Путанабус. Трилогия
Шрифт:
– Хорошо, я внимательно слушаю официальную версию, которая вошла в протоколы.
– Она проста. – Генерал поправил пальцами усы. – Две конкурирующие банды не поделили маршрут вашего захвата. Итог известен. Известны даже персональные данные тех бандитов, которых сожгли. У них была захваченная нами группа поддержки в старом лагере Чамберса, которой они оставили свои АйДи, деньги и лишние вещи, когда рванулись за вами в погоню. Но по дороге наткнулись на «конкурентов». Итог налицо. Семь трупов, ободранных до того, что с них сняли даже ботинки. Все както дружно пришли к мнению, что вашим девочкам эти ботинки без надобности. К тому же путь отхода победившей стороны был очень профессионально отсечен от возможной погони лесной засекой. Причем засека сделана инженерно грамотно, с применением взрывчатки. Что тоже не вяжется со «Звездами Зорана», даже если они и умудрились както расстрелять из засады два оснащенных экипажа. Вы сами имеете саперную подготовку?
– Нет. Я служил в радиоэлектронной разведке. А потом вся моя карьера крутилась вокруг избирательных технологий. Какая уж тут взрывчатка…
Про братьевбуров я разумно умолчал. Да и можно ли пару советов считать за «подготовку»? Если по гамбургскому счету?
– Это также вошло в официальный отчет, – генерал хмыкнул иронично, – и легло лишней гирькой на чашу весов, где лежала официальная версия.
– А что лежало на другой чаше весов? – спросил я.
– То, что «Звезды Зорана» – это тщательно залегендированное русское специальное подразделение киллеров, подготовленное для ликвидации определенных лиц на Новой Земле и с этой целью сюда заброшенное.
От смеха я свалился под лавку. Уж больно та короткой оказалась. Давно уже мне не было так весело. Как говаривал Вова Ругин: «Я стоню!»
А вот генерал не на шутку всполошился за мое здоровье и стал аккуратно меня поднимать изпод стола, стараясь не прикасаться к филадельфийскому воротнику, сковывающего мою многострадальную шею.
А у меня уже смех перешел в икоту. Совсем не представляю, как могут мои девчата быть наемными киллерами? Разве что клиента засосать вусмерть. Эта мысль вновь вызвала пароксизм даже не смеха, а какогото утробного воя.
Генерал достал из нагрудного кармана плоский мобильник и чтото гневно затрындел в него поиспански, искоса поглядывая за мной.
В скором времени бегом примчалась медсестра. За ней смешно подпрыгивал магистр Купер. Совместными усилиями они меня слегка успокоили. Хотя я еще порывался подвывать.
Потом прибежал какойто военный в красном берете; с макушки берета свисал зеленый шнур с массивной кистью на конце. Этот головной убор снова ввел меня в состояние ритмичного содрогания организма, потому что смеяться я уже больше не мог. Никак. Даже выть.
Военный принес с собой пластиковую «полторашку» минеральной воды «Перье» и бумажные стаканчики на всю компанию.
Врачи пытались меня этой водой отпоить.
Вода была теплой и слабо газированной, должного эффекта не давала. Лишь заливалась за пластиковую чашку филадельфийского воротника. Но мне уже было все равно. Давно меня так никто не веселил. С тех пор как в археологической экспедиции мы с ЛебедевымЗиновьевым договаривались о терминах.
Успокоить меня им удалось гдето на пятой минуте. Спасли, в общем, от сладкой смерти. Еще бы чутьчуть – и все. Аллесс. Что у них тут на Новой Земле вместо рая?
Но медсестра все равно метнулась в корпус и притащила оттуда горсть таблеток, которые они с Купером скормили мне, практически изнасиловав мою тушку.
Отдышался я и смотрю, как местная медицина вокруг меня квохчет, шестеря перед большим начальником, и снова меня стало на «хихи» пробивать. Уже от самой ситуации. То эти медики меня всячески третируют, то сами же стелятся до полной потери самоуважения. Да, городская власть тут, наверное, не хухрымухры. И госпиталь, судя по всему, несколько зависим от кортесов в финансировании, несмотря на частный статус.
Пора успокаиваться и доить генерала на информацию, раз устроил он мне такой «разрыв шаблона», что сам в изумлении.
Налил себе в «экологический» стаканчик «дрессированной» водички и накатил.
И повторил.
И закрепил третьей порцией. Или рацией. Вроде как для людей положен рацион, а для лошадей – порцион. Или наоборот?
Когда организм пришел в относительный порядок, то первым делом я закурил испанскую сигаретку и попросил медперсонал оставить нас одних, так как для того, чтобы присутствовать при нашей беседе, у них нет соответствующей подписки.
– Какой подписки? – искренне возмутился Лусиано.
Медсестра благоразумно промолчала.
– Вот именно, – поддержал меня генерал, – если вы даже не знаете о существовании подписки о неразглашении на такую информацию, то вам тут, извините, не место. А мы еще с доктором Волынски не договорили.
– Никогда не думала, что государственные секреты могут быть такими смешными, – уронила медсестра.
– Секреты бывают разными, – ответил я ей с апломбом.
Когда недовольные медики удалились в корпус, я сказал, глядя в честные глаза генерала:
– Предупреждать же надо! Или подготавливать человека к такой новости. Что бы вы делали, Паулино, если бы я тут от смеха помер?
Генерал только развел руками. То есть рукой. Но жест ему был привычный еще до потери левой конечности. Сразу видно.
– Вы, генерал, поступили как в старом еврейском анекдоте. Попал Абрамович в Одессе под поезд. Насмерть. Послали Мойшу рассказать об этом жене погибшего, но предупредили, чтобы он не сразу ей об этом объявлял – у женщины больное сердце, – а к этой новости ее плавно подготовил. Стучит Мойша в дверь и кричит: «Здесь живет вдова Абрамович?» – Та открывает с возмущением: «Какая вдова? У меня муж есть!» Тут Мойша сует ей под нос комбинацию из трех пальцев, – я для наглядности продемонстрировал фигу, – и радостно заявляет: «Вот твой муж! Иди на вокзал куски собирать».
Вроде в пересказе на английский язык у меня получилось донести смак одесского юмора.
– Какой умник изобрел такую формулировку про гламурных киллеров? – спросил я, когда генерал, в свою очередь, отсмеялся.
– Кажется, это была инициатива какогото офицера из Французского легиона. А его поддержал англичанин, который со своими «томми» явился к шапочному разбору, когда уже все закончилось. Вот и вставили под их напором эту формулировку в итоговый документ. Но вам же лучше, так как появилась отвлекающая альтернатива обвинению вас в дорожном разбое.