Путь в архипелаге (воспоминание о небывшем)
Шрифт:
Вообще-то можно было жечь костёр и снаружи — на площадке перед входом, огра-ждённой скалами — заметно не было. Но мы, наверное, успели здорово соскучиться по до-
128.
му, по месте, где можно просто отдохнуть под крышей, отгородившись от ночи дверью — поэтому мы жгли костёр и собирались только внутри.
Кстати — тропинку Андрюшка Альхимович перекрыл ловушкой, которую настора-живал только на ночь. На задевшего верёвку (а не задеть её было просто невозможно) неотвратимо, страшно и точно падал заточенный кол.
Смешно, но всё происходящее сильно напоминало… разные там пионерско-комсомо-льские собрания. Честное слово — сильно. "Пункт первый — заслушали отчёт завхоза Е.Власенковой… Пункт второй — заслушали отчёт санинструктора О.Жаворонковой…" И далее — по пунктам. Описаться можно. Наконец — слово взял я.
— Тут Вадим предложил экспедицию за солью, — я позволил себе почесать грудь, икнул и
сделал вид, что вытер ладонь (я только что доел кусок жареной рыбы) о штаны. Кто-то зафыркал. Ещё кто-то несколько раз жизнеутверждающе ухнул и побарабанил ладо-нями по камню. — Ладно, ладно, мы цивилизованные славяне, а не питекантропы… Так вот, думаю — пусть идёт. Но заодно мне хотелось бы предложить вот что, — я расстелил на колене карту Йенса. — Тут обозначена одна крупная стоянка, живут чехи. Есть ли тут в округе ещё кто — мы не знаем, а желательно знать. Так вот.
— Я! — Андрюшка Альхимович вскинул обе руки. — Я пойду!
— Здесь читают мои мысли, — вздохнул я. — Я именно это и хотел предложить.
— Возьму пару человек и пойду, — воодушевлённо объявил он. — Это ты хорошо придумал,
Олег. Хорошо-то хорошо, а лагерь останется почти без защиты, — возразил Колька Са-модуров.
— Это, конечно, проблема, — согласился я. — Но соль нам нужна. И нужно знать, какие
тут соседи, сколько их и чем они заняты. Поэтому я своей княжеской волей назначаю выход отрядов на завтра. Вадим, возьмёшь с собой?..
— Как говорил, — он лениво поигрывал складным ножом. — Санёк, Олег Крыгин, Андрюш-
ка Соколов, Мордвинцев Игорёк. Если они согласны… Ещё девчонок попрошу в качестве рабсилы, надо же кому-то соль нести.
Возмущённый вой "слабого пола", к счастью, не вызвал обвала. Тем более, что Ва-дим пошутил. Санёк с серьёзным лицом развил его мысль:
— А что, у многих народов женщины играют роль носильщиков…
— А парни — козлов, — высказалась его собственная сестра. — И не роль играют, а правда
козлы.
Разговор грозил соскользнул в сторону трёпа. Кто-то уже начал выдвигать свою кандидатуру в помощь Вадиму, но я пресёк шум резким хлопком в ладоши и в установив-шейся тишине обратился к Андрею Альхимовичу:
— А ты кого возьмёшь?
— Арниса, — он кивнул литовцу. — Пойдёшь? — тот наклонил голову, а потом ободряюще
посмотрел на Ленку Рудь. — И Кольку.
— Пусть ружьё оставит, — заметила Ленка Власенкова, — нам охотиться надо. И одеял
пусть побольше возьмут. Мы бы спальники дали, но на всех пока не готовы.
— Сроку даю неделю, — возобновил я раздачу ценных указаний. — То есть, дальше трёх
дней пешего хода не забирайтесь. И очень постарайтесь, чтобы никто вас не видел. Очень постарайтесь.
* * *
Я провожал группу Вадима дольше девчонок, пройдя километра три, не меньше. С собой у меня, кроме своего оружия, была аркебуза Танюшки — я собирался сразу отправи-ться на охоту.
Мы шли молча, только время от времени низачем пинали осенние листья. Осталь-ные ребята шли сзади, переговаривались. Все несли кожаные мешки для соли (притащить должны были килограмм двадцать пять) и с припасами, скатки из одеял и оружие.
— Ладно, — сказал я, когда мы спустились к берегу озера, — я пойду. Счастливого пути!
–
129.
я переждал разноголосые отклики, улыбаясь. А потом добавил — для Вадима, задержав-
шегося возле меня: — И всё-таки тут всё не просто так, Вадим. Будь поосторожнее.
— Пройдём, как тени, — улыбнулся он в ответ, пожимая мне руку. — Через неделю — жди!
И побежал, догоняя своих, идущих по галечному берегу.
Я не стал задерживаться. И оглядываться тоже не стал…
…Около полудня — после трёхчасовой засидки — мне удалось подстрелить самца ко-сули. Было это километрах в пятнадцати от "дома", и я уже мрачно предвкушал удово-льствие тащить тушу — даже обезглавленная, без копыт и выпотрошенная, она весила килограммов тридцать. Три месяца назад я бы не поднял такое на плечи, а если бы кто-то взвалил — переломился бы. Сейчас вполне мог унести, но мысль о пятнадцатикиломет-ровом походе таким грузом не воодушевляла. Тем более, что тушка продолжала вяло кро-воточить, и дело не в том, что я боялся испачкаться. Тут не лесопарк, и на кровавую тро-пинку может встать любая зараза. В окрестностях имелся по крайней мере один пещер-ный лев — мы его слышали, и этого было достаточно, ещё и видеть его никому не хоте-лось.
Во мне — странная штука жизнь! — наверное, сохранились отголоски жизней пред-ков. Кто-то из них стопроцентно был охотником. А может — и не один. Я замечал за со-бой, что даже с грузом хожу быстро и бесшумно — не как Андрюшка Альхимович, конеч-но, но всё равно. Правда, вспотел я сразу, и кровь подтекала на левое плечо, да ещё липла разная мошкара.
Я возвращался коротким путём, ориентируясь при подъёмах на похожую на трезу-бец седловину перевала — там, левее левого зубца, располагалась наша пещера. Но подъё-мы я старался проскакивать быстро, рысью — просто на всякий случай.
И всё-таки именно на одном из подъёмов — отмахав уже полпути — я остановился. Мне послышались справа внизу, из леса, звуки — стук и шум, отдалённые и плохо различи-мые.
Я присел, сбрасывая косулю. Положил на неё один из метательных ножей. И двину-лся на спуск. Мной двигало осторожное любопытство. Шум в лесу производят только люди — и аллес. Наши шумят? А с чего бы?
Такое ощущение — по слуху, конечно, — что там рубят дерево. Дровами мы уже на-чали запасаться, но рубить старались сухостой и при этом так не орали…