Путешествие на берег Маклая
Шрифт:
Мы вернулись на корвет как раз перед сильным ливнем. От адмирала я узнал, что он намеревается сняться на следующий день. Это меня крайне удивило и опечалило, так как на карту еще не было нанесено и половины обширного порта кн. Алексея. Все бухточки и якорные места около о-вов Рио, Тиара, Грагер и др., т. е. вся южная часть этого порта, не значились еще на карте, сделанной офицерами корвета «Скобелев».
Я несколько раз начинал доказывать адмиралу, как было бы хорошо распространить промер и на остальную часть порта. Адмирал, однако, оставался непреклонен, говоря, что уже сделано все необходимое и что лучшей якорной стоянки, чем мы имели около о. Сегу, искать нечего, что ему необходимо крайне дорожить временем и т. д. Мне было очень досадно, что не русскому военному судну удастся сделать полную карту отличного порта. [119]
119
Я не ошибся, так как месяцев 5–6 спустя германским корветом была сделана съемка южной части порта кн. Алексея, две бухточки которого были названы немцами.
22 марта
Встав до рассвета, отправился на мостик и сделал эскиз гор Мана-Боро-Боро и архипелага Довольных людей. Сильный противный ветер помешал нам сняться, почему я отправился на небольшой островок, по имени Маласпена, покрытый растительностью и представляющий во многих местах некоторые удобства для причаливания шлюпок. Оттуда я переехал на о. Сегу, отыскал Каина и через него спросил туземцев, которые считают о. Маласпена своим, согласны ли они дать мне этот остров для того, чтобы построить там дом в случае моего возвращения. Все оказались не только согласны, но даже очень довольны, услышав, что я поселюсь недалеко от них.
23 марта
Снялись с якоря в 6 часов, около 8 проходили пролив Изумруд между Новой Гвинеей и о. Кар-Кар. У юго-западной оконечности последнего мы заметили несколько парусных пирог, и часа через три я убедился, что эти самые пироги были вытащены на берег у мыса Круазиль; это послужило мне доказательством постоянного сообщения между туземцами Кар-Кара и жителями материка. [120]
120
Напечатано: 1) «Путешествия», 1923, стр. 573–587; 2) «Путешествия», т. I, 1940, стр. 199–206. Копия рукописи в Институте этнографии АН СССР (Ленинград).
СООБЩЕНИЕ О ПУТЕШЕСТВИЯХ, СДЕЛАННОЕ Н. Н. МИКЛУХО-МАКЛАЕМ В РУССКОМ ГЕОГРАФИЧЕСКОМ ОБЩЕСТВЕ в 1882 г.
Мм. Гг.! Через восемь дней, 8 октября, исполнится 12 лет, как в этой же зале я сообщал гг. членам Географического общества программу предполагаемых исследований на островах Тихого океана. Теперь, вернувшись, могу сказать, что исполнил обещание, мною данное Географическому обществу 8 октября 1870 г.: сделать все, что будет в моих силах, чтобы предприятие не осталось без пользы для науки.
В сообщении своем я не буду следовать хронологическому порядку моих путешествий, но буду сообразоваться с программой исследований, которую я наметил себе в 1872 г., в конце своего первого пребывания на берегу Маклая на Новой Гвинее, о чем сообщу ниже. В этом первом сообщении я буду говорить о своих двух пребываниях на берегу, который ради удобства при описании я назвал берегом Маклая, – о пребывании в 1871 и 1872 гг. И о втором, более продолжительном, в 1876 и 1877 гг.
Мне придется иногда в этих чтениях повторять то, что было уже напечатано в разных изданиях как Русского географического общества, так и других – иностранных – ученых обществ.
Должен заметить, что хотя 12 лет и кажутся длинным периодом, но все же при критическом обсуждении результатов моего путешествия не следует забывать всех препятствий, которые мне являлись на пути и очень замедляли ход работ. К числу этих препятствий относится, прежде всего, продолжительность путешествия. Приведу несколько примеров. При посещении о-вов Меланезии в 1878 и 1879 гг. я провел в путешествии 409 дней, из которых 237 находился на берегу, на суше, а 172 дня – в море.
При обстановке, в которой я тогда путешествовал, – на небольшой шхуне, – я мог уделить работе весьма незначительную часть времени. Мой последний переезд из Австралии в Европу, хотя и при совсем другой обстановке, длился не менее 200 дней. Приведу еще пример большой потери времени. При путешествии по Малайскому п-ову мне пришлось большею частью идти пешком в течение 176 дней, по десять часов в день. Естественно, что такие переходы требовали достаточного отдыха, на который и приходилось терять время.
Значительная потеря времени сопряжена также с разными необходимыми заботами, как, напр., устройство себе жилья и поиски ежедневного пропитания. Так, в 1872 г., во время первого моего пребывания на берегу Маклая, мой ежедневный стол зависел, главным образом, от охоты, и мне нередко приходилось голодать, если охота была неудачной.
Потом еще препятствие – болезни. Не говоря уже о частых припадках лихорадки, которым я подвергался на Новой Гвинее и которые оставляли по себе большую слабость, очень мешавшую занятиям, мне пришлось пролежать около месяца в госпитале в Амбоине, когда к перемежающейся лихорадке присоединилась еще рожа лица и головы – болезнь, почти эпидемически господствующая на берегу Ковиай на Новой Гвинее.
Целые семь месяцев проболел я в Сингапуре, вернувшись с Новой Гвинеи в 1878 г., вследствие чего вес моего тела с нормального, 147 фунтов, понизился до 93 английских фунтов, и в продолжение этих семи месяцев работать в собственном смысле слова я мог только весьма мало. Наконец, сюда же надо причислить крайнее недоверие туземцев, которое приходится встречать во многих малоизвестных и потому наиболее интересных местностях и которое может быть преодолено только долгим терпением и большою настойчивостью, незнание местного языка и большую трудность изучения его без вспомогательных средств, как, напр., переводчики или лексиконы. В подробном отчете о моих путешествиях найдутся еще многочисленные примеры подобных препятствий.
Выбирая в 1868 г. ту часть земного шара, которой предполагал посвятить свои исследования, я остановился на островах Тихого океана и преимущественно на Новой Гвинее, как острове наименее известном. Остановившись на этом выборе, я постарался предварительно познакомиться со всею литературой об этом острове, имея в виду главным образом цель – найти местность, которая до тех пор, до 1868 г., еще не была посещена белыми.
Такою местностью был северо-восточный берег Новой Гвинеи, около бухты Астролябии. Дэмпир, который был около этого берега и именем которого назван остров Кар-Кар, прошел вдали от берега, не останавливаясь на нем. Дюмон-Дюрвиль, который дал название зал. Астролябии, потеряв у Раротонги оба якоря, также не мог остановиться и прошел восточнее Кар-Кара, определив только два крайние мыса: Дюпере и Риньи.
О моем первом пребывании на Новой Гвинее кое-что уже известно из моих печатных сообщений, так что на подробностях я не буду останавливаться. Но мне кажется, что вам было бы небезынтересно знать, каким образом я успел сойтись с туземцами и заслужить их доверие и уважение, одним словом, каким образом моя задача удалась.
Обдумав совершенно объективно все обстоятельства своего первого пребывания между туземцами и последующего знакомства с ними, я пришел к заключению, что хорошим результатом сношений с дикарями я обязан, главным образом, своей сдержанности и терпению.