Путешествие домой
Шрифт:
– Жаль. Я бы отметила начало свободной жизни.
Монтеро разместил зад на капоте и достал забытую пачку.
– Сигаретой отметишь?
Ида сделала то же самое: уселась, как на сиденье.
– Никогда не пробовала.
– Научу.
– Ой, пожалуйста, давай без дурацкой жалости. Просто дай и все.
Монтеро передал одну сигарету ей, но себе не взял. Почуял, что придется помогать. Ида неумело зажала ее большим и указательным
– Вкусно?
– Как-будто пожевала земли. На, – она передала ему сигарету. – Побрезгуешь?
Ее окутал низкий негромкий смех.
– Какая же ты еще мелкая, Рей.
Она заметила, с каким наслаждением он взял в рот фитиль с отпечатком ее укуса и потянул дым в себя. Его темные глаза в блаженстве сомкнулись, а сам он встречал плавное погружение в кратковременную эйфорию. Какая вредная зависимость от табака. Ида тряхнула головой и обхватила себя за плечи. М-да уж, вот так неожиданная остановочка: произошло все, что просто не могло случиться. Они просидели на капоте под открытым ночным небом до тех пор, пока Монтеро не докурил и не выбросил окурок в сторону. Непонятно – стало легче или нет, но ехали они все-равно без разговоров: Ида вглядывалась в полную черноту за окном, Монтеро растекался на сиденье, еле держа руль. Дорога скучная аж до зевоты.
Вскоре она уснула, как незадолго до этого. В затылочную часть головы пульсировала стягивающая боль. Сиденье почему-то стало таким жестким и неудобным, что хотелось вечно менять позу, переворачиваться, ерзать. Во рту пересохло, приходилось постоянно облизывать такие же пересохшие губы, сглатывать. А еще духота в салоне. К горлу подступила тошнота, был порыв сорвать всю одежду мигом. Второй раз тоже выдернули из сна, но уже чуть деликатнее, чем в первый.
– Подъем, Рей. Остановка.
Ее немного трусило. Сонные глаза нашли Монтеро. Губы смялись.
– Чего орешь? И так болит голова.
– У тебя жар, похоже. Я проверил, пока ты спала.
– Ты трогал меня во сне? – от осознания она взбодрилась, усевшись ровнее.
– Ты бредила. О каких-то пустынях говорила.
– Душно было, – Ида потупила взгляд и заметила, что они остановились на захудалой заправке.
– Держи это, иди переодевайся, – он всучил ей небольшую сумку. – Я нам кофе куплю.
– Ты думаешь, тут есть кофе? – вопрос с открытым удивлением.
Заправка вообще выглядела едва ли заброшенной – как минимум, если сравнивать с остановками в пригороде Лондона. Стойкий фонарь, опутанный паутиной с дохлыми мошками внутри стекла, и тот подавал больше надежд на жизнь.
– Пойду узнаю, – ответил он, глуша мотор.
Ида вынула из кармана фунт и протянула ему.
– Я пью двойной эспрессо.
– Я тебя сейчас заставлю его съесть, если руку не уберешь. Понятно?
Хлестнул здраво так. Молодец. Одними словами вогнал ее в краску. Пришлось неловко засунуть фунт в карман брюк и закатить глаза до белков, пока он не видит. Ида привыкла быть сильной и решать свои проблемы сама. Модель такого поведения царила в губительных отношениях с Николасом Паркером много лет. По-другому плохо получалось. Она не умела.
Машина с включенными фарами осталась одиноко ждать владельца и попутчицу на стоянке. Внутри уборной комнаты Ида скривила лицо, стараясь не задевать ничего, кроме обезображенной плитки подошвой обуви. Поглядев по сторонам, возмутившись от пыли и чужих волос на полу, она без колебаний вынеслась прочь, сжимая сумку в руках. Кстати о ней. Монтеро носит запасные женские вещи? Она чего-то не знает о его теневой натуре?
– Полная антисанитария, – объяснила Ида, когда встретила его вопросительный взгляд на улице.
– Кофе там тоже нет.
– Я бы не пила, – она замялась, перемявшись с ноги на ногу, как нашкодившая хулиганка. – Слушай… Подожди снаружи, пожалуйста, я в машине переоденусь.
Он многозначительно хмыкнул, а ладони в примирительном жесте поднялись для нее.
– Да без проблем.
В машине пришлось несколько раз оглядеться, чтобы удостовериться, что Монтеро отошел на достаточное расстояние и уж точно не стоит перед лобовым стеклом. Ида стянула с себя футболку, стеснительно оставшись в одном лифе. Она полуобнаженная в его машине… Что еще должно произойти из ряда вон выходящее, чтобы перестать поражаться? Рукой прикрыла грудь для надежности. Ползунок сумки проехал дорожку, и показались мужские вещи. С секунду она тупила, прямо уставившись в них. Нажала на кнопку на двери, и стекло с тонированной пленкой сделало щелку.
Конец ознакомительного фрагмента.