Путешествие из Неопределенности в Неизвестность
Шрифт:
– Нет!.. Не мешать! – отрезал Бредовский. – Сядь и слушай!.. Вопросы задают люди!.. Их я не пишу, эти вопросы!.. Ясно? Мы будем подавать вопросы Евсею Горынычу!.. Но их должны задавать сами люди, потом вопросы отнесем Горынычу!.. Обезьян и подобных тварей быть не должно!.. Уволю всех к свиньям, если я что увижу!..
Бредовский замолчал.
Полная тишина в ресторане, как на кладбище.
– Есть вопросы мне? – спросил далее Бредовский, наливая себе рюмку водки.
Напыжников встал, подходя к нему и тихо спрашивая:
– Скажите, пожалуйста, а что
– Ты сядь, не маячь перед глазами! – зашипел Бредовский, почти отталкивая депутата. – Работа идет! Создана бригада аналитиков и полевиков!.. Ясно?.. Работа тяжелая! Очень!.. Ясно?!.. Аналитики сейчас на телевидении «Останки» работают. А мы должны здесь в поезде уже мнение людей узнавать, знакомиться с нашим народом! Ясно?!..
– А мы его… его не знаем, что ли? – засомневался один из депутатов.
– Прекрати нести всякий бред! – огрызнулся Бредовский.
«У него слово „бред“ – любимое слово, что ли? – подумал я, усмехаясь. – Конечно, плохо сидеть рядом и слушать чужой разговор, но где еще услышишь такое откровение?»
– Мы же депутаты, которые избраны народом…
– Молчать! – снова перебил депутата Бредовский. – Эту чушь ты будешь в своей Заумной Думе говорить или на предвыборном собрании для быдл-класса… Ясно?! Вы все не знаете, как народ ваш живет, так что поэтому едем мы все сейчас в поезде, с народом нашим нужно хоть сейчас знакомиться и собирать вопросы для соцопроса. Ясно?!
– А что такое «полевики»? – задал вопрос Пыжников.
– Позор! – возмутился Бредовский. – Депутат, а таких слов не знает… Это должен знать каждый депутат, если он хочет разбираться в пиар-компаниях и политтехнологиях. Итак, полевик (на жаргоне «ноги») – это человек, который занимается вербовкой местных активистов для выборов; он бегает по квартирам, раздавая рекламки и агитируя за своего кандидата. Сами понимаете, что полевик что-то вроде мальчика на побегушках… А аналитики – это журналисты, статистики, психологи, пиарщики…
– Очень сложно всё, – осторожно промямлил Напыжников, стараясь не смотреть на Бредовского. – Нам сложно здесь работать, мнения людей узнавать…
– Что-о?! Сложно?
– Да, сложно, нет компьютеров, факсов, наших помощников…
– Молчать!.. – перебил депутата Бредовский. – А зачем тогда депутатами стали?.. Вы все знаете свой народ?! Вы, его слуги?..
Бредовский орал, стуча кулаком по столу.
Молчание.
Притихшие депутаты.
– Люди добрые! – послышалось издали. – Подайте мне на опох… на операцию!
Я обернулся и увидел шатающегося пожилого человека в поношенном сером костюмчике и в грязных ботинках на босу ногу. Он шел по залу ресторана вдоль столиков, вытянув дрожащую правую руку для милостыни.
– Вот вы с таким народом знакомы?! – Бредовский показал пальцем на вошедшего нищего. – Его жизнь вам известна?..
– Да гнать такого нужно отсюда, а не о нем думать… – подал голос депутат Любовольский, но его грубо перебил Бредовский:
– Молчать!.. Вы всё на свете знаете, а жизнь своего электората не знаете!.. Молчать!.. Как надеетесь тогда попасть в Думу?
Нищего быстро вывели из ресторана.
– Мы многого не знаем, – робко пробормотал Пыжников.
– Не знаем… – подтвердил Негожа.
Короткая пауза.
Бредовский вскинул голову и рассвирепел:
– Чего?!.. Чего не знаете?
– Что мы строим… какой у нас строй… – попытался ответить Негожа, но его снова перебил Бредовский:
– Что вы хотите узнать?
– Что мы строим… какой у нас сейчас строй? Не коммунизм, не капитализм, а что…
– Говорят, что постиндустриальное общество… – попытался ответить Напыжников, но Бредовский заорал:
– Молчать!.. Хватит тут нести всякий бред!.. Какое еще постиндустриальное общество?! Я ничего такого не говорил нигде!.. Бред какой!.. Нам идеология нужна! А ее нет!
Он помолчал, потом добавил, вновь почти чеканя свои короткие и хлесткие фразы, будто забивая гвозди в головы депутатов:
– Пока нет! Нет!.. Но будет!.. Скоро!.. Скоро будет!..
– А эти оппозиционеры утверждают, что их якобы не допускают к эфиру?
– Бред! – снова повторил свою любимую фразу Бредовский. – Какой бред!.. А что они сделали, чтобы о них в «Останках» говорить?!.. Что?.. Что хорошего или плохого?.. У столба на городской площади пусть выступают! У нас полная демократия, своя суверенная демократия именно для нас! Какое это затасканное слово «демократия»!
– Сувенирная демократия!! Абсурд!! – завопил мой Маэстро.
Бредовский недовольно оглянулся, рявкнув:
– Молчать!.. Кто здесь над нами потешается?
– Может, создать что-то вроде Гайд-парка, как в Англии? – предложил Негожа.
– Зачем?
– Чтобы им рты заткнуть, – ответил Негожа.
– Бред!.. Создавать условия для оппозиции?.. Свой Гайд-парк? У нас?!.. Зачем?.. Еще вопросы есть?
– Некоторые журналисты негодуют, якобы им не разрешают печатать что-то… Якобы у нас нет свободы слова! – то ли спросил, то ли утверждающе сказал Пыжников.
– Бред! – опять повторил негодующий Бредовский, наливая себе стакан водки и сразу залпом его выпивая. – Не устраивает кого один журнал, можно перейти в другой. Ведь полная демократия у нас!.. Не нравится – уходи, никого не держим. Хочешь уехать из страны – уезжай. Куда хочешь езжай, ведь полная демократия!
– Как вам ситуация с закрытой программой «Окно» на телевидении «Останки»? – спросил Любовольский.
– Ее никто не закрывал! Сами журналю… журналисты не дотягивают до уровня телеканала, на котором собираются работать. Они сами не соответствуют высоким требованиям канала, а потом еще пытаются роптать и возмущаться нашей демократией! – строгим голосом ответил Бредовский. – Как можно закрыть программу мне в условиях демократии? Ведь это очередной бред!.. Бред!.. Сами не могут работать, не подходит их программа каналу, рейтинг программы маленький, а потом еще возмущаются. И чего им надо всем о политике говорить, когда канал-то был развлекательный… Потом и акционеры могут возмутиться такими программами и самим всем телеканалом!