Путь в никуда
Шрифт:
Этот тип, одетый персонажем мультфильма, организовал свою лавку напротив входа в магазин телеаппаратуры и дела у него явно шли в гору.
Я почесал затылок, который кольнуло острой болью.
И что тут происходит? Где я вообще? Что это за место?
Ещё раз огляделся и заметил часы, стрелки на которых не шевелились.
Короткая замерла на цифре «два», длинная – «двенадцать». И что?
И ничего. Я вышел, огляделся и, не найдя ничего интересного, спустился по эскалатору вниз, рассматривая пальмы в кадках, ларечек
Затылок вновь прошило болью, и я поморщился.
– Что за хрень тут творится? Сходить, что ли, на улицу, проверить?
Внутри черепной коробки металась и орала какая-то мысль, но я никак не мог ухватить её за хвост, отчего голову в очередной раз пронзило копьем боли.
– Надо бы аспирина прикупить, - меланхолично произнес я, пряча револьвер в кобуру.
Погодите. Оружие? Откуда? Зачем?
Я вновь огляделся.
И что за странный костюм? Празднуем что-то?
Сразу две стрелы вонзились в затылок, но я упрямо двигался на выход.
Да, точно, надо посмотреть, что там.
Протолкавшись через толпу, вошёл в гостеприимно распахнутые двери и перейдя по пешеходному переходу оказался на парковке, заставленной машинами.
С каждой секундой боль становилась все сильнее и сильнее, её уже почти не удавалось игнорировать, но я пытался. Не знаю зачем, но пытался!
Оглянулся по сторонам.
Город жил своей жизнью: тут и там ездили машины, в воздухе можно было различить белый инверсионный след, оставленный самолётом, по улицам прогуливались люди.
Но что-то было не в порядке. Глубоко не в порядке.
Я принялся глядеть по сторонам и очень быстро нашел источник – с запада стремительно приближалась грозовая туча. Минута - и вот она накрыла добрую половину небосвода.
Люди останавливались, гомонили, показывали пальцами, а я, прищурившись, старался понять что же не так с этим облаком?
Размеры? Возможно. Чернильный мрак? Может быть. Чувство опасности?
Вот!
От тучи так и веяло потусторонней жутью, гневом, яростью и смертью.
Я прищурился ещё сильнее и, сквозь громовые всполохи, сумел увидеть торпедообразные носы здоровенных самолетов.
Не знаю уж как удалось разглядеть их на таком расстоянии, но факт оставался фактом.
К нам, окутанные черными клубами туч и сопровождаемые громовыми раскатами, направлялись многомоторные бомбардировщики.
Но люди вокруг ещё не понимали этого, не видели того, что стремительно приближается к ним под мерный гул винтов и грохот молний. Не ощущали смертельную опасность.
Гроза стремительно приближалась, и всё больше горожан останавливались, выходили из машин и выглядывали в окна. А моя головная боль только усиливалась.
Ломило уже не один лишь затылок, но ещё и виски. Хотелось убежать, забиться, прятаться, но ноги точно приклеились к асфальту, не в силах сделать шаг.
Смолкли все звуки, стихли голоса, на мир опустилась тишина…
А уже в следующий миг ее разорвал истошный рёв сирен. Длинный, пробирающий до костей гудок. Два коротких, резких, точно удар ножом в горло. И снова длинный, а за ним опять два коротких.
И эта кошмарная какофония наконец-то разморозила меня, заставив сорваться с места и ринуться назад, в торговый центр.
Я пробился через столпившихся зевак, помчался к эскалатору, пулей взлетел на него и бросился к магазину телевизоров, сам не понимая зачем делаю это.
Боль становилась всё сильней, всё нестерпимей, сирены надрывались, гром на улице ревел в безудержном крещендо ярости.
Я, тяжело дыша, вбежал в магазин, пронесся к телевизору, возле которого стоял, бросил короткий взгляд на часы, остановившие свой бег, и коснулся кинескопа. В этот самый миг голову пронзило особенно мощная вспышка боли…
И я пришел в себя.
Никакого дня, никакого солнечного света, никакой грозы. Лишь ночь, тихо шипящий телевизор да Чуча, переместившийся на стеллаж и яростно визжащий что-то на своём хомячьем языке.
От ллинга в мою сторону раз за разом устремлялись незримые ментальные волны, прочищавшие мозги похлеще нашатырного спирта. Но не только. Хомяк-псайкер явно боролся с кем-то или чем-то, находящимся за спиной. Я ощутил меж лопаток неприятный взгляд и услышал тихий шепчущий звук.
Стараясь не делать резких движений, обернулся и с воплем ударил двумя Стрелами Древних подряд.
Тварь, притаившаяся за моей спиной, казалось, выползла из самых глубин ада. Или варпа. Или ещё какого-нибудь местечка, не слишком дружелюбного к людям.
Длинное, невероятно худое существо цеплялось за потолок руками и ногами и покачивалось в такт ментальным атакам Чучи.
Его башка была посажена на короткую шею, но лица разобрать не получалось, потому как всё оно походило то ли на шедевр абстракциониста, то ли на последствие близкого знакомства с микроволновой печью.
Бугристая влажная плоть вздувалась и опадала. В двух провалах то появлялись, то исчезали мутные вылупленные буркала. На лишенном волос лбу вздувались жирные, похожие на опарышей сосуды.
Но хуже всего было то, что тварь эта мерцала, на какие-то доли секунды становясь словно бы ненастоящей, сошедшей с экрана.
Мои атаки ее не слишком впечатлили, но отвлекли, чем и воспользовался ллинг: пискнув особенно яростно, он запустил в монстра какую-то совсем уж мощную атаку, отчего тот рухнул на землю и взвыл точно циркулярная пила. А я сделал единственное, что можно было в сложившейся ситуации: подхватил зверька правой рукой и понёсся прочь.
Уже спускаясь по эскалатору, заметил как мерцают стены. На первом этаже к ним присоединился и пол.