Путешествие Иеро
Шрифт:
Нет, все-таки это был Иеро. Чудесная вспышка мысленной связи вернула их к жизни и снова наполнила существование смыслом. Она и сама серьезно подумывала о самоубийстве как раз перед тем, как священник ухитрился добраться до их умов. На самом деле ей он ничего не сказал, гневно подумала она, отринув всякую логику. Нет, конечно, она слишком тупа, чтобы услышать его. Медведь, четвероногое животное, лишь он оказался достаточно умелым, а женщина, которая… Тут Лючара внутренне стыдливо отшатнулась от невысказанной и нежеланной мысли. Она, Лючара, дочь Даньяла IХ, беспокоится о чужеземном попе, низкорожденном, ничтожестве с размалеванной рожей, который разговаривал
Ее внезапно охватило раскаяние и она погладила косматую голову Горма.
– Мудрый медведь, – прошептала она. – Добрый медведь, верни его сюда живым и здоровым.
Их бивуак был расположен в углублении скального выступа всего лишь в нескольких сотнях ярдов от моря. Как ей рассказал Горм, им нужно было найти небольшой залив или бухточку, затаиться и ждать. Иеро попробует добраться до них. С воздуха они не были укрыты, но со всех сторон, кроме одной, их окружали каменные стены, так что место было подходящим. Лючара, помня предостережения Иеро, прикрыла ветками и ту часть их убежища, что выходила на берег, так что костерок не был виден уже с расстояния нескольких футов.
Медведь внезапно проснулся и принюхался к ветру.
«Ветер сильный. Девушка (мыслеобраз Лючары), небо темное. Иеро может отнести?»
Он снова лег и закрыл глаза.
«Но он же в тюрьме!» – подумала она. Священник из Метца и сам бы теперь удивился, как хорошо научилась Лючара пользоваться своим разумом. Они с Гормом могли уже проводить регулярные мысленные беседы, в которых редко встречались лакуны. Она даже могла отдавать огромному лорсу разумные приказы, хотя обычно и просила сделать это Горма. Клац воспринимал приказы Горма полностью, совершенно четко, как и команды Иеро – и по поводу этого факта Иеро счел бы необходимым поразмышлять. Медведь к тому же очень тщательно спланировал их дальнейшие действия.
«Не пытайся (подчеркнутый запрет) заговорить с Иеро! – Он еще и раньше разъяснил этот приказ. – Говори только со мной и Клацем и то, когда мы рядом.»
Лючара и сама была достаточно умной, чтобы понять: медведь гораздо лучше представляет грозившие им опасности. Она не должна и пытаться мысленно отыскать Иеро, иначе она может, совершенно не желая того, привлечь к себе врагов.
Но, черт побери, эти ожидания и раздумья!
Примерно через час она почувствовала, что медведь снова встал. На этот раз он стоял неподвижно, задрав лохматую голову, будто пытаясь разглядеть что-то сквозь облака. Каким-то образом она сразу поняла, что Горм снова разговаривает с Иеро. Если бы она сама могла поговорить, а не была такой тупой! Она все-таки должна чем-нибудь помочь, если бы только знать, чем! Тут она с трепетом поняла, что Горм обращается к ней.
«Я не могу точно описать это место. Ты должна рассказать ему, как оно выглядит. Он плохо видит своими глазами.»
А потом в ее мозг потоком хлынули мысли Иеро! Но не было в них ни приветствий, ни тепла, только приказы!
«Быстро, девочка, где вы? Попытайся объяснить мне, как выглядит это место со стороны моря, если сможешь представить. И поспеши! – Пауза. – Меня преследуют. Я не могу долго держать открытым этот мысленный канал. Скорее!»
Лючара ужаснулась. Она так хотела помочь, но теперь даже толком дышать не могла. Ее мысли могут убить Иеро, если информация ее окажется неверной. Но она нашла в себе силы и овладела собой.
