Путь
Шрифт:
Вернее, лишь одно — левое полушарие. Именно оно плетёт нить нашей жизни, пытаясь упорядочить всё на свете: совместить правду и вымысел, реальные и придуманные воспоминания, чувства и эмоции, факты и догадки. Потому что это удобно. В бытовом смысле неудобно одно — у каждого левое полушарие своё, индивидуальное, поэтому истории даже об одних и тех же событиях у разных людей различаются. Удобно другое — данные в памяти постоянно обновляются.
Что он знал об Аттале? Убийца, какой-то страшный мафиози, закапывающий людей в землю. Так все говорили! А что оказалось? Милый собеседник, хороший человек. Да — резкий. Но не нужно забывать,
Стараясь побороть вновь нахлестнувший на него страх, Саня глубоко задышал, успокаивая давление и нервы. Сосредоточившись на себе, он даже не заметил, как они подъехали к гаражу на заднем дворе. Алекс подождал, пока Нипель откроет ворота и въедет внутрь, оглядывая эту знакомую местность, уже не казавшуюся такой уютной и домашней, как несколько дней назад.
Товарищи направились к офису на заднем дворе дома, но в это время с переднего крыльца навстречу вышел сам Аттал, вытирая салфеткой губы и недовольно хмуря взгляд. Следом за ним с саркастической усмешкой, а-ля «я же говорила», появилась Луиза. Откуда-то из-за флигеля показался Валера Берет. Датчики у них тут, что ли? Судя по настроению хозяина, он явно не был доволен появлению Александра. Расспросив, что да как, Аттал безрадостным голосом пожелал Сану удачи и пригласил его разделить с ним завтрак, а на Нипеля зыркнул так, что тот сразу почуял неладное. И не зря.
*
Через несколько часов они вчетвером ехали в почти пустом первом классе, на втором этаже огромного пульмана, несущего их из Ахеи в Аквилею. И всю дорогу Аттал распекал Нипеля:
— Юра! Ты потерялся! Куда ты движешься, щегол? Как с закрытыми глазами идёшь, проснись уже давай! Я тебя к себе… э-э-э… это самое, в водилы взял, чтобы ты хоть немного в чувство пришёл, а ты опять на кумарах* (употребил наркотик). Косячишь через раз* (часто совершаешь ошибки). Я тебе говорю как твой босс — ты, Юра Нипель — косячишь!
— Да чё я через раз косячу-то, Иваныч?! — начал было молодой человек, но Аттал прервал его.
— Ты билет на чьё имя взял? — он прищурил глаза.
— На чьё?
— Послушай, это я тебя спрашиваю, на чьё?
— На своё…
— А я тебе что насчёт этого говорил?
— Что?
— Это я тебя спрашиваю, что?
— Что не нужно на своё. Да ладно, Иваныч, чё тут, до соседнего полиса сгонять…
— Чё тут? — переспросил его Аттал, краснеющий со злобы. — Ты хоть представляешь, куда мы едем, фуфел ты тряпочный?
— На Совет.
— Точно, на Совет. И о чём мы там будем говорить?
— Не знаю.
— А ты подумай, подумай.
— Да не знаю я, Иваныч.
— А я знаю! Мы будем говорить там о том, в первую очередь, как мои парни расхреначили всю… э-э-э… эту, как её, всю верхушку Ганзы. За это ответ-то мне держать, не тебе!
— Чё-то забыл я…
— Я тебе и говорю, косячишь! Ты инфантилен, ленив и не думаешь о последствиях, а это приведёт к тому, что ты вскоре всех нас под этот самый, под монастырь подведёшь. Если какая-то заварушка начнётся, то тебя вычислят, и к… э-э-э… этой, как она, в рот её наоборот? Бронзовая ты струя, как её зовут? К гадалке! И к гадалке не ходи! А ответ снова мне держать!
Он перевёл глаза с Нипеля на Доктора.
— По вашей, кстати, вине, молодой человек!
Саша только сделал виноватое лицо и развёл руками.
— Вот-вот, только руками и можете разводить, — пробурчал Аттал. — Сначала Кольку отделал, а потом ещё и Симона замочил. Спасибо тебе на карман!
— Ну а что мне надо было?! Ждать, пока Симон меня убьёт? Или Кольку вашего терпеть?
— Какого Кольку? — уточнил Мирон, наморщив переносицу.
— Какого, какого! — передразнил его Аттал. — У нас их миллион, что ли? Нашего! Всю морду ему разбил всмятку, как раз перед вашим отъездом. Ты-то не видел его.
— Ничёси! — удивился Нипель. — Не знал об этом!
— И я! — добавил Мирон. — А из-за чего, Аттал?
— Из-за одной принцессы, подсказать какой?
— Ничёси — часть вторая! — опять поразился рассказу Нипель и вытаращился на Сашу. — Так вона ты чего у меня выспрашивал про Алису и Кащея?
— Вот это ты, Саня, даёшь стране угля. — Мирон покосился на Доктора и похлопал его по плечу. — Ещё Кащея замотал! Сила!
Алекс молчал, поджав губы. В это время Аттал поднял с пола кожаный портфель, залез в него и достал оттуда пистолет. Он задумчиво поглядел на ствол и рукоятку, перевернул его и протянул Доктору.
— На, это твой теперь. Смотри, не поломай только.
— Мой? — удивился Алек, принимая подарок.
— Твой. У меня с детства в кармане ствол.
— Но… я не умею стрелять. Что это?
— Парабеллум. Хорошая машинка.
— А зачем, я не умею стрелять!
Аттал медленно поморгал.
— А затем, что едем мы, Сан Доктор, в весьма непростое место. И там нас могут ждать весьма непростые вопросы. И не факт, что мы ответим на них и вернёмся оттуда… э-э-э… целыми и невредимыми. Колю нашли? Нет, не нашли. А когда меня Слава Орлан спросит, а он всегда спрашивает, заметь! Так вот когда он спросит — а где мой сын? Что ему отвечу? Что я болел и забыл спросить, как у него дела? А если Кольки в живых нет? А?
— Да живой он, — прервал его Алекс. — Не волнуйтесь.
— Живой? Откуда знаешь? — недоверчиво, но с надеждой спросил хозяин и вперился взглядом в Доктора.
— Они ж меня у дома поджидали. Кончей, Тяпа и ещё двое, я их не знаю.
— Когда это было? — в упор уставился Аттал.
— Не далее как вчера.
— Ты в этом уверен? — с надеждой и облегчением спросил Аттал.
— Я Кончея с Тяпой ни с кем не смогу перепутать, уж вы поверьте!
— Верю, понятно, — произнёс Аттал Иванович, которому ничего не было понятно на самом деле. — Ну да ладно, — он замолчал, жуя губу. — Потом поглядел на Алекса. — Ах, так вон ты чё сюда решился?.. — усмехнулся Аттал и покачал головой. Его раздумья никто не смел прервать, пока хозяин не заговорил снова, но уже более мягко.
— В любом случае. Мы едем на встречу и навстречу… э-э-э, с этими, как бы это выразиться, неизвестным… э-э-э… последствиям. А ты, Нипель! — Аттал снова повернулся к провинившемуся и повысил голос. — Купил билет на своё имя, а в случае шумихи и проверки оно всплывет! Я сколько раз тебе говорил — перепрошей чип или отключи и возьми бумажные документы, они специально сделаны.
— Да я в отеле их забыл или с бумажником потерял… — начал было оправдываться Нипель, но Иваныч снова прервал его, разнервничавшись.