Путь зла. Запад: матрица глобальной гегемонии

Ваджра Андрей

В Сенате законопроект, после прохождения через нижнюю палату, был назван по фамилии сенатора от штата Оклахома Роберта Л. Оуэна. Оуэн являлся председателем сенатского комитета по финансам, а также банкиром (крупным акционером «Первого национального банка Маскоги»).

Сенат в феноменально короткий срок обсудил и одобрил законопроект Оуэна [183] . Сорок три сенатора проголосовали за, двадцать пять — против. Республиканцы даже не ознакомились с докладом, сопровождавшим законопроект. Он был пересказан с трибуны. Никому из членов Сената не предоставили возможность ознакомиться с содержанием законопроекта Оуэна, и некоторые сенаторы заявили об этом публично [184] . 22 декабря, на парламентской конференции, в задачу которой входило уладить разногласия между Палатой представителей и Сенатом по законопроекту о ФРС, с беспрецедентной быстротой акт о Федеральной резервной системе был утвержден окончательно. Любопытно, что всего за двадцать три часа (с 21 на 22 декабря) были устранены разногласия по проекту, он был

направлен в типографию, набран, исправлен с оттиска типографского набора, роздан парламентариям, каждым из них прочитан, обдуман, обсужден, оценен и одобрен. Обсуждения законопроекта проводились без предварительного извещения членов согласительной комиссии. Решения принимались и официально оформлялись без договоренности с членами согласительной комиссии. Основные параграфы были утверждены без консультации и в спешном порядке оформлены в окончательную редакцию. Такая стремительность в работе законодательного органа бесспорно достойна книги «Рекордов Гиннеса». Относительно данной оперативности Э. Саттон язвительно заметил: «Подобные темпы законотворчества трудно сравнить с чем–то, имевшим место в Конгрессе за всю историю США. По зловещему стечению обстоятельств, подобное издание законов достойно сравнения с трафаретным законодательством «банановых республик» [59, с. 127–128].

183

Единственным демократом, выступившим против законопроекта, был сенатор от штата Небраска Гилберт Майнелл Хичкок, предложивший ряд поправок, в соответствие с которыми Федеральная резервная система должна была быть не частной, а государственной монополией. Таким образом, правом эмитировать валюту обладало бы Министерство финансов, а не денежный трест. Однако его предложения не прошли.

184

Впоследствии сенатор М. Хичкок с сарказмом заметил: «Как только этот «священный манускрипт» поступил из Палаты представителей, нам, как я уже говорил, запретили ставить в нем хотя бы одну пропущенную точку или запятую». (Саттон Э. Власть доллара. — М.: Изд. «Фэри–В», 2003. C. 113.)

На следующий день после принятия закона о Федеральной резервной системе конгрессмен Линберг заявил: «Данный закон установил наиболее гигантский трест в мире. Как только президент подпишет этот законопроект, финансовый клан его руками узаконит «невидимое правительство»» [59, с. 130].

B. Вильсон утвердил закон 23 декабря.

Сенатор от Республиканской партии Бристоу принятие акта о ФРС прокомментировал следующим образом: «Я утверждаю, что данный законопроект был подготовлен в интересах банков; что сенатор от Оклахомы, как председатель комитета по финансам, открыто действует в интересах банков; что прибыли, которые извлекут банки в результате принятия законопроекта, пополнят и личное состояние сенатора. Сенатор выступил за увеличение размера дивидендов по акциям региональных банков с пяти до шести процентов, которые будут выплачиваться банкам — членам Федеральной резервной системы. Он выступил против того, чтобы народ имел возможность держать акции региональных банков, и настоял на том, чтобы акциями владели только банки, входящие в Федеральную резервную систему. Сенатор выступил против предоставления государству права контролировать региональные банки — в угоду тем, кто их контролирует сейчас. И пусть сенатор скажет сам, нарушил ли он базовый принцип Наставления Джефферсона» [59, с. 115).

Федеральная резервная система начала свою работу в 1914 году, после того как В. Вильсон созвал Организационный комитет, с членами которого 6 января встретился Дж. П. Морган и сообщил им о том, что в ФРС должно быть представлено не более 7 региональных отделений. Однако впоследствии было принято решение о создании двенадцати банков, которые вошли в систему Федерального резерва. Ими стали: «Банк Нью–Йорка», «Ричмонд банк»; «Бостонский банк», «Банк Филадельфии», «Банк Кливленда», «Банк Чикаго», «Банк Сент–Луиса», «Банк Атланты», «Банк Далласа», «Банк Миннеаполиса», «Банк Канзас–Сити» и «Банк Сан–Франциско». Впоследствии все эти города превратились в основные финансовые округа США.

Конгрессмен В. Патмэн (W. Patman), желая выяснить, кому принадлежит «Федеральная резервная система», провел соответствующее расследование, благодаря которому определил ее инвесторов. Поскольку именно «Банк Нью–Йорка» устанавливал процентную ставку и тем самым влиял на формирование валютной политики страны, то акционеры этого банка фактически и были акционерами всей ФРС. По его данным, 19 мая 1914 года Нью–Йоркский банк выпустил 203 053 акции. При этом сам Нью–Йоркский банк получил в свою собственность половину всех акций. Самые крупные нью–йоркские банки владели остальной частью акций: рокфеллеровские «Кун, Леб энд Компани» («Kuhn, Loeb & Company») и «Национальный городской банк» («National Citibank of New York») владели 30 тыс. акций. «Первый национальный банк» («First National Bank of New York») Моргана имел 15 тыс. акций. Когда в 1955 году «Национальный городской банк» слился с «Первым национальным банком», данный финансовый конгломерат фактически установили контроль над ФРС, так как приобрел четвертую часть акций «Банка Нью–Йорка». «Чейс Нэшнл банк» («Chase National Bank») имел 6 тыс. акций (этот банк принадлежал семейству Чоэллкопф [185] (Schoellkopf)). «Национальный банкторговли Нью–Йорка» («National Bank of Commerce») — 21 тыс. акций [60].

