Путь
Шрифт:
Восстанови в своей башке. Ты к Вуйчикам съездил, они сказали, что если папа умрёт, то всё перейдёт в собственность полиса и мы останемся ни с чем. Ты же сам меня уговорил продать по доверенности всё его имущество, пока он жив! Ты ведь пообещал, что потом мы с тобой поженимся и хотя бы часть недвижимости останется в семье. Твои слова? Твои! Я и Доктора привезла, чтобы он поставил подпись, засвидетельствовал сделку, как дееспособный гражданин Ахеи, чтобы никто из наших не узнал об этом!
Я вначале сама в шоке была, когда Саша Доктор папе такой диагноз поставил. Мы ведь уже ждали, что он вот-вот, ну, ты понял, что умрёт, короче. Гавриловский же подтвердил. А потом Саша Доктор говорит — «Аттал
Колян прищурился, хотя было уже темно.
— Ты хочешь сказать?..
— Да ничего я уже не хочу сказать, милый мой дорогой! Потому что полчаса назад ты сказал своим ртом моему, блять, и нашему общему папе, что ты якобы знал, как я хотела его подставить и продать полис! Ну, пиздец! Иди теперь и докажи кому-то обратное! — она смачно сплюнула и твёрдым шагом двинулась дальше. — Пиздоебистика какая-то!
— То есть как это? Погоди! — он ухватил её за локоть.
— Коля, муженёк, не тяни вола за яйца, когда вам с ним не по пути, — отдёрнула она руку. — Да, я хочу тебе сказать, что ты, оказывается, не только под фуфелом подписался, но и под тем, что мы с тобой папу кинуть хотели. И там, и там — с ровного места в дерьмо наступил и по сеням разнёс. Поздравляю тебя, муж мой, и аминь, наверное, да? — нервно пошутила она и потопала дальше, перекинув чемоданчик в другую руку. — Теперь мы с тобой оба никто, теперь мы с тобой муж и жена, а это значит, что нам идти в одну сторону. Так что пошли, давай.
— Стой, Алька, стой, — безжизненно квакнул он ей вслед. — Я ведь, я ведь…
— Да ничего, мой дорогой, ничего! — внезапно обернулась она и истерично рассмеялась: — Говорят, что во всём нужно искать плюсы! И вот. Я нашла один.
— Плюсы? Какие плюсы? — пробубнил он.
— Как какие? Один я точно вижу! Судя по тому, что папа рассказал — он знает, оказывается, многое, например, что я не отдала документы Берету. Но об этом были в курсе только четыре человека: я, дядя Витя Комар, Валера Берет и Саша Доктор. Я не рассказывала об этом папе — сто процентов, можешь мне поверить, — она ехидно усмехнулась. — Дядя Витя тоже не смог бы это сделать, царствие ему небесное. Значит, рассказал либо Доктор, либо Берет. Зная отношения папы и Саши, я бы назвала их общение на эту тему маловероятным. Понял, что это значит?
— Понял. То есть не совсем.
— Экий ты непонятливый. Если это не Саша, то такую подробность мог рассказать только Валера. Причём, ему пришлось бы и другие факты раскрыть — порочащие, так сказать, его честь и достоинство.
— И чё? Чё это означает.
— А это значит, дружочек, что Валеру Берета мы вряд ли когда-нибудь увидим.
— Почему? Алька, объясни почему? Алиса!
Она безнадёжно махнула рукой и в молчании направилась дальше быстрым шагом, а он поплёлся следом, продолжая добиваться от неё ответа. Когда парочка завернула за поворот и их голоса стихли, от сырого хмурого леса отделилась фигура в тёмной камуфляжной форме. Человек вышел на освещённую часть дороги, поглядел вслед молодожёнам, задумчиво пригладил густую окладистую бороду и затушил тлеющий окурок, вдавив его в камни дренажной канавы.
***
— Валера Берет сдох! — разнеслось в квартире Доктора несколькими часами спустя.
