Путешествие к Центру
Шрифт:
— Ты имеешь в виду — это случилось не здесь? — спросила она таким тоном, словно это предположение вызывало в ней чувство брезгливости.
— Я этого не говорил Некоторые люди полагают, что произошло это здесь и планета всегда была здесь, на месте, вращаясь вокруг теперешнего солнца. Одна загвоздка — тайна исчезновения пылевого облака. Его явно нет ни здесь, ни в ближайшем межзвездном пространстве. Поэтому, если вы верите, что Асгард находится там, где он был всегда, вам придется изобретать вторичные гипотезы по поводу исчезновения облака. Все эти гипотезы зависят от решения загадки сколько лет прошло с момента катастрофы, а этого никто не знает. Пылевые облака есть лишь за несколько тысяч световых лет, но ни одного, которое бы двигалось от этой звезды таким образом, чтобы та могла некогда пройти сквозь него. Одно-два могли бы подойти
— Где? — захотелось ей узнать. Я показал пальцем вверх.
— В черной галактике?
— Это одно из наиболее вероятных мест. Если уж предполагать, что планета двигалась, то можно также предположить, что она прилетела из какого-то интересного места.
— Но ведь ты сказал, что эта галактика к нам пока только приближается.
— Так оно и есть. Гипотеза предполагает, что планета прилетела раньше. Идея заключается в том, что первоначально Асгард вращался вокруг какой-то звезды в чистой области черной галактики — на том ее краю, с которого виден Млечный Путь. Ее обитатели обнаружили, что их собирается поглотить облако и что поглощение это наступит практически навсегда. За короткий срок они поделать ничего не могли. Поэтому составили долгосрочные планы, согласно которым придали планете ускорение и вылетели из своей галактики в направлении нашей. Чтобы выжить до прибытия к месту назначения, они скрылись в глубине, ближе к центру, возможно, погрузив себя в заторможенное состояние.
— Это бред!
— Может быть, — согласился я. — Но он ничуть не хуже фокусов-покусов, необходимых для объяснения загадки прохождения через пылевое облако.
— И каким же образом могли они двигать свою планету? Ракетами?
— Нет. Посредством как-то приложенных связующих сил. В основном по варианту шнекового ускорителя.
— Но невозможно поместить предмет планетарных размеров в шнековый канал.
— Теоретически предела массы, переносимой по шнековому каналу, не существует, — сказал я. — Все упирается в количество затраченной энергии. Мы считаем экономически невыгодным строить звездолеты большего размера, чем морские суда, плавающие у нас дома по океанам, но некоторые расы строят. В общем, дешевле построить сотню кораблей по десять тонн, чем один в тысячу тонн, а взятые имеете мелкие корабли потребляют меньше энергии, чем один большой. Но если запас энергии велик, можно не Заботиться о сведении концов с концами в бюджете.
— Это нелепо! — сказала она. — Чтобы поместить планету в шнековый канал, потребуется энергия целой звезды.
— Да, маленькая звезда будет нужна, — согласился я. — И громадное количество водорода для ее подпитки. Но ведь даже мы, бедные людишки, имеем под своим контролем несколько маленьких звездочек. Повторяю, они очень малы, но они у нас есть. И нам известно, что некоторые расы пользуются искусственными солнцами.
— Ты хочешь сказать, что внутри планеты стоит гигантский ядерный реактор?
— Точно.
— И, как я понимаю, они прорыли собственную планету, чтобы сделать для него камеру. Или она уже была полая?
— Это еще один повод для дискуссий. Понимаете ли, люди, придерживающиеся теории летающей планеты, не из тех, что боятся новых больших идей. Консерваторы же утверждают, что в сердцевине Асгард — совершенно нормальная планета, и лишь у поверхности построено ограниченное число искусственных уровней. Их оппоненты дают голову на отсечение, что она целиком — артефакт, от верха до низа, и всегда такой была. Они считают, что уровни существуют на протяжении всей глубины. По их мнению, Асгард — разновидность рукодельной сферы Дайсона. Вместо того чтобы строить гигантскую сферу вокруг существующего солнца, утверждают они, строители Асгарда сделали гораздо более удобное укрытие, а затем зажгли внутри него солнце. Таким образом теряется меньше места.
— А не слишком ли жарко будет в самых нижних слоях? — спросила она.
