Путешествие на запад
Шрифт:
— Я дал тебе слово — я его сдержу. Ну?
Глядя через плечо на смутные фигуры возле дома, Джел исполнил требование. На него тут же навалились всей толпой.
— Осторожнее рядом с ним! — сказал голос. — Видели, как он днем отделал Волка?..
В лицо Джелу бросили пропитанную настоем "пьяного гриба" тряпку, он узнал гнилостный запах. Ему сразу стало все равно, что с кем дальше будет, ноги у него подкосились, и он завалился на ближайшего из нападавших, успев разглядеть под темным плащом щегольской бархатный кафтан. Что это не приреченская голытьба, мог бы и раньше догадаться — не по одежде, так по оружию…
Он
Куда его привели, узнать было невозможно. Некоторое время он просто сидел на полу возле двух солдат с обмотанными черной тканью лицами. На латных наплечниках у них он видел клеймо: "Тот, кто молчит". По ту сторону решетки был респектабельный дом с мраморными полами, коврами, цветами в бронзовых вазах. По эту — голые стертые ступени, ведущие в подвальное помещение и развилка коридора со скользкими, потрескавшимися от времени стенами. Трещины в старом камне были забиты грязью, в выбоинах на полу собиралась вода. Из черного зева одного из ответвлений появился свет и раздались шаги.
Охранники подняли Джела, вывернули ему руки, поставили лицом в угол между дубовой боковиной решетки и стеной, и так держали, пока кто-то не прошел к выходу из подвала в сопровождении двух факельщиков. Снова заскрежетал ворот и съехала вниз решетка. Потом две ловкие пары рук подхватили Джела под локти и повлекли вниз, налево, направо, вверх и опять вниз по низким темным переходам, каждый раз сворачивая так стремительно, что, если бы они Джела не держали, он падал бы на каждом повороте.
Ему мало что удалось рассмотреть по пути. Сырые стены заросли грязной плесенью, в одном месте каменные ступени лесенки оказались разобраны. Джела в этом месте протащили волоком, потому что у него не получалось перешагивать через развороченные меловые кирпичи.
Его завели в забранную решеткой камеру и посадили ни кучу отбитой со стен штукатурки. Лязгнул засов. Дым от факела застлал Джелу глаз, и он долго протирал его, кашляя, и стараясь скорее очувствоваться. Восприятие им объективной реальности съехало набекрень и пока отказывалось вставать на место. Судил Джел об этом по тому, что сейчас, например, видел себя словно извне, со стороны: вот полукруглые своды подвала, оконце-отдушина под потолком, ржавые толстые прутья решетки, куча мусора и растрепанный человек в забрызганной уличной грязью черной одежде сидит сверху, нахохлившись, точно ворона перед снегопадом.
Он попробовал прогнать из головы липкое оцепенение, которое перекисшим холодным тестом залепило ему мозги, но преуспел в этом деле не слишком. Чтобы избавиться от дурманящего действия "пьяного гриба" и адекватно оценивать обстановку, нужно было несколько дней пить понемногу вино. Тогда не одолевают необъяснимые страхи, ничего не болит, а мир выглядит даже немного более радужным и симпатичным, чем есть на самом деле.
Вина у Джела не было, зато, вместо него, из щели-окошка прополз в подвал бледный холод, распустил свои щупальца и начал его щипать за кончики пальцев. Кожаный шнурок от волос, повязку со слепого глаза и верхний плащ Джел где-то потерял. Спрятав руки в широкие рукава кафтана и поджав ноги, он разглядывал куски штукатурки, щепки, гнилые тряпки вокруг себя, и ему казалось, что все это слабо светится в темноте. Он думал: что-то одно ему явно мерещится — либо сами предметы, либо свет от них. Поискать среди этого хлама гвоздь, чтобы открыть замок, в голову ему не приходило. Он слушал шепоты и шорохи подземелья, где давит низко нависший потолок, где никто не смеет ходить выпрямившись, говорить громко, где все шелестят по скользким от плесени углам, стараясь быть там в одиночку, все похожи на крыс, жаб и пауков…
Внезапные шум и свет снова вывели его из полубредового состояния. Он заметил смену караула в коридоре — оказывается, там кто-то был все это время, его охраняли.
