Путь волшебника
Шрифт:
Скрестив ноги, Серая Элис с непроницаемым взглядом сидела на жесткой земле и молчала. А когда заговорила, то произнесла краткое «да» и более ничего.
Бойс сунул в ножны нож, обошел костер, превратившийся в кучку подернутых пеплом багровых углей, и подсел к ней.
— Я знал, что ты разглядишь, — сказал он. — Ведь мы похожи. Носим городскую плоть, но в нашей крови вечно дует студеный ветер Потерянных земель. Я вижу это в твоих глазах, Серая Элис.
Она не ответила, наблюдая за огнями и чувствуя рядом тепло Бойса. Через некоторое время он обнял ее за плечи. Позже, гораздо позже охотник взял ее за подбородок и, развернув лицом к себе,
И Серая Элис будто пробудилась ото сна. Повалила его на спину, уверенными, ловкими движениями раздела. Бойс не препятствовал ей. Он лежал на стылой жесткой земле, закинув руки за голову; его губы кривила ленивая самодовольная усмешка, а глаза подернулись мечтательной дымкой, тогда как Серая Элис скакала на нем — сперва медленно, а потом все быстрее и быстрее, приближаясь к развязке. Достигла ее и застыла, запрокинув голову и приоткрыв рот, будто собираясь молиться, — но не издала ни звука. Лишь неистово завывал ледяной ветер, но в его голосе никто не распознал бы нотку наслаждения.
Настал новый день, морозный и пасмурный. В небе клубились тонкие облака, и бежали они быстрее, чем пристало обычным. Проникавший сквозь них свет казался бледным и прозрачным. Кони неторопливо переставляли ноги, Бойс шагал рядом с фургоном.
— Мы уже близко, — сказал охотник. — Очень близко.
— Да.
Бойс улыбнулся ей. С той поры, как они стали любовниками, его улыбка изменилась. Теперь она бывала ласковой и таинственной, но в то же время снисходительной. Улыбка превосходства.
— Сегодня вечером, — произнес он.
— Будет полнолуние, — отозвалась Серая Элис.
Бойс улыбнулся, откинул челку с глаз и промолчал.
Задолго до сумерек они расположились среди руин безымянного города, о котором позабыли даже те, кто бывал в Потерянных землях. Время не пощадило его, на обширной пустоши остались только жалкие остатки каменной кладки; поди догадайся, где тут были жилые дома, а где крепостная стена. Еще торчали один-два дымохода — этакие зазубренные гнилые клыки впивались в горизонт. Ничто живое не нашло бы здесь убежища.
Серая Элис, накормив коней, немного походила по руинам, но не обнаружила ни черепков глиняной посуды, ни ржавых клинков, ни истлевших книг. Даже костей не осталось. Вообще ни одного намека на следы обитавших здесь людей, если они, конечно, были людьми.
Потерянные земли высосали жизнь из этого места, изгнали даже призраков, не оставив и памяти. Солнце касалось горизонта, темнота прибывала, пожирая облака, а округа говорила голосом ветра, страдая от пустоты и отчаяния. Серая Элис долго стояла в одиночестве, наблюдая, как садится солнце, а холодный ветер трепал тонкий потертый плащ за ее плечами и кусал тело, доставая до самого сердца. Наконец она повернулась и направилась к фургону.
Бойс, успевший разжечь костер, сидел у огня, подогревая вино в котелке, куда время от времени подсыпал специи. Он улыбнулся Серой Элис своей новой улыбкой.
— Ветер стал холодным, — сказал он. — Пожалуй, с горячим питьем ужин будет лучше.
Серая Элис оглянулась на заходящее солнце и отошла от Бойса.
— Сейчас не время для еды или удовольствий. Сумерки на исходе, скоро взойдет полная луна.
— Да. — Плеснув горячего вина в чашку, Бойс сделал маленький глоток. — Но нет нужды от кого-то бежать или за кем-то гнаться, — сказал он с беспечной ухмылочкой. — Волк придет сам. Здешние ветры далеко
Серая Элис ничего не ответила. Повернувшись к Бойсу спиной, она поднялась по трем деревянным ступенькам и забралась в чрево фургона. Внутри осторожно разожгла жаровню, бросавшую отсветы на серые стенки и груду мехов, что служила ложем. Когда пламя выровнялось, Серая Элис оттолкнула раздвижную дверцу, за которой в узком отделении повозки на крючках висела одежда. В длинную шеренгу выстроились плащи и накидки, просторные рубахи и причудливого кроя платья; иные вещи облегали с головы до пят, как вторая кожа. Замша, мех, перья. Немного поразмыслив, она выбрала широкий плащ, сделанный из множества длинных серебристых перьев — каждое с черной каемкой. Скинув обычный полотняный плащ, она накинула новый и завязала тесемки на горле. Всякий раз, когда она встряхивала эту одежду, перья вздымались, затхлый воздух в повозке волновался и на миг казался живым, а потом успокаивался. После Серая Элис откинула крышку громадного сундука, обитого кожей и окованного. Достала небольшую шкатулку. Там на сером лоскуте покоились десять перстней, у каждого вместо камня серебряный коготь. Серая Элис надела по перстню на каждый палец, а когда сжала кулак, когти блеснули в свете жаровни грозным призрачным блеском.
Снаружи совсем уже смеркалось. Бойс, как заметила Элис, не стал готовить ужин. Она села по другую сторону костра от следопыта с белыми волосами, который потягивал горячее вино.
— Красивый плащ, — вежливо заметил Бойс.
— Да, — ответила Элис.
— Никакой плащ не спасет тебя, когда он наконец-то появится.
Серая Элис подняла руку и сжала кулак, когти отразили свет костра.
— О! — произнес Бойс. — Серебро.
— Серебро, — подтвердила Элис, опуская руку.
— И все-таки. Многие выходили против него вооруженные серебром. Серебряные мечи, серебряные ножи, стрелы с серебряными наконечниками. Все они теперь — прах, все среброносные воины. А он обожрался их плотью.
Серая Элис пожала плечами.
Бойс оценивающе поглядел на нее, а затем улыбнулся и вновь принялся за вино. Серая Элис плотнее закуталась в плащ под пронизывающим ветром. Через некоторое время она увидела вдали, над северными горами, пляшущие огни. На ум пришли увиденные там картины, вспомнились рассказы Бойса об игре цветных сполохов. Как же все это мрачно, до жути… Впрочем, трудно ожидать иного от Потерянных земель.
Но вот показался и другой свет. Бледный и зловещий, разгоняющий полумрак на востоке. Всходила луна.
Серая Элис спокойно глядела сквозь свет затухающего костра. Бойс начал превращаться в зверя.
Она видела, как скручиваются его кости и растягиваются мускулы, стремительно удлиняются седые волосы, ленивая улыбка сменяется алым уродливым оскалом, растут клыки, язык вываливается из пасти, а чаша с вином выскальзывает из рук, укоротившихся, чтобы стать лапами. Он, кажется, пытался что-то сказать, но слово не сложилось, раздался только низкий басовитый хохот получеловека-полузверя. Запрокинув голову, он выл, разрывая на себе одежду, пока в лохмотьях не остался тот, кто уже не был Бойсом. За костром напротив Серой Элис стоял волк — огромный косматый белый хищник в полтора раза крупнее обычного, с багровой пастью и пылающими алыми глазами. Серая Элис, вставая и отряхивая пыль с плаща, посмотрела ему в глаза, прочитав там разум и хитрость. В его глазах она видела улыбку. Самоуверенную улыбку.