— Жарко, как в аду, — согласился я. — Генерируется гигантское количество энергии. Но это именно то, что им нужно, чтобы двигать планету по шнековому каналу в галактическом кластере. Как вы уже заметили, превращение целой планеты в вещественную матрицу потребует колоссального количества энергии.
Она покачала головой с озлобленным удивлением.
— Неужели
— Некоторые говорят, что есть, — заверил я ее. — Себя же я причисляю к агностикам. В конце концов нет доказательств той или иной теории — пока нет. Я предпочел бы узнать правду, какая она есть, но одни варианты этой правды гораздо удивительнее других.
— Чтобы сделать такое, — сказала капитан, — они должны были иметь технологию, намного превосходящую пашу. И как я понимаю, они ее имели, иначе здесь не копалось бы столько старателей.
— На самом деле им вовсе не требовалось слишком много дополнительных знаний. Надо было разумно применить имеющиеся. А ума им, похоже, хватило. Мы не ковыряемся здесь в поисках каких-то приборов, производящих чудеса, а только тех, которые делают знакомые вещи, но чуточку лучше, чем наши. Важные изобретения мирового значения довольно часто возникают из давно известных знаний. Древние греки могли бы строить паровые двигатели, если бы захотели или если бы стали в них нуждаться. Впервые электрическая батарея была изобретена, по-видимому, в античную эпоху, но потом забыта, потому что в ней не было особой нужды. Если бы вы побывали с визитом в родных мирах десятка гуманоидных рас, то обязательно обнаружили бы, что технологическое развитие шло у них совершенно разными путями, хотя все они обладают примерно одинаковыми знаниями о строении мироздания. Мы считаем технологию приложением знаний, но слово «приложение» стремится скрыть тот факт, что технология в первую очередь и в основной своей сути — искусство. Существует миллион способов разработать любую простую вещь, такую, как скрепка, выключатель или дверь. Люди настолько загипнотизированы традиционными способами производства вещей, что совершенно не видят десятков других путей достижения тех же целей, причем некоторые из них — лучше. История технологии вовсе не похожа на историю научной теории; если внимательно на нее посмотреть, у нее гораздо больше общих черт с историей живописи. Архитектурные школы, например, не только школы искусств, базирующиеся на эстетических условностях, но и школы технологий, различных способов сочетания целей и средств. Мы работаем на Асгарде не потому, что его обитатели знали гораздо больше нашего. Мы здесь потому, что они были совершенными художниками и их технология может рассказать нам о великом множестве способов применить те знания, которыми мы уже располагаем.
Если же мы обнаружим, что люди, построившие уровни, имели какие-то знания, которых у нас нет, это будет уже нечто другое. Тогда игра пойдет по новым правилам. Но это вовсе не обязательно, до тех пор пока мы окончательно не определимся, что же интересует нас в материалах, добытых в уровнях. Также вовсе не обязательно предполагать, что они имели превосходящие по сравнению с нашими знания, дабы оправдать их способность создать искусственную планету пусть даже такую большую — и запихнуть ее в интергалактический шнековый канал. Если все это правда, значит, Асгард достиг пункта назначения. А до того как его начало обволакивать облако, он сотни миллионов лет просуществовал в свободном пространстве. Тогда, если все это так, где же они? Почему они не выходят из укрытия? Если они действительно переместились соответственно своему замыслу, то почему до сих пор не проснулись?
Какое-то время она сидела молча, обдумывая детали этой фантастической сказки. Я видел, что, несмотря на враждебную реакцию, она захвачена магией рассказа. Так происходит со всеми. Думаю, если копнуть глубже, то окажется, что все мы здесь сидим именно поэтому.
Она повернула ко мне свои голубые глаза и впервые посмотрела не так, как смотрит змея, гипнотизирующая мышь.
— Возможно, — сказала она, — их искусственное солнце до сих пор работает. А вдруг облако заморозило не только верхние уровни. Возможно, холод проник до самого дна.
— До сегодняшнего дня я всегда допускал такую возможность. Никогда не хотел в нее верить, но не сбрасывал со счетов. Однако теперь я знаю, что это не так.
— Откуда? — спросила она, хотя могла бы сама догадаться, если бы потрудилась хоть чуть-чуть задуматься.
Я щелкнул по журналу Саула Линдрака, лежавшему на полке приборной панели.
— Солнце, протащившее Асгард через шнековый канал, могло исчезнуть, но внутри есть ядерные реакторы, которые работают до сих пор. Там внизу есть тепло и жизнь — но не совсем такие, какие мы ожидали обнаружить.