Путешествие гнева
Шрифт:
Но данные тонкости Босвел уже давно объяснил высоким шишкам из Гильдии, и те в момент испытания уже не задавали лишних вопросов.
— Сейчас, господа, еще немного терпения, — предупредил виртуоз. — Скоро письмо отправится. Полет пройдет мягко и стремительно. Так что вскоре подобные устройства научатся переправлять даже посылки. Стоит только немного доработать ловушку. Верно, Сти?
— Ну, не будем забегать так далеко вперед, многоуважаемый виртуоз, — поспешил остановить его Цириус.
— Кстати, а куда именно должно отправиться ваше послание? В какой отсек? — вмешался
— Ну, конечно же, в самый отдале… — начал было Босвел и запнулся на полуслове.
Почти насладившись скорой победой, я внезапно почувствовал, как улыбка сползает с моего лица. Не в силах поверить такой неосмотрительности, я, стиснув зубы, едва не хлопнул себя в отчаянье по лбу. Настроившись на презентацию, мой наставник, переволновавшись, кажется, забыл об одной очень важной вещи — он так и не удосужился указать адрес. Я припомнил белоснежный конверт, лишенный всяких записей, и помрачнел еще сильнее. Неслыханная оплошность! И я тоже хорош, оставил без внимания такую мелочь, как координаты.
Слава Открывателям, комиссия не отметила данного нарушения и смиренно дожидалась окончания работы.
Машинерия застыла, будто в ней разом закончился весь пар, масло и выпали все подшипники. Босвел бы назвал подобное состояние мертвым. В любом другом случае я обязательно бы с ним согласился, но сейчас мне никак не хотелось в это верить. Наша пневмопочта, прекраснейшая «Пышка», просто замерла, перестав издавать присущий машинериям звук. Никаких тресков, свистов, поскрипываний и шипения.
Мой покровитель, выпучив глаза и открыв рот, наблюдал за происходящим — у него, как и у меня, просто не нашлось слов, чтобы объяснить случившееся.
— Что-то не так? — уточнил кранкс.
— Может быть, подбавить пара? — предположил гном.
— Или лучше отложить инспекцию до лучших времен, — констатировал мистер Цириус и уже собрался направиться к воротам, когда в «Пышке» что-то ухнуло.
Председатель комиссии удивленно повернулся. Затем в машинерии хрюкнуло, свистнуло, крякнуло, и произошло то, чего никто из нас не ожидал.
Взрыв случился стремительно и неотвратимо.
Я стоял дальше всех и поэтому пострадал меньше всего. Невидимой волной меня отбросило в сторону к старой засохшей яблоне, которую уже несколько лет собирались выкорчевать, но у виртуоза никак не доходили руки. Представителям комиссии повезло гораздо меньше. Гнома швырнуло в кусты торгинской колючки, росшей возле ограды в назидание пронырливым мальчишкам, воровавшим у мистера Босвела вишню. Кранкс совершил еще более опасное путешествие: перелетев через машинерию, он оказался в бочке с противным смоляным раствором, приготовленным для нового изобретения господина. И, наконец, мистер Цириус просто упал навзничь и, закрыв глаза, видимо, приготовился умереть, так и не выдав патент на очередное детище виртуоза. Сам Босвел отделался легким испугом, который забросил его на нижнюю ветку ближайшего дерева.
Охая и ахая, комиссия медленно собралась обратно в кучу. Видок у них, надо заметить, был не ахти. Гном, потирая ушибленный бок, выдирал из бороды колючки, кранкс сплевывал темную жидкость, а мистер Цириус с обгорелыми усами и кончиками пиджака напоминал зажаренного гуся и тихо подвывал, произнося каждое слово нараспев. А сказать им было что.
— Во-т э-тоооо да, — на одном дыхании произнес я и осторожно приблизился к дымящейся «Пышке».
Пыхнуло так пыхнуло. Сложный механизм все еще искрил и изрыгал протяжные стоны, словно подбитый метким выстрелом дракон. Но, главное, письмо было невредимо. Девственно чистый конверт, порхая, словно бабочка, опустился на черную ладонь гнома.
— Что все это значит, Босвел?! Постарайтесь мне объяснить, пока я не разжаловал вас до неумехи! — в ту же секунду взревел мистер Цириус.
— Я, прооооо….ну….ина…че…че…как…. — заикаясь, пролепетал мой учитель.
— Это мы понимаем, что ничего не понимаем, — согласился с претензиями председателя кранкс.
— Поддерживаю, — рявкнул гном. Его лицо напоминало сейчас неподвижных механикусов из зала славы, высеченных из цельного куска мрамора.
Напоследок неудачное изобретение виртуоза издало какой-то непонятный фыркающий звук и умолкло навсегда. Я стоял, не в силах произнести ни слова. Босвел, в отличие от меня, когда у него прошел шок, еще пытался оправдаться, но все попытки, на мой взгляд, были бесполезны. И все же они последовали.
— Дайте мне еще один шанс, — молил мистера Цириуса виртуоз. — Я не виноват в случившемся провале…
— О чем вы говорите, неудачник?! — дослушав лепетание Босвела, взревел председатель. — Вы позорите высокое имя механикуса! Запороть запуск изобретения — это высшая степень неуважения к Гильдии. Мы зря потратили на вас свое драгоценное время, и в следующий раз, боюсь, у вас не будет больше возможности доказать свою состоятельность. Мы не хотим впредь наблюдать за подобным крахом. Нам претят такие неучи, как вы. Поэтому, думаю, мы попрощаемся с вами навсегда!
Решение председателя было более жестоким, чем приговор коллегии праведников.
— Стойте! — Босвел упал на колени и схватился за фалды одежды гнома.
Они уже дошли до ворот, когда кранкс помог своему коллеге избавиться от ненужного груза. Виртуоз беспомощно упал на бок, подняв столп пыли.
— Нет-нет… не уходите…
Мой учитель сейчас напоминал капризного ребенка, а не хитроумного мастера, способного вдохнуть жизнь в любую, даже самую сложную машинерию.
Остановившись на пороге, Цириус повернулся, презрительно уставившись на жалкого виртуоза. Его слова раздались подобно раскату грома:
— У вас есть оправдание?!
— Да, — внезапно прошептал Босвел.
— Какое?
— Я подготовил все идеально, и мое изобретение должно было работать безупречно. Я провел сотни испытаний, но произошла одна досадная оплошность…
— Оплошность? — Цириус нацепил на нос монокль, и его гнев сменился легким интересом.
Босвел привстал на колени, вытер слезы, немного подумал и изрек:
— В последний день я допустил до машинерии своего ученика Сти. Это он во всем виноват! — перст виртуоза указал в мою сторону. — Он хоть и хороший малый, но весьма неуклюж. Именно в нем причина неудач. Он что-то сделал не так. И вот итог!