Путь
Шрифт:
На самом деле Андрей почувствовал пустоту в душе после утраты Алины. Эту пустоту нужно было заполнить, а так как такая пустота обычно заполняется чем то плохим, чаще всего алкоголем, у Андрея она заполнилась вопросом, на который никто не может ответить: «В чём смысл жизни?». Вот он и пошёл в неопределенном направлении искать ответ.
Шоссе соединяет две точки, точку отправления и точку назначения. У всех людей эти точки разные, все люди стремятся к чему то. Но точка назначения будет у всех одна, общая так сказать.
Дождь усиливался и теперь крупными каплями падал на землю. По шоссе одиноко двигался черный автомобиль марки Toyota, точного место назначения водитель не знал.
Водителем был полноватый и накаченный мужчина в черной кожаной куртки и синих джинсах, рядом с ним сидел мужчина худой, в светлом длинном плаще и синих джинсах, его лицо украшал шрам под носом. По колонкам звучала веселая и ритмичная песня, а водитель и пассажир ехали молча, каждый думая о своём. Лишь покачивания машины, создавала покачивания их тел, которые казалось двигались в такт музыки.
Неожиданно капот машины и глаза водителя осветили два ярких луча света, принадлежавшее белой Bmw, внезапно вырулившей на встречную полосу. Она ехала в лоб черной машине и через секунду грозилась смять её. И лишь мастерство водителя последней, который почувствовав небольшой адреналин в крови, повернул руль вправо, направляя свою машину на обочину, спасло всех от страшной аварии. Когда Bmw промчалась, черный автомобиль марки Toyota снова вернулся с обочины на дорогу.
– Вот урод! – тихо крикнул пассажир.
– Ещё бы – ответил ему водитель.
Вскоре впереди показался поворот в лес. Черная машина резко свернула на него и быстро поехала по просёлочной дороги, не обращая внимания на кочки. Затем она резко остановилась. Два человека вышли из машины и подошли к багажнику. Разразился удар грома, деревья зашумели сильнее, капли дождя укрупнились и стали больнее бить по головам людей. Создавалось ощущение, что природа против этих двух, что хочет выгнать их из леса.
Открыв багажник, два человека достали из него третьего. Им оказался мужчина, около сорока лет, широкоплечий, с черными впадинами под глазами и худыми щеками. Одет он был во всё черное. Черная куртка, джинсы и футболка. С правой стороны, чуть пониже бедра у него шла кровь. Шла она не быстро, медленно вытекая, она причиняла ему огромную боль. Водитель и пассажир бросили человека на землю, тем самым усилив и без того не слабую боль и заставив очнуться. Звали человека Михаил. Он открыл глаза, сильным взглядом посмотрел по очереди на двух его мучителей и стал пытаться встать. Водитель достал из кармана пистолет, швырнул его, как собаки, Михаилу, немного жалостливым взглядом посмотрел на раненого, а затем сделав лицо притворно злым, пошёл садиться за руль. Пассажир присел на корточки, чтобы быть поближе к человеку, который пытается встать и тихо сказал:
– Прощай, было приятно с тобой работать.
Затем он ладошкой толкнул Михаила в грудь, отчего последний упал на землю, встал, посмотрел на небо, улыбнулся дождю и направился в машину. Машина развернулась, издавая рык, и умчалась в обратном направлении.
Михаил, лежа на спине, рукой дотянулся до пистолета и сильно сжал его рукоять. Сквозь боль он улыбнулся дождю, который любил с детства и потерял сознание…
ГЛАВА 2
Есть силы сильнее человека, человек знает о них, но не всегда их учитывает. К примеру собрался он на рыбалку, а вдруг дождь или понадеялся на теплую погоду, не стал менять шины на машине, а тут раз и заморозки.
Наступило утро, Иван Николаевич не смыкал глаз всю ночь, а как только пропели первые петухи, одетый вышел на улицу и неторопливо пошёл к Аркадию, не забыв взглянуть на свою березку, качающуюся под напором ветра. Не пройдя и несколько метров, старик успел промочить ноги в луже, но это его не остановило.
На улице были сумерки, и только некоторые жители села начали выходить из дома. Пока он шёл, ему вспомнились былые годы, когда в это время, а может ещё и раньше улицы были полны сельчанами, торопившими подоить корову перед тем, как отправить её на пастбище, или накормить свиней и прочую живность. А уж если, кто собрался резать свинью, то тут же звали Анатолия. Это был сильно худой старик, посидевший в тюрьме много времени, но зато какой был мастер. Сколотить сундук, поставить избу или заколоть живность всё мог сделать. Умер он конечно плохо, случайно ошибся бутылкой и отравился. Именно с его смертью, по мнению Ивана Николаевича, наступила гибель села. С таким думами старик вошел во двор к Аркадию.
Двор Аркаши представлял собой место разрухи. Везде всё валялось, инструменты в одной стороне, материал в другой. Тут были и не достроенная будка для собаки и какая то фигурка, изображающая черта на коленях и сарайка без крыши. Говорят, по двору можно узнать характер хозяина. Аркадий был мастером своего столярного дела, на что указывали фигурки черта и ведьмы, которые он прятал от глаз посторонних и которые были сделаны столь изящно, что редкий коллекционер не захотел бы иметь их у себя в коллекции. Но он был очень ленив и не сосредоточен, что доказывала будка для собаки. Но самое плохое в характере Аркаши было не уважение к себе, ведь для посторонних людей он делал всё отлично, а для себя ничего не хотел делать, а если делал, то спустя рукава.
Пройдя по двору хозяина, Иван Николаевич очень сильно постучался в дверь. Тишина. Он снова постучался в дверь. Тишина, нарушаемая пошаркованием. Снова постучал, но уже с удвоенной силой.
– Ну какого так рано стучать? – услышал старик сонный голос за дверью. – Неужели нельзя подождать немного. Хотя бы до десяти?
Дверь открылась и на пороге появился Аркадий, в той же самой одежде, что и был ночью.
– Ой принесла нелегкая, – стал бубнить хозяин дома. – Самому не спиться, значит и другим не дадим.
– Обожди, – прервал его Иван Николаевич. – Дело есть к тебе. Сделай мне, этот как его там … гроб. Только очень срочно.
Аркадий потер рукой рот, закрыл дверь, пошебуршал там не много, потом снова вышел с пачкой папирос и спичками, прошёл немного дальше и сел на крыльцо. Старик сел рядом.
– Не люблю, понимаешь, я гробы делать. Вот обратился бы ты ко мне со шкафом или баней, пожалуйте, – начал говорить Аркадий, закуривая папиросу и вдыхая едкий дым. – А вот гробы делать, не люблю. Я конечно сделаю, только ради тебя, но может к концу недельки только закончу. Торопиться не буду, а то вы меня потом на том свете встретите и будете костылять за то что гроб неудобный был.
– Так мне не важно какой он там будет, главное, чтоб был. – произнёс Иван Николаевич.
Услышав долгожданные слова, что гроб можно делать абы как, Аркадий сказал:
– Ну так я ночью прав был, что ты умираешь?
– Вот пристал нелёгкий. К Петьке я поеду, там на братской могиле и умру, вместе с ним буду лежать. Я ведь там ещё с 42 должен быть.
– Ладно, – согласился Аркадий, он всегда тепло относился к своему соседу, герою войны – Чай попью, а то без чая какая работа, и приступлю, вечером сможешь забрать.