Путешествие на запад
Шрифт:
Он покачал кровать на шатких ножках — не падает. Спрятал руки в рукава, осторожно свернулся на веревочной сетке, укрылся одеялом и шкурой и уставился в заделанное несколькими слоями промасленной бумаги заиндевелое окошко, на которое падала снаружи тень затейливой решетки. Он думал о том, что порывы души угасают с течением времени, стало быть, терпеть долго — вредно.
На третий день голода и холода Джел уже выбирал: с дверью ли ему сделать нечто нехорошее, или же с тем бледным хромым парнем, что приносил ему хлеб и
От нечего делать Джел даже прочел немного из книги и некоторые мысли ему понравились, несмотря на то, что большинство правил и поучений казались ему чисто умозрительными, а другие он склонен был понимать обратно тому смыслу, который вкладывали в них авторы. Там было написано так: "Величайшее дарование человека — рассудительность. Не поддавайся страху, не поддавайся гневу и не будь безумен — зачем тебе умирать раньше времени?" Закончив чтение на этой фразе, Джел оторвал кожу с внутренней стороны переплета и выломал из его деревянной основы длинную крепкую щепку. Согласно совету Айгела Края, он хорошо разобрался, в чем именно был неправ. Скорее всего, он выбрал неверную тактику. Надо было кого-то взять за жабры. И, если не с самых первых шагов, так хотя бы сейчас. Начать можно было со Скея.
Когда совсем стемнело, и все бродящие поодаль звуки успокоились на ночь, Джел просунул щепку в щель между дверным косяком и дверью, приподнял засов и отправился на прогулку.
Комнаты для гостей находились недалеко. По счастью, на дверях обители не было предусмотрено внутренних запоров, только наружные. Джел прокрался внутрь очень осторожно, стараясь даже легким колебанием воздуха не выдать своего присутствия.
Эргр Скиллар Скей при свете двух свечей и масляной плошки торопливо скрипел стилом по бумаге. Джел убедился, что Скей один, и слегка кашлянул у него за спиной. Скей вздрогнул и чуть не перевернул чернильницу себе в рукав, зацепившись стилом за крышку. Джел прошел в комнату, сел на пол перед изразцовой печкой, приоткрыл дверцу топки и протянул руки к огню.
— Ну и где ты был все это время? — спросил он. — Я думал, что увижу тебя хотя бы на общей трапезе или встречу в храме, но ты и носа не показывал из этой своей берлоги. В чем дело, Скей?
— Я боялся мозолить Краю глаза, — сказал Скей. — Ему не нравится, что я здесь.
Джел покачал головой:
— Да что ты. Края не было в монастыре почти две декады.
Скей бросил взгляд на плоды своего бумагомарательства.
— Я много работал. Для меня это… очень важно.
Джел фыркнул.
— Для него это важно! А то, зачем сюда приехал я, по-твоему, игрушки?
Скей подгреб к себе разложенные по столу густо исписанные листы и потупил взор. Прощения он отчего-то больше не просил. Джел спросил его:
— Ты что-нибудь узнал?
Скей не торопился с ответом.
— Я расспросил двух самых старых монахов, они в этом монастыре провели больше сорока лет… — медленно сказал он.
— И что же они тебе открыли?
— Вход в крипту сейчас находится не в храме.
— Я догадался об этом на следующий же день после того, как приехал. А где вход?
— Они не говорят.
Джел внимательно посмотрел на Скея. Тот совсем отвернулся. То ли ему в самом деле было стыдно, то ли он, по обыкновению красноглазых,
— Поговори завтра с Краем. Слышишь меня? Найди предлог, и пусть он проведет тебя в крипту. Я оставляю тебе эту штучку и научу, что делать. Ты встанешь не дальше, чем в двух шагах от Звезды и сдвинешь вот здесь ползунок. Красный огонек сначала загорится, потом погаснет. Все. Потом ты отдашь ее мне. Понял? Не потеряй ее. Я завтра ночью зайду к тебе опять.
— Да, кир Александр.
Джел поднялся на ноги.
— У тебя есть еда?
Скей вначале недоуменно уставился на него, потом вскочил и полез в какой-то деревянный короб, откуда достал сушеных яблок, сколок переваренного с молоком сахара размером с кулак и зачерствелую краюху. Джел принял дары.
— Пойдем, — сказал он. — Запрешь меня снаружи. Я, видишь ли, сижу у эргра Края под замком.
За следующий день Джел домучил "Мастера терпения". Кто-то власть имущий расщедрился и велел принести ему на завтрак целую миску горячей похлебки, и Джел, терпеливый теперь от своего чтения, как никто другой, ел ее медленно и с чувством, стараясь тянуть время как можно дольше. Раньше зимний день казался ему очень коротким. Теперь он никак не мог дождаться его окончания. Его так и подмывало бежать скорее к Скею и узнать результаты переговоров с Айгелом Краем.
Вечером завыл ветер. Небо затянуло темными тучами, словно траурным крепом, и началась метель. Джел, наблюдавший за всем этим из-за надорванного уголка оконной бумаги, закрыл ставень и начал собираться.
Он перебрал свой секретный арсенал: адаптер для наложения на чужой корабль "маски" — отпечатка собственной личности, позволившей бы ему сразу работать по собственным схемам, не оглядываясь на то, к какому типу управления корабль ранее был приспособлен, — гибкие тонкие навигационные кассеты, которые для вящей конспирации пришлось вынуть из громоздких футляров — на тот случай, если ему все-таки вздумается лететь домой, — мелкая пиротехника для отпугивания не по делу любопытствующих и запасной ключ, предназначенный для перекодировки. Если Скей не учудит чего-нибудь экстраординарного, и верно выполнит инструкцию — только Джела в монастыре и видели. Этой же ночью.
Наконец, он решил, что пора. Он собрал все свое имущество, завязал покрепче волосы, на всякий случай привел в полный порядок одежду, и покинул место заточения.
Скей бродил по своей комнате из угла в угол, и вид у него был встрепанный и возмущенный.
— Он меня выгоняет! — заявил Скей Джелу, едва тот появился на пороге. — Каков наглец! Он спросил меня, как скоро я собираюсь уезжать в Плойш.
— Надеюсь, ты сказал ему, что сначала хочешь посетить крипту? осведомился Джел.
— Что? А, да. Конечно, сказал.
— Он согласился?
— Нет.
Джел вздохнул. Если он ждал чего-то от этой ночи, то совершенно зря. Ну что ж, теперь он, по крайней мере, знает, кто следующий в очереди подставлять жабры.
— Я стал для всех здесь чужим, — горько произнес Скей. — Я буду так же никому не нужен в Плойше, как здесь. Прошло слишком много лет.
Джел прошел в комнату и сел на единственный стул. Раз побег не удался, он хотел хотя бы погреться.
— Ты всегда можешь вернуться в Тарген, — сказал он. — Там тебе место найдется.