Путь воина. Дилогия
Шрифт:
– Отличная идея, – согласился Духарев. – Удочку тебе оставить?
– Оставь.
В рощу Духарев не пошел, а пошел он в город. Ворота были открыты, более того, воин-привратник, обычно располагавшийся поблизости, на сей раз отсутствовал. И сам городок опустел. Непривычно голые рыночные ряды, безлюдные тротуары, улочки, отданные в безраздельное пользование свиньям и курам.
Серега миновал лавку гончарного старшины Жердяя. Двери в лавке – нараспашку, внутри – никого. Заходи и бери, что нравится. Но в Торжке воров не водилось. Почему-то. Точнее, Серега никогда не слыхал о том, чтобы кого-то наказывали за воровство. В городе. За пределами городских стен тебя могли обобрать запросто. Сумеешь доказать, что ограбили, и указать обидчика: с него взыщут по полной программе: украденное, моральную компенсацию, штраф в пользу князя… Еще и спину плетьми отрихтуют. Так что молодцы типа встреченного Серегой в первый здешний день Перши Лебеды в городе не показывались. В лесу же, если разбойнички особо не зарывались и не свирепствовали, их не трогали. Серега подозревал: Скольдовым ребятишкам попросту лень шариться по здешним болотам. Захотели бы – нашли.
На соседнем дворе опять лаялись. Жили там два женатых брата-близнеца. Бондари. Пришлые с юга. Жены у обоих – тоже как близнецы: толстые, рыжие и горластые. Но люди хорошие.
Серега распахнул калитку, подумал: надо бы собаку завести. Как-то это неправильно: двор без собаки.
Духарев подошел к колодцу, вытянул ведро, попил. Подумал немного, стянул рубаху и опростал ведро на голову. К луже тут же сбежались куры: купаться.
Слада была дома. Натягивала веревочки в сарае: для трав.
– День добрый, Серегей!
Духарев поморгал, привыкая к сумраку после яркого солнца.
Слада спрыгнула с лесенки, потащила ее к противоположной стене. Конец бечевки она держала в зубах.
– Погоди! – Серега присел на корточки. – Становись мне на плечи.
Слада подумала немного, скинула башмачки и вскарабкалась на предложенную «подставку». Серега медленно выпрямился.
– Как там наверху? – поинтересовался он.
– Хорошо!
С вестибулярным аппаратом у девочки явно все в порядке.
– Привязала! – крикнула она сверху, и Серега плавно двинулся к противоположной стене, придерживая Сладу за лодыжки, чувствуя мышцами, как она балансирует, удерживая равновесие.
– Нравится?
– Ага!
Сереге тоже нравилось ощущать, как упираются в плечи эти смуглые маленькие ножки, нравилось чувствовать тяжесть… Хотя какая там тяжесть! Килограммов сорок пять от силы.
В сарае вкусно пахло сеном.
– Все! – звонко крикнула Слада. – Ой! – Серега присел слишком резко, девушка потеряла равновесие, но Духарев ее не уронил. Его ладони скользнули по ногам девушки, он обнял ее бедра, удержал…
М-да. Несколько смущенный, Духарев поставил ее на землю. Нижнее белье здесь еще не придумали.
Слада поглядела на него снизу, запрокинув голову. Кажется, она рассердилась.
– Ты нарочно, да? – выкрикнула она.
– Вообще-то нет, – Серега усмехнулся. Сердитая, она нравилась ему ничуть не меньше. – А даже если и нарочно, что с того?
– А то, что я тебе не эти… К которым ты бегаешь! Которые только и думают… Я…
Серега присел на корточки. Теперь уже он смотрел на нее снизу вверх.
– Я тебе… – по инерции повторила Слада.
– А я знаю, – спокойно и серьезно произнес Духарев.
Он подхватил ее на руки, отнес в угол, под окошко, где было сложено прошлогоднее сено, посадил на вязанки.
– Ничего ты не знаешь! – заявила Слада. – Ты думаешь, отец наш был – просто лекарь, да?
– Мне не важно, кто был твой отец. – Сережа взял ее ножку – меньше его ладони – поцеловал, щекоча усами. – Мне важно, что ты – моя царевна!
Слада молчала, но не пыталась освободиться.
Сергей ласкал ее ножки, целовал светлые, почти не загоревшие коленки.
– Ты – самая лучшая! Самая красивая!
Он заглянул ей в глаза.
– Ты правда так думаешь? – прошептала Слада.
– Да!
– А все говорят, что я уродка. Черная, тощая…
– Они дураки!
– Папа тоже говорил, что я красивая… Больше никто.
– И я.
– И ты. Ты тоже красивый. Только очень большой. И странный. К тебе привыкнуть надо.
– Ты привыкнешь.
– Да. Ты не думай, что я сержусь на тебя из-за этих… К которым ты вечерами ходишь…
– Знаешь, малышка, мужчине иногда надо…
– Знаю, – Слада оттолкнула его руку, соскочила вниз, развязала шнурок, на котором держались Серегины штаны…
Духарев настолько опешил от неожиданности, что с полминуты стоял столбом.
– Эй! – наконец воскликнул Сергей, пораженный ее уверенными действиями. – Эй! Кто это тебя научил?
От его окрика Слада вздрогнула, быстро убрала руки, даже спрятала их за спину.
– Это нельзя, да? – девушка глядела на него испуганными огромными глазами.
Наверное, что-то такое отразилось на физиономии Духарева, потому что Слада вдруг попятилась и остановилась, только упершись спиной в стену.
– Прости меня, Серегей, – прошептала она. – Я не знала…
Духарев увидел, как щеки ее покрываются румянцем.
Испуганная, совершенно невинная мордашка.
Серега подтянул штаны.
– Разве я сказал: нельзя, – негромко произнес он. – Я спросил: кто тебя научил?
– Шорох, – Слада опустила глаза.
Однако!
– Что еще за Шорох?
– Я за ним ходила, – чуть слышно проговорила девушка. – Он в отроках у Скольда был, потом к купцам нанялся, а тех нурманы побили. Шороху руки и ноги посекли да на дороге бросили. Его купцы витебские подобрали и домой привезли. Я за ним ходила, раны у него плохо заживали, особенно шуйцы [6] культяшка.
6
Шуйца – левая рука.