«Погоди, – неуклюже начала она. – Мы находимся меньше, чем в дневном переходе к востоку от того места, где тебя схватили. Неподалеку от берега – одинокая скала, на ее восточном склоне растут две пальмы. Скала с западной стороны крутая, пологая – с восточной. За ней – маленький залив с песчаным берегом. Мы – там.»
«Достаточно! – резко бросил Иеро. – Хватит. Пока не увидите меня – хватит, иначе засекут ваши мысли. Пойми, не пытайся связаться со мной, пока действительно не увидишь меня. Ждите!»
Внезапно голова ее опустела, наступила «тишина». Лючара зарыдала. Он здесь, он в смертельной опасности, может быть, его сейчас убьют, а он не сказал ей ни одного приветливого слова, ни даже «привет», ни «как поживаешь?»! В следующий момент она рыдала еще громче, подумав о своем эгоизме. Может быть, он сейчас умирает, как раз тогда, когда она бушует по поводу его холодности!
«Погоди, успокойся», – вошла ей в голову чужая мысль. Сквозь слезы она посмотрела на Горма. Тот лежал на брюхе, положив голову на мохнатые лапы, и смотрел на нее.
«Он вернется, – мысленно продолжил Горм. – И он тоже думает о тебе. Только сейчас он спасает свою жизнь. Потерпи.»
Лючара вытерла слезы, наклонилась и крепко обняла медведя. Откуда он узнал, что она чувствует?
«Твой разум был открыт для меня, – пришел ответ. – Иеро говорил с тобой через меня. Твой разум пока не настолько силен, чтобы справиться с такой задачей. Теперь поспи, я посторожу.»
Слегка успокоившаяся, но все еще полная опасений, Лючара легла на свой плащ. Она глядела в черное небо, слушала, как волны разбиваются о берег и ветер шуршит листьями пальметто, и думала, что уснуть ей, конечно, не удастся. Медведь с удовлетворением отметил, что уснула она почти мгновенно.
«Ох уж эти люди, – подумал он. – Слишком много внимания они уделяют всякой там любви!»
И он снова стал прислушиваться к ночи.
Иеро с неподвижным лицом следил за тем, как исчезло под водой тело огромного водяного червя, но мысли его неслись вскачь. Он прислонился к борту лодки и сжимал в одной руке рулевое весло, а в другой – шкот, веревку, с помощью которой управлял парусом. Суденышко неслось вдоль скалистого берега Мануна, ветер дул слегка сбоку и Иеро прижимался как можно ближе к скалам, как только отваживался. Что-то говорило ему, что плыть по открытому морю опаснее. Вскоре, однако, ему придется покинуть укрывавший его берег острова и направить лодку к материку. Благодаря своему внутреннему «компасу» и мельком на закате увиденной земле, он знал, куда ему нужно править; но одно дело знать, а другое – управляться с незнакомой лодкой при крепком ветре. А теперь и призраки глубин снова вышли на свободу. Он все еще ощущал в своей голове вибрацию, которую счел охотничьим кличем, которым Мертвый остров науськивает чудовищных червей. Он напряженно вглядывался сквозь кромешную ночь, чтобы увидеть, что появится первым – червяк или острый клык скалы – чтобы уничтожить его.
Один всего лишь раз в двух корпусах от лодки перед ним вздыбилась и опала вода, но он не понял, то ли кто-то подкрадывается к нему под водой, то ли это был естественный гребень волны.
Призрачный свет луны, прорвавшийся сквозь несомые ветром груды облаков, и помог священнику определить новый курс. Наконец, он оставил Манун. Самый восточный мыс острова, мрачный, изрезанный ветрами, черной массой вздымался справа от лодки, выделяясь на фоне черных облаков. За этой точкой простиралось лишь открытое, доступное всем ветрам море. Где-то там, как далеко – ему было страшно и подумать, лежал материк, где его ждали друзья.