Путанабус. Трилогия
Шрифт:
– С удовольствием, сержант. – Я начал перечислять: – Нам подходит Ругер Мини, только нам нужна винтовка под русский промежуточный патрон в три линии дюйма[288]. Главное, чтобы она могла вести автоматический огонь и имела складной приклад. Штык не обязательно. Но вот пламегаситель или дульный тормоз нам бы не помешал. И магазины на тридцать патронов.
Дональд внимательно меня выслушал, потом задал еще один вопрос:
– Сколько их вам надо? В штуках.
– Десять, – твердо ответил я, решив, что мне самому более мощный калибр, чем в пистолетепулемете,
– Нет, – ответил Дональд, сдвинув брови.
Я уже приготовился расстроиться, как сержант продолжил свою речь, в которой причины расстройства тут же исчезли.
– То, что вам нужно, мы не продаем пока поштучно. Эти карабины только вчера изза ленточки прибыли. Не разобраны. Не вычищены. Так и лежат в пушечном сале. Так что минимальная партия будет двенадцать стволов. Столько, сколько в одном ящике. Причем со складными прикладами – только один ящик. Остальные с обычными прикладами. Берете?
– А посмотреть хоть на них можно будет? Не кота же в мешке покупаем. И не меняемся чтото на чтото «не глядя», – уперся я.
– Резонно, сэр, – согласился сержант. И, повернувшись к патрульномуконсультанту, приказал: – Тащите сюда этот ящик и ветошь не забудьте.
Потом снова обратился ко мне:
– Пока они ходят на склад, вы себе можете чтолибо присмотреть из ручного оружия. Пистолеты и револьверы у меня тут в большом ассортименте. Здесь есть все, чем по праву гордится Америка.
– А есть чтолибо маленькое, легкое, но очень убойное? – вдруг спросила Ингеборге.
– Это лично для вас, мисс? – уточнил сержант.
– Да. Для меня. А то у меня только наган.
– Русский наган?
– Русский, – подтвердила Ингеборге, – самовзводный.
– Наган, мисс, надежная машинка, но очень трудная в обращении для такой прелестной девушки. Да и большой он, – покачал головой сержант. – Впрочем, я знаю, что вам подойдет.
С этими словами его голова скрылась за стойкой, но тут же вынырнула обратно. Сержант вынул оттуда чтото мне невидимое, зажатое в его огромном кулаке.
– Вот, – сказал он, кладя свой кулак на стойку. – Это то, что вам нужно, мисс. Так сказать, для последнего шанса на переговорах. Если вам переговорщик очень упертый попался, – он подмигнул девушке, улыбнувшись.
Когда сержант убрал свою ладонь, на столе остался лежать маленький двуствольный никелированный или вообще серебряный «дерринджер»[289] с ручкой типа «клюв попугая», со щечками из переливающегося в свете софитов перламутра. Весь пистолетик был покрыт резными узорами. Просто ювелирное украшение, а не оружие. Но дырки в стволах у него были серьезные. Не меньше сантиметра. А весь пистолетик был вряд ли длиннее дециметра.
– Какая прелесть! – восхитилась Ингеборге.
– Я рад, что вам понравилось, – улыбнулся ей Дональд, – это лучшее оружие для стрельбы в упор, поверьте мне, мисс. Круче только обрез охотничьей двустволки. В Америке такими пользуются более двухсот лет, и они, как видите, совсем не выходят из моды.
– А какой в нем калибр? – поинтересовался я.
– Сорок первый[290], сэр, – охотно ответил сержант. – Револьверные патроны с закраиной. Весьма убойная штука.
И он следом выложил на столешницу шесть латунных цилиндриков с тупой полуоболочечной пулей[291].
– Сколько он стоит? – взял я быка за рога.
– Если вы купите ящик карабинов Ругера, то это будет маленький подарок вашей даме. Вы не против этого, сэр? – Дональд мне даже подмигнул правым глазом.
Блин, Америка: каждый сержант в занюханном гарнизоне – гений маркетинга.
– Это вместо оптовой скидки? – съехидничал я, получив тут же свирепый взгляд Ингеборге. Убила бы, на фиг, если бы взгляд убивал.
– Нет, сэр, вы очень плохо подумали о старом морпехе, – покачал головой этот выбритый КингКонг, – оптовая скидка с ящика винтовок вам будет сама собой. Десять процентов.
Я удовлетворенно кивнул.
– Еще пять процентов скидки мы вам дадим за то, что они не вычищены от смазки хранения и не приведены в товарный вид. Вам подходят такие условия?
– Вполне, – довольно ответил я. – А сколько это будет в деньгах?
– Считайте: винтовка в комплекте с пятью магазинами на тридцать патронов. Кстати, магазины хорошие, от болгарского «калашникова». С ними проблем у вас не будет. Плюс подсумок для магазинов из тактического нейлона. Плюс ремень. Плюс все приспособления для чистки и смазки. Все вместе будет стоить шестьсот сорок девять экю девяносто девять центов. Итого, с учетом всех скидок, – сержант быстро застучал пальцами на большом офисном калькуляторе, – один ствол обойдется вам в пятьсот пятьдесят шесть экю пятьдесят центов. Вас устраивает такая цена?
Еще бы не устраивала! Да за такую цену на Базе «Россия» только старый «калашников» с прикладомвеслом купить можно было. Ято рассчитывал, что придется потратить никак не меньше семисот экю на рыло. А то и больше. И к тому же под чтото специфически американское по калибру. А так просто Новый год, Дед Мороз и Снегурочка. Правда, Дед Мороз – с черной рожей, но это уже мелочи. Но ответил спокойно, стараясь не выдавать охватившей меня радости:
– Вполне. Но только сначала осмотрю товар.
– Ваше право, – кивнул он мне, – вот его уже и несут.
По проходу между пирамидами два патрульных тягали в нашу сторону тяжелый армейский ящик на Lобразной тележке. На ящике поверх надписи «Собственность правительства США» лежал большой пук чистой ветоши. Дотащили и поставили его около стойки, отдуваясь.
Дональд так и остался сидеть за кассой. Даже не дернувшись.
Мальчики«подосиновики» ловко скусили пломбы пассатижами, открыли ящик, который запирался просто на металлические застежки с дырками для пломбирования. Расстелили на стойке ветошь и, вытащив одну винтовку на стол, кинули ее на эту ветошь, все еще завернутую в промасленную бумагу.