Путь Ворона
Шрифт:
У самых ворот даже имелась небольшая будочка для охраны, и оттуда вылезла пара мордоворотов с автоматами на ремнях.
– Вот. Притопали из деревни, – пояснил им Меченый.
Во дворе стояла пара джипов. Соответственно, горючее имелось. Ничего удивительного – если сразу хорошенько пошерстили по заправкам и брошенным машинам, а ездили мало, некоторый запас сохранить реально. Вопрос лишь в его величине.
Внутри было тепло, что называется, комнатная температура. Сам Череп ходил в рубашке и джинсах. Чистеньких, словно продолжались прежние мирные дни. Даже тапки на ногах вполне по-домашнему. Сразу стало ясно происхождение прозвища – мужчина
– Тут такое дело, – замялся Меченый. Куда подевался прежний апломб? – Тут на деревенских наткнулись. Говорят, родню ищут.
– Ходоки? – хмыкнул Череп. Взгляд у него был пристальный, жесткий.
– Я семью ищу, – Воронов заставил себя отвести взгляд.
– А чего ж ее бросил? Тогда искать бы не понадобилось, – то ли Череп имел в виду, что все были бы живы, то ли – все мертвы.
– Не было меня тогда в Хабаровске. Как раз отпуск, умотал в деревню, думал, на выходные вернусь, заберу, а тут…
– Страдалец… – все-таки Череп издевался. Втихомолку, едва-едва. – А сразу чего не поехал?
– Пожары. Да и надеялся, что сообразит, вырвется. Хотя на дорогах такое творилось…
– Сейчас не творится?
– По-всякому. Шалят местами. Кое-где вообще не пройти, – откровенно сказал Воронов. Пешком – действительно трудно. А вот на нескольких боевых машинах получается, и неплохо.
– Тогда как вас не тронули?
– Господь миловал, – вставил дед. – Велика милость Его.
Последовали прежние вопросы, сводившиеся к одному. Нет ли в деревне запасов еды? Опростившийся мир нуждался в самом основном. Деньги, ценные бумаги, прочее, являвшееся некогда синонимом богатства, кануло в Лету. Только основное, от чего зависит жизнь.
Ладно, сесть предложили. И только. Не те времена, чтобы в честь случайных людей стол накрывать. Четверку «шестерок» вообще отослали прочь. Кого тут бояться?
– Можно? Что за люди? – раздавшийся за спинами гостей голос показался Воронову знакомым.
Даже сердце дрогнуло.
– Да из деревни приперлись. Своих ищут.
– Надежда – мать идиотов.
Воронов медленно повернулся. Едранцев дрогнул в лице. Был он в камуфляже без знаков различия. Лоск утратил, зато важности вроде стало даже больше.
– Капитан?!
– Так точно, товарищ майор! – в первый момент захотелось обнять былого начальника, а затем желание вдруг пропало.
– Вы знакомы?
– Это тот самый офицер, который увел БМП.
– Даже так? Крут. А с виду – не скажешь. Ханурик хануриком. Интересно.
Воронов невольно подобрался. Вот только майор…
– Что скажешь? Бабу искать пришел? – с показной ласковостью поинтересовался Череп.
– Не бабу, а жену. И его – тоже.
– Была у него здесь жена, – подтвердил Едранцев. – Только извини, капитан, я интересовался – никто ее не видел. И Букретова тоже пропала. Погибли ли, успели бежать – никто не знает…
– А со старшим лейтенантом как?
– Никак. Сожгли их медвежатники. В смысле, люди Медведя. Бурчик вышел перед баррикадой, тут его и повязали вместе с бойцами. А в БМП ради интереса из гранатомета стрельнули. А наших расстреляли на месте. Они злы на военных были, якобы защитить не сумели, вот и…
Говорить
– Вечер воспоминаний закончен, – вставил Череп. – Да и какой это вечер? Сейчас решать будем, что за угон техники офицерику твоему сделаем?
Интересно, на чьей стороне будет майор? Судя по поведению, Едранцев занимает в здешней иерархии немалое положение. Как достиг – вопрос другой. Но чью сторону он примет сейчас? Хозяина или былого мимолетного сослуживца?
– Бойцы-то как? – спросил Воронов.
– Со мной, – понял его Едранцев. – Кроме Юдина, – и, упреждая возможные подозрения: – Заболел еще перед Новым годом, а через месяц умер. И Мельников погиб. С медвежатниками сцепились. Стрелял он плохо, все больше порассуждать любил и дорассуждался в итоге.
Проза жизни. Итого, ровно половина. Но что еще хотеть?..
– Вы-то как перезимовали? Я-то думал, давно к какой-нибудь другой базе подались. Или к армейскому складу. Наверняка таковые должны иметься, а у Букретова вроде какая-то жутко секретная карта была. Хоть жратвы хватило бы на такое число едоков. Потребное число баб прихватить, и все проблемы. Сиди да жди конца катаклизмов.
– Похоже, не существует таких складов, – краем глаза Воронов отметил, как насторожился Череп. – Если были при другой власти, последующие давным-давно их прихватизировали.
– А база? Там же кое-что имелось, – с некоторым сомнением вымолвил бывший майор.
– Где теперь та база… Все компасы в разные стороны показывают. Хрен найдешь.
– Тоже верно. Так ты что, откололся от отряда? Человек гражданский, шкуру спас и решил – дальше-то на фиг под Букретова ложиться? Ох, и ловкач же ты, Воронов! Где только такие берутся!
Обвинение было бы оскорбительным, но в данный момент капитан был в чем-то даже благодарен мимолетному сослуживцу. Во всяком случае, теперь не требовалось выдумывать какую-нибудь историю. Правду здесь явно озвучивать не стоило. Наверняка ведь захотят поживиться остатками урожая. Может, предложат союз – как для лучшего грабежа деревень, так и для борьбы с медвежатниками, раз тут идет какая-то вялотекущая война за постоянный передел сфер влияния.
– В армии, где же еще? – не удержался от ответной колкости Воронов. – Что у вас тут за медвежатники?
– Люди Медведя. Есть еще амурские и таежные, но те послабее. Медвежатники вооружены получше. Даже гранатометы есть. К ним так просто не сунешься. Приходится учитывать. Вот если бы ты БМП не угнал…
– Хорош базарить, – прервал расходившегося помощника Череп. – Лучше скажи, милок, что ты мне такого предложишь, чтобы я тебя в память прошлых выкрутасов и убийств моих пацанов в живых оставил? Только в бойцы себя не предлагай. Не доверю я тебе оружия. Может, места знаешь продуктовые? Складов, понятно, нет, но, может, складики? Перезимовал же ты как-то. Или – деревеньки, где поживиться чем реально? Раз дорога была дальней. Оружие с боеприпасами тоже сойдет. Горючее. Другие полезные вещи, кроме всяких тряпок и бытовой техники. Это нам без надобности. Подо мной народу много, мне все пригодится. Тогда, слово даю, отпущу тебя на все четыре стороны. А нет – не взыщи. За дела отвечать надо. Тебя, дедок, это тоже касается. Хотя, если ты в огородах ковыряться мастак, могу помиловать. Но добывать себе пропитание сам будешь. С отстегиванием обычного процента. У нас тут полная справедливость: фифти-фифти. Пока в подвале посидите пару часиков, подумайте.