Путь воина. Дилогия
Шрифт:
Но турище знай себе сопел и тянул, Духарев цеплялся из последних сил и вдруг – хряп – гнилая древесина подалась под пальцами, острый сучок полоснул по щеке, тур ревнул, мотнул башкой – и Духарев опять взлетел ногами кверху и опять плюхнулся спиной на что-то твердое. Кабы не броня, давно бы кости переломал.
Ах ты, погань рыжая!
Бычара неторопливо, враскорячку трусил к Сереге. Уверен, блин, что не смоется человечек. И прав ведь, паршивец! Нету у Сереги сил ни драться, ни бежать к ближайшему дереву. Только ворочаться, как придавленный червяк. В пору нурмана на выручку звать. И позвал бы, но ведь не придет. Захотел бы – уже спешил бы на помощь. Ну нет, бычара, я тебе не червяк!
Серега разъярился. Может, именно из-за этой наглой уверенности умной скотины: хана человечку!
Рубануть мечом в лежачем положении почти невозможно. Особенно так, чтобы повредить этакую машину мышц. Зато кольнуть – вполне. И Серега ширнул зверюгу острием прямо в черную сопатку!
Ого! Вот это звук! Не нравится, да?
Тур отпрянул. Из порванной ноздри капала кровь… И тут Духарев увидел, что из турьего бока торчит обломок стрелы. И красный потек на шерсти – свежий.
Обдумывать это было некогда. Тур взрыл землю раздвоенным копытом и, опустив башку, понесся вперед. Серега откатился влево – он заметил, что тур бьет именно слева. Успел! Рог вспахал землю, слово лемех плуга.
Тур остановился. Удивился, гад!
Духарев услышал, как бьется и ржет лошадь. Серегина. Нурманской не было. Смылся, что ли?
Бык тоже услышал ржание и вдруг сорвался с места и ринулся на несчастное животное. Длинные рога вошли в лошадиное брюхо. Лошадь закричала почти по-человечьи. Тур рывком освободил рога и ударил снова. Совсем ошалел.
Серега, скрипнув зубами, поднялся и заковылял к деревьям. Дышать было больно. Наверное, ребро сломано…
Два десятка метров оказались невероятно огромным расстоянием. Серега споткнулся и чуть не упал. Оперся на меч, отдыхая… И в последний миг услышал за спиной дробный топот…
Выпучив глаза, весь перепачканный в крови тур летел на него.
Откуда силы взялись! Он так лихо отпрыгнул в сторону, что бык промахнулся.
Затормозив всеми четырьмя, тур тут же развернулся…
Где-то под солнечным сплетением у Сереги как будто открылась дверца. В голове прояснилось, колени перестали дрожать.
– Пошел вон, дурак! – заорал Духарев, выбросив в крике дурную ярость.
Конечно, тур не ушел. Конечно, он тут же бросился на Сергея. Но Серега уже был готов. В общем-то, это не труднее, чем уйти от удара секирой. Уход в сторону с разворотом, полосующий удар… Тур споткнулся и рухнул, ткнувшись рогами в дерн. Серега не бросился его добивать, ждал. Тур медленно поднялся. Передняя нога его подгибалась. Клинок подрезал связки. Но тур все равно захромал в атаку. Настоящий воин!
Серега снова пропустил потерявшего прыть зверя мимо себя, перехватил меч двумя руками, словно копье, и, держа плоскость клинка вертикально, изо всех сил вогнал его между турьих ребер. Тур издал короткое жалобное мычание – совсем как корова – и завалился. Алая кровь потекла из открытой пасти. Коричневый, выпуклый, еще живой глаз глядел на Духарева печально и обиженно.
Серега взялся за рукоять своего меча, потянул, но вытянуть не сумел. Силы стремительно уходили.
За спиной раздался смех.
Духарев обернулся.
Бьярни.
– А крепок ты, варяг, – похвалил нурман. – Думал, бык тебя стопчет.
– Не стоптал, как видишь, – буркнул Духарев, пытаясь скрыть накатившую слабость. Еще раз дернул меч…
– Застрял? – сочувственно произнес Бьярни.
И отстегнул от пояса секиру. Намерения его читались совсем легко.
Духарев перескочил через турью тушу. Вышло совсем неловко, едва не упал.
Нурман обидно засмеялся. Серега попятился.
Где-то здесь должна валяться рогатина…
Чертов нурман угадал его мысль. Перемахнул легко через турью тушу, поиграл топором.
– Нечестный бой, – хрипло проговорил Духарев.
Голова у него кружилась.
– Ага! – с удовольствием подтвердил нурман. – Тебя Свенельд послал?
Духарев молчал.
– Я и сам знаю, что Свенельд, – процедил Бьярни. – А охотник из тебя – дрянь. Тура с кабаном перепутал, да?
– Я его завалил! – хмуро бросил Духарев.
Потянуть время, может, полегче станет?
– Ага, – согласился нурман. – Ты – тура, а я – тебя. А что еще Свенельд про нас узнал? – Он наступал на Духарева, Серега отступал. Такая вот игра. В одни ворота…
– Многое, – сказал Духарев, сделав еще один шаг назад.
– Так что же? – Бьярни, играя, перекинул секиру из руки в руку. – Скажешь что интересное, варяг, и я тебя сразу убью. Или ты хочешь – по частям? Сначала ноги обрубить, потом руки? Как хочешь?
– По частям, – сказал Духарев. – Хочу я, нурман, пожить подольше… Бей!!!
С оглушительным криком Духарев прыгнул вперед, пытаясь перехватить секиру. Но нурман не купился. И сам бросок вышел гнилой. Бьярни ударил Сергея рукоятью в бок. Туда, где турий рог порвал кольчугу. Духарева скрутила черная боль. Он перестал видеть и слышать, скрючился… Но понимал, что нурман сейчас рубанет. И ждал этого удара…
Но удара не было.
Вместо этого сильные руки бережно обняли Сергея, поддержали…
«Этого не может быть», – подумал Духарев.
Нурман совершенно точно собирался его убить. В таких вещах ошибиться невозможно.
Между тем нурман так же бережно помог Сергею выпрямиться. В глазах прояснилось, и Духарев увидел… Устаха!
А нурман?
А нурман валялся ничком рядом с турьей тушей, и из спины его торчала вошедшая на пол-лопасти рогатина.
– Слабый удар… – прохрипел Духарев, наконец осознавая, что пока живой и, скорее всего, поживет еще немного.