Путь зла. Запад: матрица глобальной гегемонии
Шрифт:
Идея создания Фонда и основных принципов его деятельности принадлежит американцу Гарри Дестеру Уайту и англичанину Джону Мейнарду Кейнсу. Именно они предложили новую систему международных валютно–финансовых отношений. В соответствии с их замыслом, мировая финансовая система должна направляться и регулироваться не с помощью разовых международных совещаний, а постоянно действующей международной организацией, воздействующей на развитие глобальных экономических процессов, как в отдельных странах, так и в мире в целом. Инструментом этого воздействия должна была стать свободная конвертация национальных валют, основанная на их приравнивании друг к другу и взаимном обмене по официально согласованному курсу на базе паритетов, выраженных в золоте и долларах США.
Страны–члены обязаны представлять МВФ информацию о своих официальных золотых запасах и валютных резервах, состоянии экономики, платежном балансе, денежном обращении, заграничных
Руководящие органы М ВФ — Совет управляющих и Директорат. Совет управляющих — высший орган, который решает принципиальные вопросы. Он состоит из министров финансов или управляющих центральными банками стран–участниц. Сессии Совета проводятся каждый год. В перерывах между сессиями вся текущая работа выполняется Директоратом, состоящим из шести представителей стран–членов с наибольшей долей капитала в Фонде и 16 представителей от остальных стран, избираемых по географическому признаку. В него входят 22 исполнительных директора. Директорат назначает директора–распорядителя, который выступает в качестве Председателя.
Каждое государство, которое входит в М ВФ, в соответствии с его уставом обязано вносить определенную сумму по установленной для нее квоте. От размера квоты зависит число голосов каждого государства–члена и размер кредита, на который оно может рассчитывать. В 1998 году, например, наибольшая квота и соответствующее число голосов были у США — 36 млрд.долл. и соответственно 17,78% голосов. Другие государства располагают существенно меньшими квотами. Великобритания на тот момент имела квоту в 10 млрд.и 4,98% голосов. Такой же была и доля Франции. Одинаковые квоты были у Германии и Японии — по 11, 2 млрд.долл. и 5,53% голосов. Для Италии доля ее участия была установлена в размере 6,2 млрд.и 3,09% голосов и т.д. Взносы членов определяют бюджет Фонда. Кроме этого, он образуется и за счет займов у некоторых правительств и больших международных банков. Решение о предоставлении МВФ кредитов принимаются правительствами стран–членов. Кредиты Фонда служат для государственных и частных банков–кредиторов показателем платежеспособности и фактором, от которого зависит принятие решения об отсрочке погашения долгов и о предоставлении новых кредитов. Решения по наиболее важным вопросам принимаются большинством в 85% голосов, менее важные — большинством в 70% голосов.
Начало сотрудничества Международного валютного фонда с любой страной мира и мест стандартны и «пролог»: под давлением ведущих западных государств и международных организаций она открывает свой внутренний рынок, приобщаясь к процессу глобализации. Через определенное время, не выдержав конкуренции с более мощными в экономическом плане западными соперниками, страна теряет на нем господствующее положение, а затем, в скором времени, оказывается в состоянии финансово–экономического коллапса с постепенным распадом производственных инфраструктур. После этого на ее территории начинают активно действовать экспертные группы
МВФ, которые предлагают ее правительству определенную программу финансово–экономических реформ и кредиты, которые должны обеспечить их осуществление.
Смысл предлагаемых Фондом преобразований сводится к ликвидации всех социальных программ, закрытию убыточных, в рамках международной конкуренции, предприятий, принятию законов, стимулирующих присутствие на внутреннем рынке иностранных инвесторов и жесткой монетарной политике.
Итогом реализации пакета реформ МВФ становится: уничтожение социальной инфраструктуры, паралич промышленности и сельского хозяйства (с постепенным их разрушением), миллионы безработных, массовая нищета, захват транснациональными финансово–политическими группами эффективно функционирующих (в условиях международной конкуренции) предприятий и установление ими своего контроля над национальной денежной системой. Кроме этого, после проведения преобразований по схемам МВФ, практически каждая страна оказывается с многомиллиардным внешним долгом, выросшим из предоставленных ей Фондом кредитов.