185

Им принадлежала Ниагарская энергетическая компания.

Таким образом, Федеральная резервная система была создана и находится под контролем: клана Ротшильдов (и

его европейских компаньонов), семьи Морганов [186] , клана Рокфеллеров, «Варбург компани» («Warburg Company»), Лазарда Фререса (L. Freres), «Кун, Леб энд Компани», братьев Лехмэн (Lehman) [187] и «Голдмэн Сакс» («Goldman Sachs»). В служебном отчете Конгресса от 1976 года в качестве вывода говорится: «По–видимому, члены правления «Федеральной резервной системы» представляют собой небольшую элитную группу, имеющую подавляющее влияние на экономическую жизнь нашего народа» [59, с. 88]. Можно констатировать, что данные финансовые группы, крепко спаянные общим бизнесом и кровнородственными связями, фактически и являются реальными правителями Соединенных Штатов, оказывая определяющее влияние на финансово–экономические процессы и государственный аппарат этой страны. Взаимодействуя же с другими ведущими финансовыми группами мира и используя американский доллар уже как международную валюту, они на данный момент формируют глобальные тенденции в мировой экономике и политике. Растущее политическое влияние тех, кому принадлежит ФРС, объясняется тем, что, как точно заметил Э. Саттон: «Федеральная резервная система — это монополия, а для сохранения статуса монополии она должна обладать политической властью» [59, с. 88].

186

Именно эти финансовые группы создали Совет по международным отношениям, трехстороннюю комиссию и ряд других, подобных им организаций (www.apfn.org/apfn/reserve.html).

187

Необходимо отметить, что впоследствии Братья Лехмэн объединились с «Кун, Леб энд Компани».

Это прекрасно понимал Теодор Рузвельт, который перед своей смертью в 1910 году (как писала 27 марта 1922 года газета «New York Times») попытался предупредить американски и народ о той опасности, которую несут транснациональные финансовые кланы. Он сказал следующее: «Международные банкиры и лица, лоббирующие интересы Рокфеллеров и треста «Standard Oil», контролируют большинство газет для того, чтобы призвать к повиновению или заставить покинуть госслужбу тех людей, которые отказываются слушаться могущественную коррумпированную клику, являющуюся нашим невидимым правительством».

О том же заявил на страницах «New York Times» (26 марта 1922 г.) мэр Нью–Йорка Джон Хайлэн: «Предупреждение Теодора Рузвельта сейчас кажется крайне своевременным, поскольку действительным бичом нашего республиканского строя является невидимое правительство, которое, как гигантский осьминог, простирает свои скользкие щупальца на города, государство и всю страну… Оно захватывает своими мощными присосками наши исполнительные и законодательные органы, школы, суды, газеты и любой государственный орган, созданный для защиты общественного блага…Дабы избежать беспочвенных обобщений, достаточно сказать, что во главе этого спрута находятся мощные банковские дома, обычно упоминаемые как международные банкиры… Эти международные банкиры и лица, преследующие интересы Рокфеллеров и «Standard Oil», контролируют большую часть газет и журналов в нашей стране».

Наблюдая это, американский судья Брандейс заметил: «Развитие в наших условиях финансовой олигархии, с которой мы знакомы по истории политического деспотизма, — это узурпация, протекающая путем постепенного захвата, нежели насильственных действий; атакже путем продуманной и зачастую полностью скрытой концентрации» [59, с. 88].

Однако все предупреждения оказались тщетными, международные банковские группы смогли постепенно выстроить по собственным схемам социально–политическую и финансово–экономическую системы западных стран (а затем тех государств, которые оказались в их сфере влияния), что позволило им узурпировать политическую власть в мировом масштабе. Карл Маркс уже в 1843 году вынужден был констатировать: «В то время как, по идее, политическая власть возвышается над денежной властью, наделе она стала ее рабыней» [61, с. 409—410].

МВФ — КАТАСТРОФЫ ЭКСПОНЕНЦИАЛЬНОГО РОСТА

Важную роль в современной глобальной финансовой системе, созданной по западным алгоритмам, играют международные организации. Парадоксальность ситуации заключается в том, что, открывая внутренние рынки слабых в экономическом плане незападных государств и тем самым обрекая их промышленность и финансы на разрушение, транснациональная олигархия создает финансовые организации, официальной целью которых является спасение этих стран от экономической катастрофы. То есть одни и те же лица, с целью личного обогащения, сперва провоцируют кризис в определенной стране, а затем предлагают ей свою помощь для его преодоления, которая, как показывает практика, приводит в конечном итоге к углублению деструктивных процессов. В таких условиях правительство пострадавшего государства оказывается абсолютно беспомощным, так как вынуждено действовать не адекватно ситуации, а по навязанным ему схемам. Подобная методика позволяет транснациональной олигархии, проводя беспроигрышные финансовые игры, получать гигантские прибыли.

Международный валютный фонд (International Monetary Fund) является одной из наиболее влиятельных организаций, занимающихся «спасением» национальных экономик. Именно на примере результатов его деятельности можно получить представление о том, как транснациональные финансово–политические группы «помогают» незападным странам преодолеть экономическую отсталость и нищету.

Решение о создании Международного валютного фонда (МВФ) было принято в 1944 году на международной валютно–финансовой конференции в Бреттон–Вудсе (штат Нью–Гемпшир, США). Официально же МВФ начал действовать в мае 1946 года. Сперва в него входило 39 стран. Изданный момент МВФ объединяет 182 государства.