бы не Ратибой, – не выдержал Сагил, и воеводе пришлось применить силу, чтобы удержать его.
– Эта смазливая девчонка даже драться толком не умеет. Если она так хороша, то пусть будет поединок, и в случае моей победы, я её заберу, – заржал негодяй.
– За такие слова я самолично открутил бы тебе голову, но твоей целью был Мстислав. Именно он и выйдет против тебя, а девушка пока не в состоянии биться, – зло ответил воевода, и Сагил, охотно вынув меч, пошёл к пленнику, которому развязали руки. Тот начал яростно растирать запястья, не спуская с меня похабного взгляда. Наконец, ему кинули отобранный ранее меч. Сагил встал между мной и разбойником, сложив руки на груди так, чтобы меч был вдоль плеча. Дав понять пленнику, что тот не туда смотрит. Он приготовился к своему любимому занятию: мщению! Но в этот раз не только за покушение на себя. Разбойник надеялся потянуть время, но Шемяка не дал ему этого сделать, сказав:
– Да свершится суд божий!
Сагил с разбойником одновременно пошли в атаку. Было видно, что разбойник слишком самоуверен, а Сагил двигался скупо и точно, с лицом неподвижным, словно окаменевшим. Обоим пришлось нелегко, но победа оказалась за Сагилом. Вытерев меч о поверженного, он подошёл ко мне, помогая подняться.
– Вот уж не думала, что из-за меня может случиться поединок, – подумала я вслух.
– Любой из твоих братьев встал бы вместо меня, – ответил Сагил и повёл к избе.