Из-за
Он заставил себя встряхнуться, вытянул руки и попробовал свести вместе указательные пальцы. С первого раза не получилось. Он сосредоточился и, более или менее, попал.
Кошка орала. Джел подобрал кусок штукатурки побольше и с силой швырнул его в стену под окном, надеясь, что это заставит ее подыскать своему концерту другую аудиторию. Вопль оборвался на полумяве. И сразу же послышались шаги. Охранник подошел к решетке и оглядел внутренность камеры.
— В чем дело? — спросил он.
Следующий кусок штукатурки предназначался ему.
Джел целился в лицо, но на какой-либо эффект от попадания даже не рассчитывал. Тем необычнее для него выглядело то, что страж упал на колени, стукнувшись лбом о ржавую перекладину, и повис на ней, просунув внутрь руки.
В голове у Джела сразу прояснилось.
Не очень доверяя собственному зрению, Джел воровато подкрался к охраннику и сначала отцепил от его портупеи связку из пяти ключей и быстро спрятал себе в рукав. Потом нащупал пульс у него на шее, под закрывающей почти всю голову повязкой. Сердце билось. Джел снял с себя кожаный пояс, стянул ему запястья, быстро подобрал к замку ключ. Когда кошка начала орать снова, он уже удалялся прочь той дорогой, которой его привели в подвал.
Благодаря "пьяному грибу" он обрел странную способность видеть в темноте и уже почти не спотыкался. В одном рукаве он прятал широкий саврский нож с зазубринами на лезвии, в другом у него был кусок холодного пирога с зеленью и ветчиной, который он нашел на посту охранника и жевал теперь на ходу. Шума он не издавал, света с собой не нес, и поэтому считал, что имеет реальные шансы уйти из этого дома незамеченным.
Он добрался до первоначальной решетки, с которой началось его знакомство с домом, — она была недалеко, всего сто двадцать шагов, из них тридцать восемь по ступенькам.
По ту сторону на деревянной треноге горела двусветная медная лампа. Чуть дальше, под листьями растущей в кадке жиденькой пальмы спал, сидя на стуле, еще один охранник. Бросить в него Джелу было нечем, разве что ножом. Hо бросать было далеко, да и в первую свою жертву он попал сквозь прутья решетки по чистой случайности. И еще об одном Джел забыл, когда шел сюда: что эту решетку надо поднимать при помощи ворота с цепями, а вовсе не отпирать ключом.
Постояв немного перед лампой, он осторожно попробовал решетку на подъем. Она подавалась. Она не была такой уж тяжелой. Если принести с того места, где разобраны ступеньки, камень и подложить его снизу, под ней можно будет пробраться. Гораздо более сложной задачей Джелу казалась нейтрализация спящего на стуле громадного стража.
Для начала, чтобы посмотреть, что у него из этого получится, Джел отложил на пол остатки пирога, просунул через решетку руку с ножом, дотянулся и опрокинул на пол лампу. Раздался звон. Стало темно. Джел вжался в стену и перестал дышать. Человек мгновенно соскочил со стула, минуту вслушивался и вглядывался в темноту, потом, тихо ступая, подошел к решетке, нашел на полу лампу и встряхнул ее. Масло булькнуло внутри. В ватной тишине раздался шорох, быстрый топоток крысиных лап и писк в том месте, где Джел положил пирог. Джелу почудилось, что он различил вздох облегчения. Человек установил лампу на треногу, присел рядом на корточки — боком к решетке, спиной к Джелу, — поправил фитили, достал огниво и начал высекать огонь. Повязка на лице сослужила ему дурную службу, потому что Джел, собственные руки которому показались очень длинными, уцепился за нее, притянул большого человека к решетке и придушил — ему хотелось думать, что не до смерти. У Джела отчего-то было настойчивое впечатление, что он знаком с ним, и неплохо.