Перед тем, как эта фраза прозвучала, Бо включила свет в комнате, вздрогнула от испуга и выронила вазу, увидев пятерых суровых мужчин, поджидающих их с Сашей в темноте квартиры. От внезапности появления, от их угрюмого вида, от мгновенного понимания, что эти люди пришли сюда, скорей всего, забрать их жизни, на Бо накатил такой приступ страха, которого она не испытывала уже очень давно.
Все происходило, словно в страшном сне. Ноги стали ватными настолько, что ей пришлось прижаться к комоду, чтобы не упасть. Она понимала, что сейчас ей необходимо бежать, куда подальше, но в нынешнем состоянии Бо не могла сделать ни шага. Руки и подбородок задрожали, словно под электрическим разрядом, во рту пересохло, а сердце заколотилось с такой силой, что, казалось, его стук был слышен на всю комнату.
— Бо? — раздался взволнованный голос Саши откуда-то из кухни. — У тебя всё в порядке?
— У нас гости, — осипшим голосом начала она, услышав в своей интонации неуверенность. Девушка перепугалась ещё больше и, чувствуя, как кровь отхлынула от лица и, скорей всего, от мозга тоже, смогла лишь выговорить эти три слова чужим, неестественным голосом.
— Не волнуйся, это всего лишь Валера Берет, — пряча панические нотки с неживым смехом ответил Саша. Однако девушке от этой напускной бравады стало ещё хуже, потому что Доктор ошибался.
— Нет, это не Валера, — бесцветно ответила ему Бо.
Вот тогда и раздался знакомый голос Аттала Ивановича, который сухо и очень громко произнёс:
— Берет сдох. — А потом добавил. — А теперь пришла очередь доктора по имени Саша.
*
Саше повезло, что в данный момент он находился на кухне, поэтому у него было время, чтобы прийти в себя. Ещё на стороне Доктора был тот факт, что его лобные доли уже полностью развились. Казалось бы, вот к чему сейчас разговор о префронтальной коре, когда речь идёт о жизни и смерти?
А вот к чему — передний отдел коры больших полушарий мозга, спрятанный за толстой лобной костью — и есть мы сами. Именно там спрятано наше «я», там мы планируем и ищем пути решения, там мы оцениваем себя и других, там мы сравниваем и сопоставляем, и, наконец, именно там мы контролируем эмоции. Почти тридцать процентов неокортеса занимает именно префронтальная кора — это соотношение больше, чем у всех остальных видов на Земле. По сути, мы отличаемся от прочего живого мира размером лобных долей: чем они больше, тем более разумно существо — именно поэтому человек может оперировать огромным объёмом информации, анализировать и принимать решения, отдавая приказы практически во все отделы мозга отсюда — из командного пункта управления. Только префронтальной коре подчиняется такое большое количество мозговых структур, именно это делает её стратегом, учителем, доктором и охранником всех остальных отделов. Но в разных отделах сигналы обрабатываются с разной скоростью, например, эмоциональные отделы реагируют быстрее, поэтому ощущаем мы раньше, чем успеваем обдумать.
Вот почему Доктору повезло. В отличие от Коляна, у которого лобные доли ещё недостаточно развились, у Саши с этим было всё в порядке. В отличие от Бо, которая столкнулась с нос к носу со врагами, он был отделён от них расстоянием и временем. Поэтому в считанные доли секунды Саша проанализировал ситуацию в условиях полнейшей неопределённости и, в первую очередь, принял решение успокоить миндалину, фонтанирующую нейротрансмиттерами страха. Сделав три быстрых глубоких вдоха и мысленно сосредоточившись, Доктор заткнул фонтан эмоций, отчего префронтальная кора перестала отвлекаться. Количество адреналина и кортизола в крови быстро упало, мысли начали приходить в равновесие, и, хотя волнение не удалось полностью перебороть, но ему стало гораздо спокойней.