Путешествие Черного Жака
Шрифт:
Как только я появился, несколько разбойников, сидевших ближе всего к лесу, вскочили на ноги и выхватили ножи и кривые сабли. Один из них что-то закричал, и множество глаз мгновенно уставилось на меня… Похоже, им давно не приходилось видеть в этих местах кого-то, более напоминавшего человека, нежели монстра, и теперь они с удивлением рассматривали меня.
Мои преследователи появились через мгновение и присоединились к общему собранию уродов. Между ними и остальными началась нечленораздельная перепалка. Должно быть, они делили меня, договариваясь о том, кому принадлежит
К своему удивлению, я заметил, что неподалеку у коновязи стоят несколько довольно странных созданий, явно прежде бывших лошадьми. У одной было шесть удлиненных конечностей, другая вся поросла такой длинной густой гривой, что под ней были скрыты даже копыта, а один жеребец вороной масти, казалось, ничем не отличался от обыкновенной лошади, только у него были потрясающе длинные уши, как у зайца или осла, — сравнению он бы явно не обрадовался. Когда конь повернул в мою сторону свою красивую голову, я смог различить, что изнутри его длинные уши розового оттенка, а глаза — сплошь красные с маленькими черными точками зрачков. Выглядел конь при пристальном рассмотрении весьма зловеще.
Разбойники волновались все больше, они уже не ограничивались простой руганью, в дело пошли кулаки, кое-кто размахивал ножом и дубинкой. Похоже, я действительно был для них лакомой добычей Однако я так и стоял возле леса, не в силах пошевелиться.
«Может быть, вызвать небольшой метеоритный дождь? Но где гарантия, что меня не зацепит какой-нибудь ятаган, если кто-то из них решит его швырнуть?»
Риск должен быть оправдан. Поэтому пока я не предпринимал каких-нибудь специальных действий, предпочитая наблюдать за тем, как будут разворачиваться события.
— Эй, что тут творится? — Потягиваясь, из одного шалаша выбрался огромный двухголовый разбойник, который, в отличие от своих друзей, говорил довольно внятно. Увидев меня, он здорово удивился, даже присел, а потом пришел в восторг: — Неизмененный… тута… хм… эх-хе… пустите-ка меня!
Расталкивая толстыми, словно стволы деревьев, руками присмиревших разбойников, он быстро приблизился ко мне и широко улыбнулся парой отвратительных и толстогубых ртов. Губы двигались синхронно, и это на самом деле поражало. А говорил он двумя парами глоток, голоса сливались в абсолютно гармоничном хоровом единстве.
— Что ты думаешь о рабстве у меня, красавчике, — спросил он.
— Эй, это… э-э-э… наша добыча… да? — протянул обиженным голосом один из разбойников, которых я встретил в лесу.
Похоже, когда в этом возникала необходимость, они тоже могли изъясняться на вполне человеческом наречии.
— Что там шавка пролаяла?! — грозно рявкнул двухголовый верзила, не поворачивая ни одной из голов. Только его ноздри синхронно раздувались, выражая крайнюю степень раздражения.
Ему никто не ответил. Поэтому он просто стоял и ждал, что отвечу я на его идиотский вопрос.
— Я принципиально против рабства, — сказал я, — это кажется мне дикостью, пережитком ушедших эпох.
— Да? — Улыбки стали еще шире, оказалось, что сейчас одно из лиц у него треснет, а потом развалится на две половины.
— Да, — твердо ответил я.
— Тогда мне придется тебя сильно избить, — неожиданно зло сказал разбойник, — а потом мы пойдем, и ты, собака, будешь мыть мои сапоги, а потом почистишь моего коня. — Он кивнул на вороного жеребца. — Что скажешь?
— Конь мне нравится, — нагло ответил я, — пожалуй, я возьму его себе…
Над лагерем повисла тягостная тишина. Все ожидали, что сейчас произойдет. Двухголовый гигант с яростью смотрел на меня. Он пытался сообразить, почему я так уверенно разговариваю и что я могу ему противопоставить. Его взгляд упал на рукоятку торчавшего у него из-за пояса меча, потом он посмотрел на мои пустые руки и худощавую фигуру.
— У тебя даже оружия нету, — сказал он и сощурился.
— Я возьму твое, — ответил я.
— Ты кто такой, — сердито поинтересовались две головы разбойника, — что так ведешь себя? Ты мне не нравишься, да?!
— Ты мне тоже. Ты что, предводительствуешь над этим сбродом?
Толпа недовольно загудела. Однако разбойник поднял вверх ладонь, остановив их.
— Мы все — свободные граждане Кадрата, — сказал он, — и каждый делает то, что хочет, раб… А теперь получай.
Действовал он мгновенно, заграбастав меня своей внушительной пятерней и мощно ударив в грудь. Воздух со свистом вышел из побеспокоенных легких, а я рухнул на спину. Никак не ожидал, что он будет настолько проворен. Не теряя времени, разбойник ловко извлек ятаган и приставил его к моему горлу. Я все еще распахивал рот, как рыба, и ловил им воздух.
— Пусть они решают твою судьбу, наглый раб, — зло сказал верзила. — Ну как?! — проорал он. — Что будем с ним делать?! Убить его или все же помиловать?!
— Ты же слышал, Атон, он потребовал твое оружие. — Голоса, проговорившие это, принадлежали верзиле, у голов которого были удивительно ясные синие глаза.
Выглядели они довольно странно. Приглядевшись, я понял, в чем дело, — глаза были лишены зрачков. Потом синеглазый сделал несколько шагов, шаря перед собой в пространстве вытянутой рукой, и я осознал, что передо мной слепец. Тем удивительнее было это, потому что глаз у него было целых четыре — и ни один из них не видел. Должно быть, он родился таким.
— Поединок, — выкрикнул кто-то.
— Поединок, — поддержали его другие голоса.
Атон грязно выругался и сплюнул себе под ноги. Он посмотрел на меня с ненавистью и, убрав ятаган от моего горла, швырнул его мне. Бросок был рассчитан так, что лезвие запросто могло пробить мою грудь, однако я оказался проворнее, чем ожидал Атон, поймал ятаган за рукоятку и вскочил на ноги. Атон сделал несколько шагов назад, чтобы освободить себе пространство для маневра, и медленно вынул из-за спины длинный двуручный меч, который всем бы был хорош, если бы не обильная ржавчина, которая подтачивала металл и затупляла обоюдоострое лезвие. Мой ятаган был немногим лучше, к тому же я редко пользовался холодным оружием — у колдунов это не принято — и совершенно не представлял, как смогу дотянуться коротким острием до длиннорукого Атона.