Путь
Шрифт:
Саша унял страх, погладив его по холке, и принял решение не бояться Аттала. Да, говорят, что он закапывает людей, но, скорей всего, это враки. Доктор чувствовал, что до цели недалеко. Он уже ощущал себя главой полиса, поэтому решил взглянуть на ситуацию другими глазами — не Алика Церебрауна, ботаника-лаборанта из Ахейского ликея, а Саши Доктора — хозяина Ганзы. Да, далеко впереди ещё был день голосования, но Саня знал, что люди чувствуют, кто в дом хозяин и безотчётно выбирают того, кто предложит стабильную сытость — без
С этими мыслями, задержав дыхание, Доктор проследовал в гостиную, выпустив воздух из лёгких перед самым выходом в свет. Показавшись из тёмного коридора, ступив в залитый огнями зал, Саша прищурился и бегло огляделся.
Посреди комнаты, широко раскинув ноги в узком кресле, восседал небритый Аттал Иванович. Его тёплая темно-коричневая дублёнка из меха валялась на столе, а он комфортно раскинулся, перебирая чёрные чётки. За правым плечом скрестил руки на груди Сэм в ярко-жёлтой толстовке и меховой жилетке, а чуть правее качался на задних ножках стула Мирон, свесив руки со спинки стула с надетым на неё пуховиком. Слева от Аттала набычили морды братья Жуйченко: один стоял подальше, у окна, а второй свирепо морщил брови вблизи, грозно постукивая кулаками друг об друга.
Справа от Саши, недалеко, на действо со страхом смотрела Бо, замерев, подняв перед собой руки и прижав их к груди. Она так и не вышла из ступора с тех пор, как включила свет в комнате и от испуга уронила вазу.
Доктор уважительно кивнул Сэму с Мироном, дерзко подмигнул ближнему Жуйченко и, наконец, сам вышел на середину комнаты, бесстрашно уставившись сверху вниз в чёрные бесноватые глаза Аттала.
— Поздновато ты, батенька, по гостям ходишь. Особенно, когда тебя не приглашали, — как можно более спокойно произнёс Саша, впервые обращаясь к Атталу на «ты».
— А я без приглашения хожу, Сан Доктор, — ничуть не смутившись фамильярного обращения, прохрипел Аттал. — Когда меня под ребро задевают, я страшный становлюсь!
— То-то я и гляжу — глаза красные. Осторожней будь, может и в голову прилететь.
Все присутствующие напряглись.
— Второй раз может в голову инсульт ударить, это я тебе как Доктор говорю.
Все немного расслабились.
— Как Саша Доктор, хозяин Ганзы, в которую ты вломился без приглашения.
Аттал не понял экивок.
— Послушай меня, хозя. Это я здесь решаю, куда мне можно, а куда нельзя…
— Это ты в Ахее у себя решаешь, — сразу же отреагировал Саша. — А здесь, по всем понятиям, ты в гостях и подчиняешься законам гостеприимства. Всё верно я говорю или туфту гоню? А? И если кто мне скажет, что это по понятиям чести — заявляться в дом к чужим людям без приглашения, то пусть тот за это обоснует. У кого из вас есть доводы?
— Я те щас всю морду расхерачу, понял? — самый агрессивный из Жуйченко шагнул вперёд, ударив себя кулаком в ладонь. — Как тебе довод?
— А ты зря начал говорить без разрешения хозяина, пёс, — тут же бросил Саша в его сторону. — Не по масти скачешь, что тоже не по понятиям, заметь, Аттал. Или у тебя разрешено младшим вместо старшего на тёрках тявкать?
— Осади, молодой, — резко отдал тому приказ Аттал, но тут же обернулся к Саше. — А ты чё такой смелый, Доктор? И ты, Бо. Вы чё не вкуриваете, лохи, что дела ваши плохи? — Аттал нагло подмигнул испуганной девушке, чтобы хоть как-то сбить спесь с обнаглевшего юнца. — Ты думаешь, что меня можно опрокинуть, а я утрусь и дальше двину? Ты думаешь…
— Сразу поясни, будь добр! — Доктор продолжал стоять, широко расставив ноги и засунув большие пальцы в карманы брюк. — В каком это таком месте я тебя на повороте обогнал? Что-то я не помню такого. По-моему, это ты меня подвинул, когда посадил на полис этого, как его? Бо? — Алекс впервые обратил внимание на Бо, подбадривая её взглядом и отвлекая от зацикливания на судорожных скачках в глубинных отделах мозга.
— А?! — она будто очнулась ото сна.
— Как у Коляна погоняло-то новое?
— У Коляна? Так это — Никола Голый.
— Точно. Спасибо, милая. — Он показал ей руками на пол и на дверь, — и убери, пожалуйста, мусор. У тебя ваза разбилась. Вдруг кто порежется — кровища ещё на пол натечёт, а оно нам надо? Бо! Оно нам надо, говорю? Всё правильно — не надо. Сходи, милая, приберись, а то неудобно — у нас гости, видишь ведь. Веник и совок в кладовке.
— Ладно, — понятливо кивнула она и скрылась с глаз долой.
Один из Жуйченко дёрнулся было вслед за ней, но осёкся.
Александр сразу сделал шаг в сторону, встав у него на пути.
Аттал почувствовал, что теряет инициативу и усилил напор:
— Остынь, молодой. Как ты уже слышал, Берет сдох. Перед смертью тебе привет передавал, кстати. Сказал, что первый закончился — теперь пришла очередь второго. Вот поэтому, уважаемый… э-э-э… второй, я к тебе и заявился. Этот крысёныш успел мне кое-что рассказать про тебя. Например, то, что тогда в этом, как его, в Тумане, вы прихватили чужие денежки.
— Валера спрятал их в лесу, и я не знаю, где…
— Не лей мне блевотину за воротник, я тебе говорю! — вспылил Аттал Иванович, ударив руками по деревянным подлокотникам кресла. — В каком ещё лесу? Ты дурака из меня хочешь сделать, что ли? Ты мне лучше баки не забивай, молодой. Я в курсах, что рублы ушли в Ганзу, причём ушли с моих… э-э-э… с моих счетов…
— Что-то я не помню твоего имени в списках пайщиков, — не дал договорить ему Саша.
— Я сказал, что это мои счета, значит — мои! — начал закипать Аттал.
— Так, а я-то не знаю, твои это счета или чужие. Без понятия вообще.