Путь Стратега 3
Шрифт:
Наконец прибыл Фальвус, а на арене началась какая-то активность.
— Мой племянник уже вас боится. — усмехнулся флотоводец.
— Это проблема?
— Это его проблема. Не смог понять, что за человек перед ним, вот и угодить вам не вышло.
— А что я за человек?
— Человек редкий в наши времена. С простым, даже честным сердцем, но в то же время изощрённым,
Интересная характеристика. И не очень понятно комплимент это или укор.
— Давайте поговорим об осадных орудиях. — решил перевести тему я. — Сколько смогу взять для защиты Сейд-Нирама? Крепость я пока не видел. Можете как-то описать её, чтобы у меня сформировалось представление о том, как нужно будет строить оборону.
Из дальнейшего описания флотоводца стал ясно, что Сейд-Нирам это крупный портовый город, в котором также есть крепость-цитадель, защищающая саму гавань. Скорее всего, мне предстоит оборонять именно её. Для этого четырех тысяч должно хватить с лихвой.
— Но это все, конечно, на ваше усмотрение. — добавил в конце Фальвус. — Защищать город целиком или только цитадель.
На арене принялись устраивать потешные бои на деревянном оружии. Артисты, можно сказать каскадеры, полностью защищенные стегаными обмотками, должны были развлекать народ до начала основного зрелища.
— Граждане Империи, сегодняшние игры оплачивает… — начали горланить несколько глашатаев.
Я слегка повернул голову к Децимале и спросил.
— А что ты об этой Итке скажешь? Ну татуированной. Она тоже известная гладиатрикс была? Вы с ней не дрались?
— В каком-то смысле стратег… — прошептала брюнетка. — Наверное, можно её так назвать. Она много выступала на арене. Но мы с ней, слава богам, не дрались. Иначе нас обеих не оказалось бы в вашей армии.
— Она сражалась только до смерти? Не жалела соперниц? Я думал, что судьбу побежденных решает зритель или устроитель игр.
— Итка — преступница. И большую часть своих выступлений на арене она провела не как гладиатрикс, а как приговоренная к смерти.
Ах, вот оно как…
— В основном ее выпускали против чудовищ, но и нескольких гладиаторов она убила.
На арене тем временем началась казнь. Шестерых шаддинцев, связанных между собой за пояса и с двумя короткими копьями в качестве оружия, выставили против нескольких львов. Когда первый был убит, остальным пришлось тащить фрагменты его трупа на веревке, заодно пытаясь отогнать наседающих хищников.
— И как долго её пытались казнить?
— Она продержалась на арене три с половиной года. Где-то двадцать пять боев. Её хозяин придумывал все
— Хозяин? Ты же говоришь она была преступницей, а не рабыней.
— Да, стратег. В Империи существуют частные казни. Когда некто покупает преступника, обязуюсь казнить его и предоставить доказательства смерти.
А… точно. Мне когда-то рассказывали про эту фигню. Жертв выставляли на арены, использовали как реквизит спектаклях или просто замучивали какие-нибудь извращенцы.
— Самое странное, что она так и не была оправдана. Я об этом не слышала. Но раз она здесь, то, наверное, приговор все же отменили.
Но теперь ясно, что у неё за беды башкой. Три с половиной года ждать своей казни, сражаться против чудовищ и гладиаторов, зная что дальше ждёт лишь ещё один смертельный бой и так до первого поражения, до самого конца… Такие как Децимала могут рассчитывать на относительно счастливый финал, а тут прям тру безысходность.
— А в чем ее обвиняли?
— Она, кажется, была акробатом и убила своего наставника. Сбросила с каната или камнем забила. Тут слухи разнятся. Про неё вообще ходило много слухов. Говорили, что когда она висела на кресте, то фурии — воплощения мести забрали её разум как наказание за преступление. Не знаю насколько это правда, но Итка безумна.
Фальвус услышал наш разговор и решил вмешаться.
— Даже бешеная собака полезна, если ее можно натравить на врага. Итка управляема. Мы это тщательно проверили. Сейчас, когда война обрела размах эпический, даже мифологический, преступникам надо дать шанс умереть за Империю.
— Конечно, вы правы, уважаемый стратег. — извиняющимся тоном произнесла Децимала.
Её предыдущий отзыв о ментальном состоянии бывший преступницы, можно счесть критикой выбора флотоводца. Пусть теперь она в моей, а не его власти, но огорчать такого человека как Фальвус все равно опасно для здоровья.
В целом игры прошли без особого накала. После моего запрета на участие в боях тех двадцати пяти, на арену пришлось выпускать только новичков или приговоренных преступников из числа мятежников.
— Тебе, наверное, стыдно за них, Децимала. — усмехнулся Фальвус, когда двое начинающих гладиаторов запнулись и упали друг на друга. — Ты уж показала бы класс. И было бы славно выпустить на арену того старого полуциклопа… Как его?..
— Пакос, господин стратег. Его зовут Пакос.
— Точно! Говорят, он может разорвать человека пополам. Да?
— Верно, господин стратег.
— Рвать он будет теперь уже вне арены. — с удовольствием ответил я.