Путь в тысячу ли (цикл)
Шрифт:
– Дышать? Обязательно. Воздух мы берем с собой или производим на месте.
– М-р-р?
– Ну а дальше? – весело спросил Андрей. – Что еще хорошего в том, чтобы быть честным гражданином?
– Ну что… Зрелища там, театры всякие… Вроде того, как ты… Только ты не обижайся… Как тебя…
– Понятно…
– Ну и тому подобное. И потом – слушай! – потом еще есть март! – Брон облизнулся.
– А что происходит в марте?
– Отменяются все законы! – торжественно провозгласил Брон. – Потому что не до них. Любовь, понимаешь? Все, кто может
На плоту и вокруг воцарилась тишина. Смолкли в чаще крики птиц, замолчали цикады, даже солнце робко спряталось за тучу.
Андрей втянул голову в плечи, с ужасом представив, что оба континента целый месяц…
Молчание нарушил Брон.
– И никто, – весело заявил он, – не может никому отказать! Ни мужу, ни… ну, всем остальным, короче. А какие киски были у меня в этом году! – Он содрогнулся. – И еще котята – которые до марта не доросли – шутят, черти. В этот раз кошку сварганили – как живая, но кукла, понимаешь? Поставили под дерево, а на дереве бак заговоренный. Только прикасаешься – плюх! – на голову ведро воды! Представляешь? Я три раза попадался.
– Так они трех кошек сделали?
– Зачем трех? Одну. – Брон сладко зажмурился, вздохнул. – В марте средний гражданин худеет на пятнадцать кэгэ. Потому, кстати, и кулинарный праздник устроили. Чтоб народ, значит, отъелся и мог платить налоги.
– Кому платить?
– Императору. – Брон оглянулся с опаской и прошипел: – Мышь персидская!
– Что так? – поинтересовался Андрей.
– Да ну его, – отозвался Брон. – Не люблю я этих аристократов. Ведут якобы свое происхождение от трех великих Кошек. Любому крысенку ясно, что в первый же март от этой родословной такие клочья полетят…
– Ясно. – Андрей зачерпнул воды из реки, умылся и вдруг замер.
– Ты что? – встревожился Брон.
– Соленая.
– Вода? – Брон макнул в воду лапу и, лизнув ее, чертыхнулся: – Что-то я не вижу берега.
– Взаимно, – вздохнул Андрей. – Ну-ка! – Он встал на плоту и заработал шестом. – Последний рывочек!
Плот преодолел последний поворот реки, и беглецы увидели море. Еще они увидели довольно высокие волны. А вот берега не было. Деревья входили в воду и, постепенно редея, сходили на нет.
– Влипли, – заметил Брон. – Часа через четыре полиция нас…
– Черт возьми! – подтвердил Рыжий. – Жаль. Хорошие вы были ребята. Я буду плакать у вас на могилах, а если найдется глюк потолковее, расскажу ему, какие вы были… Или треп… Или хоть свист… – Он отвернулся и всхлипнул.
– Заткнись, – хмуро посоветовал ему Брон.
– Да, – сказал Андрей. – На плоту в таком море делать нечего.
– Говорю – влипли. – Брон навалился на шест и направил плот к берегу, собственно, даже уже не к берегу, а к переплетению стволов и веток, торчащих из воды.
– Если мы отойдем вдоль берега, – предложил Андрей. – Они нас могут не найти. Покрутятся и уйдут.
– Ты забыл про магию, –
– Найдут?
– Конечно.
– Была бы лодка, – вздохнул Андрей.
– Лодку построить пара пустяков, – заявил Брон. – Но вот чтобы заставить ее двигаться, нужен активатор, а его мне не сделать…
– Постой-постой! – Андрей схватил Брона за плечи. – Ты можешь построить лодку?
– Кому нужна лодка без мотора? – последовал ответ, до того безучастный, что у Андрея зачесались кулаки – треснуть этого горе-волшебника по шее, чтобы хоть так вдохнуть в него оптимизма.
– Делаем так, – сказал он, доставая блокнот. – Лодка твоя, движение я, так и быть, беру на себя. Скажи спасибо, я увлекался парусным спортом. Смотри. – Он ткнул пальцем. – Корпус вот такой, все размеры в метрах. Метр – это… – Тут он развел руки. – Дальше. Мачта. Гик. Шверт…
Брон ошалело кивал, глядя на чертежи яхты класса «финн».
– Да, я могу это сделать, – заявил он наконец. – Все, кроме этого… Паруса. Парус не успеть, да и не из чего.
– Парус я тебе обеспечу, – пообещал Андрей. – Вперед и с песней.
Брон завертел головой, затем, выбрав дерево потолще, взъерошился и, выпустив когти, коротко мяукнул. Дерево, словно срубленное невидимым топором, рухнуло в воду.
– И с песней, – повторил Брон и принялся за работу.
Андрей тем временем достал из заплечной сумки-рюкзака свой сдутый и скатанный в тоненький рулон скафандр, за которым появился на свет божий и парашют. Будущий парус. Затем он стал смотреть на Брона за работой. Зрелище было весьма внушительное. Брон стоял на полусогнутых лапах, распушив хвост и выпустив когти. С хвоста его и с усов веером сыпались искры. Прямо перед ним покачивалось на воде бревно, уже лишенное коры и начинающее принимать обтекаемую форму. От бревна во все стороны летели щепки.
Полюбовавшись немного на это зрелище, Андрей извлек из рюкзака нож и тюбик с клеем и занялся парусом. Если бы ему кто сказал, что это будет так сложно – он бы не поверил. Проклятая ткань вела себя как живая, а легкий ветерок, который дул, казалось, со всех сторон сразу, так и норовил завернуть новоиспеченного портного в эту самую ткань. Да еще руки, перемазанные клеем, норовили приклеиться к парусу, а парус – к штанам. Рыжий тоже помогал по мере сил – и отдирать его от паруса было куда сложнее, чем, скажем, парус – от штанов.
– Все, – заявил Брон примерно через час. – Эта штука готова. Я не могу больше.
– Я тоже почти… – начал было Андрей, но кот уже спал и – судя по блаженной улыбке – видел сны о жареной рыбе.
Проснулся он часа через два, сел в лодке и удивленно завертел головой:
– Мы где?
– В море, – отозвался Андрей.
– В лодке, – одновременно сказал Рыжий.
Лодка шла вдоль берега, который был не берегом даже, а лесом, растущим из воды. Ветер, к счастью, был попутным – Андрей понятия не имел, может ли изготовленное ими корыто ходить галсами.