Путь в Вальхаллу

Дубянский Сергей

– А ты чего не звонишь? – удивилась трубка.

Наклонившись, Слава увидел в единственном освещенном окне женскую фигуру; потом свет погас, а через минуту вспыхнуло окно на первом этаже.

Спустившись вниз, Наташа быстро оделась, но вдруг остановилась. Трепетное ожидание, в котором властвуют подчиненные тебе фантазии, должно было вот-вот смениться непредсказуемой реальностью, а это всегда пугает. Она-то, глупая, думала, что можно подготовиться к решающему моменту, от которого зависит, как повернется дальнейшая жизнь, но оказалось,

что это лишь самонадеянная иллюзия.

Раньше она никогда не обращала внимания на крестик, прибитый отцом над дверью, а тут интуитивно подняла к нему взгляд. Если б рядом находился кто-то еще, Наташа б делала это скрытно, но в пустом доме… и все равно жутко смущаясь, она прошептала:

– Чтоб все вышло классно, Господи… – фраза получилась совсем не похожей на молитву и запросто могла не дойти до адресата, но Наташа почувствовала себя уверенней.

Едва она оказалась на крыльце, открылась дверь сторожки.

– На ночную прогулку, Наталья Дмитриевна? – в голосе слышалась насмешка, но Наташа прекрасно знала, что Никита, дежуривший сегодня, такой смелый только пока не вернулся отец, поэтому даже не обиделась.

– Какие прогулки, Никит? – она засмеялась, – дела.

– Давно пора заняться такими делами, – понимающе согласился охранник, – бог в помощь.

…О, спасибо!.. Прям, в жилу!.. – обрадовалась Наташа, – одно плохо – он увидит, в какую машину я сажусь. Если б приехал «Бентли» или «Ламбарджинни», впечатление, конечно, было б другим. Но ничего, если захочу, будет у него, и «Бентли», и «Ламбарджинни»… – она вышла на улицу и успела увидеть, как Слава торопливо поправляет чехол на переднем сиденье.

– Вот и я, – Наташа уселась на приготовленное место.

– Привет, – Слава повернулся, изучая пассажирку.

– Ты чего так смотришь? – смутилась Наташа.

– Давно не виделись. Соскучился.

Пока Наташа соображала, какова доля шутки в этой шутке, машина уже развернулась и не спеша покатила к центру города.

– Что-то быстро наш объект решил вернуться.

– Так и я о том же! – мысли свернули с извилистой тропинки еще не построенных отношений, и Наташа сама не знала, рада этому или нет.

Передвигаться по ночному городу было гораздо быстрее, чем днем, когда вязнешь в пробках на каждом перекрестке, поэтому Наташа даже не заметила, как они оказались у вокзала, причем, часы показывали только без двадцати три.

– Пойду, посмотрю, что это за поезд такой, – Слава вышел, хлопнув дверцей так, что Наташа вздрогнула. Отцовский Володя непременно б повернулся и смотрел укоризненно до тех пор, пока б она не извинилась перед машиной, но то ведь «Мерседес», а это «Жигули», которые не понимают другого обращения.

Глядя на удаляющуюся Славину спину в потертой куртке и совершенно дурацкую шапочку, Наташа тоскливо подумала, что зря затеяла эту авантюру, и они действительно слишком разные. …С

другой стороны, – (не для того она так долго настраивала себя, чтоб сразу сдаться, – он ведь даже не спросил про деньги – значит, движет им нечто другое. Только, вот, что?.. А чего я хочу? Чтоб он начал приставать ко мне? Да я б мигом дала ему по роже!.. Или не дала – только он-то не знает об этом…

– Да уж, мать, – Слава плюхнулся на свое место и закурил, – надо было в справочную сначала позвонить. Поезд твой не скорый, а пассажирский, и приходит он аж в четыре. Так что, смотри – хочешь, будем тут загорать целый час, а хочешь, отвезу тебя домой. Родители-то, небось, волноваться будут.

– А их нет. Я одна. То есть, мамы у меня вообще нет – ее машина сбила, когда я была маленькой, а отец на пять дней за границу смотался.

– Отдыхать от трудов праведных?

– Нет, – Наташа покачала головой, – он не отдыхает. Он говорит, в бизнесе нельзя отдыхать.

– Потому я и не занимаюсь бизнесом, – Слава вздохнул, но полученная информация, вроде, сделала Наташу более взрослой, и сразу круг возможных тем стал шире, – знаешь, – он повернулся к девушке, – я какой-то несовременный человек – я не хочу миллионов, к которым все рвутся. Честно! Я, вот, сижу вечером и думаю – было б у меня сто миллионов долларов, и что?..

– Ты не знал бы, что с ними делать? – Наташа засмеялась, – я б могла тебе помочь.

– Ты не поняла. Что с ними делать, ясно – стандартный набор: куча «мерсов», особняк, типа, твоего, яхта, вилла в Майами… радость-то в чем? Тем более, ты говоришь, что там и отдыхать некогда, – видя, что Наташа молчит, он решил опуститься до конкретного примера, – ну, плевать мне, что именно я жру – омаров или макароны!..

– Короче, тебе нравится, как ты живешь, и больше тебе ничего не надо? – Наташа подумала, что его «да» или «нет» решат сейчас все, но не последовало ни того, ни другого.

Слава закурил очередную сигарету и задумался. Его глаза, то щурились, то удивленно распахивались, словно мысль пульсировала непосредственно в них, и Наташа поймала себя на том, что любуется зримой работой сознания. Ни у кого из ее знакомых это не происходило так выразительно …или просто они никогда не задумываются так глубоко?..

– У судьбы свои законы, – сказал наконец Слава, – все их знают, только мало кто им следует; и главный закон – каждый хочет счастья…

– Ну, этому-то следуют все!

– Но! – Слава не обратил внимания на ее реплику, – счастье, есть функция переменная, и ее значение формируется в зависимости от четырех основных составляющих, а, именно: здоровье, богатство, наличие близких людей (сюда же входит любовь) и собственный душевный покой.

Он выдержал паузу, давая время на обдумывание, но, к своему удивлению, Наташа не нашлась, ни что добавить к «составляющим», ни что возразить.