Путешествие на Луну

Ле Фор Жорж

Через несколько минут Михаил Васильевич и его спутники были введены в зал, в глубине которого шестеро селенитов сидели на странных седалищах, сделанных, по заключению Сломки, из лавы.

— Говорите, друзья, — сказал один из селенитов, в котором наши герои не замедлили узнать своего старого знакомца Роум-Серхоума. — Я постараюсь удовлетворить все ваши желания.

— Мы хотели бы уехать отсюда, — сказал Михаил Васильевич.

— Уехать! Зачем же! — с удивлением спросил селенит.

— Неужели вы думаете, — возразил ему старый учёный, — что мы покинули

землю и пролетели 90.000 миль для того, чтобы навсегда поселиться в вашем кратере? Луна есть лишь первая стоянка на нашем пути, первая станция воздушного путешествия, которое мы предприняли. Но прежде чем отправиться на другие планеты, весело сияющие в лазури неба, мы хотели бы изучить поверхность земного спутника, и вот почему мы торопимся покинуть вас.

Пейзаж на невидимой стороне Луны

— Куда же вы хотите сначала направиться?

— Наша цель — северный полюс Луны, с которого бы нам удалось видеть полную Землю…

— Кроме того, — вмешался в разговор Фаренгейт, страшно коверкая соленитские слова и мешая их с английскими, — нам хотелось бы отыскать следы одного жителя Земли, упавшего на видимое полушарие.

При этих словах селенит сделал жест ужаса.

— Если тот, — сказал он, — о котором вы говорите, упал на видимое полушарие, то он погиб.

— Погиб! — закричал американец, сжимая кулаки. — Значит, он избежал моего мщения?.. Во всяком случае я не поверю, пока не увижу его труп.

ГЛАВА ХХХV

Видимое полушарие Луны. — Экспедиция решена. — Отправление. — В кратере. — Странный экипаж. — В подземной галерее. — Оригинальный способ передвижения.

После нескольких секунд молчания начальник селенитов решительным тоном проговорил:

— Ваша экспедиция, господа, на ту сторону нашей планеты, откуда видна полная Земля, — решительно невозможна.

— Невозможна?! — воскликнул старый учёный. — Почему же?

— Потому что пояс неприступных скал и высочайших гор отделяет одно полушарие Луны от другого, и тысячи непреодолимых препятствий помешают вам достигнут цели. Кроме того, та половина пашей планеты совершенно безводна, бесплодна и необитаема: вы найдёте на ней одни лишь развалины некогда цветущих городов. Никакое живое существо, ни растение, ни животное, — не может жить в этой печальной пустыне, почти лишённой воздуха.

— Лишенной воздуха! — воскликнул Гонтран, обращаясь к профессору. — Значит, все мы ошибались: и мой знаменитый однофамилец, и вы, и я…

Граф произнес последние слова с апломбом, вызвавшим улыбку на лице его приятеля. Михаил Васильевич с минуту раздумывал.

— Без сомнения, — сказал он, — в словах

селенита много преувеличений, но очень вероятно, что на видимой стороне Луны слишком мало воздуха для поддержания жизни… Однако для нас это не должно быть препятствием.

Фаренгейт удивлённо раскрыл глаза.

— Но ведь мы не можем же жить без дыхания? — проговорил он.

— А кто вам говорит это? — с нетерпением возразил профессор. — Разве у нас нет запасов жидкого кислорода и дыхательных аппаратов?

— Однако, — заметил Гонтран, с беспокойством смотря на свой невесту, — если это предприятие сопряжено с большими опасностями, то не лучше ли будет отказаться от него?

Старый ученый с негодующим видом скрестил на груди руки.

— Как же тогда мы будем продолжать свое путешествие по планетам? — спросил он.

— Но что общего между нашим путешествием и предполагаемым исследованием Луны?

— Общего очень много: спектроскоп открыл мне на поверхности Луны, недалеко от полюса, присутсвие драгоценной руды, которая одна позволит нам продолжать путь в пространстве… Впрочем, — прибавил профессор, — если вы сомневаетесь, то оставайтесь здесь: я отправлюсь один.

— Нет, вы не поедете один, — воскликнул американец, — я буду вас сопровождать, и пока вы разыскиваете руду, — буду искать негодяя Шарпа!..

И янки подчеркнул свои слова выразительным жестом.

— Я не за себя боюсь опасностей и утомления, — сказал Гонтран, — но за Елену Михайловну.

Молодая девушка поблагодарила жениха ласковой улыбкой.

— Merci, граф, — произнесла она, — я не боюсь ничего и готова идти всюду, куда пойдет папа.

Водворилось молчание. Воспользовавшись им, Роум-Серхоум спросил профессора:

— Хорошо ли вы знаете топографию той части лунного диска, на которой теперь находитесь?

— Достаточно… хотя и хуже, чем другое полушарие.

— Другое полушарие? — изумленно спросил селенит.

— Ну, да… то есть видимое.

— Это невероятно.

Тогда Михаил Васильевич показал Роум-Серхоуму один из новейших фотографических снимков Луны, сделанных знаменитым американским астрономом Рутерфордом.

Удивлению селенита не было границ.

— Как же вы, — спросил он, — могли начертить этот план, когда ваша нога ни разу не была на нашей планете?

Старый ученый постарался в нескольких словах объяснить, что такое фотография, и в заключение попросил Роум-Серхоума дать ему проводника для экспедиции.

— Телинга будет сопровождать вас, — отвечал глава селенитов. — А когда вы отправитесь?

— Завтра, при восходе солнца. Выходя из залы, Сломка спросил Михаила Васильевича:

— Какие же средства передвижения мы используем?

— Это будет зависеть от маршрута, который мы изберем, и от скорости, с которой пожелаем путешествовать.

На другой день наши путешественники, встав спозаранку, сделали все необходимые приготовления. Лишь только первые лучи солнца позолотили вершину кратера, в залу вошёл Телинга и, увидев своих спутников вполне готовыми, сделал им знак следовать за собою.