Западные финансисты — опытные, знающие люди и прекрасно понимают, что миллионные и тем более миллиардные кредиты страна с разрушенной либеральными реформами экономикой не способна отдать в принципе. Поэтому целью предоставления кредитов является не сколько получение процентов, которые она рано или поздно не сможет платить, а ее полная зависимость от кредиторов, ведь после возникновения проблем с выплатой процентов они получат возможность распоряжаться ресурсами страны, господствовать на ее внутреннем рынке и навязывать свою политическую волю. Для незападн ых стран западные кредиты это плата за их полную зависимость от транснациональной олигархии [188] .
188
По мнению некоторых известных экономистов, кредиты можно брать лишь накануне войны, если стоит проблема физического выживания нации (и желательно у того, с кем придется воевать). В данном случае логика очень простая: если война будет выиграна, долги можно отдать за счет репараций, если войну страна проиграет, то не надо будет ничего и отдавать.
Данные выводы, пол ученные на основе анализа последствий деятельности международных финансовых структур, прямо подтверждаются американскими экспертами, специализирующимися на ведении финансовых войн.
Так, например, в 2004 году в Соединенных Штатах вышла книга Джона Перкинса (сотрудника «Агентства национальной безопасности» США, а с 1971 по 1981 год ведущего специалиста международной консалтинговой фирмы «Chas. T. Main» (MAIN) [189] «Исповедь экономического убийцы». В ней Перкинс признался в том, что все эти годы он был так называемым «Economic Hit Man» [190] — «экономическим убийцей», действующим под прикрытием международных финансовых структур для осуществления американской экспансии.
189
Международная консалтинговая компания, являющаяся одной из ведущих финансовых структур неоконсерваторов США. Тесно взаимодействует с Мировым банком.
190
Идиоматическое название наемного убийцы, совершающего заказные убийства. Вошло в лексикон бизнеса из жаргона мафии.
«Для нас это была борьба за мировое господство и воплощение мечты горстки алчных людей — создание глобальной империи, — писал он с шокирующей откровенностью о своей деятельности. Это то, что у нас, ЭУ [экономических убийц], получается лучше всего: глобальная империя. Мы представляем собой элитную группу мужчин и женщин, использующих всемирные финансовые организации для создания таких условий, при которых другие народы вынуждены подчиняться корпоратократии, управляющей нашими крупнейшими компаниями, нашим правительством и банками. Как и члены мафиозных группировок, ЭУ «делают одолжения». Такие одолжения принимают форму займов для развития инфраструктуры: предприятий электроэнергетики, скоростных магистралей, портов, аэропортов, технопарков. Условием предоставления займа является то, что работы по этим проектам выполняют строительные и инженерные фирмы только из нашей страны. Фактически большая часть средств так и не уходит за пределы США: деньги просто переводятся из банковских организаций в Вашингтоне в строительные организации в Нью–Йорке, Хьюстоне или Сан–Франциско [«Chas. T. Main», «Bachtel», «Halliburton», «Stone & Webster» и «Brown & Root»].
Несмотря на то что деньги практически немедленно возвращаются в корпорации — членам корпоратократии (т.е. к кредиторам), страна, получающая заем, обязана выплатить его назад с процентами. Если ЭУ превосходно справился со своим заданием, займы будут настолько велики, что должник уже через несколько лет будет не способен выплачивать долг и окажется в ситуации дефолта. И вот тогда, подобно мафии, мы требуем себе шейлоковского «фунта живой плоти». Таковой часто состоит из одной или нескольких позиций: страна должна голосовать по нашей указке в ООН, позволить разместить наш и военные базы и допустить к драгоценным природным ресурсам, например к нефти или к Панамскому каналу. Конечно, при этом должник по–прежнему остается должником — и вот еще одна страна вошла в нашу глобальную империю» [62, с. 23–24].
При проведении подобных спецопераций в средствах массовой информации страны–жертвы разворачивается мощная пропагандистская кампания, превозносящая неизбежные результаты такого фантастически удачного займа — стремительный и неудержимый рост валового национального продукта. При этом, как замечает Перкинс, «о чем умалчивалось, так это о том, что каждый из этих проектов должен был принести солидные прибыли подрядчикам и осчастливить несколько состоятельных и влиятельных семей в соответствующих странах, тогда как правительства этих стран ставились в долгосрочную финансовую зависимость, которая соответственно была залогом их политического послушания. Чем больше будет заем, тем лучше. Тот факт, что долговое бремя страны лишает ее беднейшее население здравоохранения, образования и других социальных услуг на многие десятилетия, не принимается во внимание.