Путешествие парижанки в Лхасу
Шрифт:
Выйдя на более удобную тропу, мы смогли двигаться быстрее, и я пожалела о том, что, на свою беду, выбрала ужасную проселочную дорогу. Однако вскоре мне было суждено благословить доброго лесного духа, вероятно направившего меня на этот путь.
Немного дальше я нашла посреди тропы ветку цветущей орхидеи, такой свежей, как будто ее только что сорвали. Дело было в январе, и я упоминаю об этом, дабы показать, что не весь Тибет представляет собой бесплодную ледяную пустыню, простирающуюся к югу от Лхасы до самых Гималаев.
В конце дня мы догнали трапа и их спутников, расположившихся на красивой поляне, на берегу притока По-Цангпо.
Увидев нас, паломники пришли в волнение, бросились к нам и принялись расспрашивать о том, чем закончилась наша встреча с грабителями. Мы отвечали, что не видели на своем пути ни единой живой души. Путники были поражены. Ранним утром они столкнулись с шайкой местных разбойников, которые преградили им путь и стали требовать «подарков». Трапа отказались давать что бы то ни было, как и во время спуска в долину Нагонга, и началась схватка. Несколько разбойников были ранены, а другие разбежались. Двое из нескорпа получили удары саблей, и еще один человек, которого толкнули, упал на камень и теперь жаловался на боли в теле.
Когда мы рассказали, что шли проселочной дорогой, все похвалили нас за прозорливость. Если бы мы выбрали дорогу для мулов, то, скорее всего, тоже столкнулись бы с грабителями, раздосадованными недавним поражением, и они обобрали бы нас до нитки.
Встречи с разбойниками в Тибете не редкость, и путники относятся к ним очень спокойно, если только такие встречи не сопровождаются исключительным кровопролитием. Присутствие раненых, лежавших у костра, отнюдь не омрачало веселого настроения их спутников. Скорее наоборот, эта стычка, нарушившая однообразный ход путешествия, даже придала им бодрости.
Большие костры, разведенные на поляне, и стук топоров в лесу привлекли внимание крестьян, обитавших поблизости. Некоторые из них пришли навестить нас. Казалось, что они немного навеселе; беседуя с нами, селяне с любопытством озирались по сторонам. Я спрашивала себя, не разведчики ли это, посланные для того, чтобы оценить наши силы и сообщить своим приятелям, как нас лучше ограбить.
Крестьяне попросили Йонгдена остановиться здесь на денек, чтобы благословить их дома и посевы. Лама, разумеется, отклонил это предложение, сославшись на то, что спешит в Лхасу, где он должен принять участие в мёламе [139] . Причина была уважительная, и жители По не настаивали на своей просьбе, но заявили моему сыну, что пришлют к нему утром жен и детей для благословения.
139
Мёлам — добрые пожелания. В более широком смысле: съезд монахов из трех государственных монастырей — Сера, Гальдена и Депунга, — которые собираются и начале года, чтобы благодаря чтению Священного писания и других обрядов снискать благополучие для Тибета и его ламы-государя.
Несмотря на мирные речи, путники решили стоять ночью на страже: благочестивые искатели благословений или недавние грабители могли воспользоваться темнотой, чтобы напасть на нас. Поэтому часовые ходили вокруг лагеря, сменяя друг друга, и ночь прошла спокойно.
Пока мы крепко спали в своей палатке, которую установили чуть поодаль от всех, странники снова ушли до зари. Когда мы проснулись, поляна была пуста. Я настояла на том, чтобы мы выпили чай, но вскоре Йонгден выразил беспокойство по поводу того, что мы остались одни в опасной местности. Когда мы заканчивали укладывать вещи и я склонилась над котомками, он сообщил мне о приближении отряда разбойников. В самом деле, я заметила какую-то группу людей, но, как только они подошли ближе, стало ясно, что среди них только женщины и дети.
Несмотря на то что наши вчерашние гости были в подпитии, они не забыли прислать к Йонгдену своих родных для благословения. Крестьянки принесли ему немного масла, сушеных фруктов и корзину стручкового перца, который является меновым товаром и весьма ценится на рынках Лхасы. Таким образом, «грабители», напугавшие моего спутника, оказались нашими благодетелями.
Пока Йонгден благословил каждого человека в отдельности, согласно ламаистским правилам, пока мы упаковали полученные дары и поговорили с женщинами, прошло немало времени. Наконец мы двинулись в путь, уже не рассчитывая догнать своих попутчиков, во всяком случае в тот же день.
Глава восьмая
Я мистифицирую и устрашаю семерых разбойников. — Забавная уловка помогает мне перейти охраняемый мост через Тонжиюк. — Таинственный лама, возникший перед нами как призрак, узнает меня. — Встреча с любезным философом. — Восхождение на перевал Темо. Сон или видение? — Страница современной истории Тибета. Бегство Великого ламы Таши-лумпо. — Древнее предсказание о воине-спасителе, который должен появиться в «Северной стране», начинает сбываться. — Изнурительные религиозные обряды. — Беспомощные странницы. — Я открываю культ километровых столбов.
Я чувствовала себя поистине чудесно: мы избежали столько всяческих опасностей и находились в По-юл, на дороге в Лхасу, что соответствовало моим планам. Однако не следует преждевременно поздравлять себя с удачей. Мои встречи с храбрыми жителями По на этом не закончились, но им также предстояло лучше познакомиться с искусством первой иностранки, побывавшей в их прекрасной стране. В то время как они посредственно играли свою роль, мое выступление, вероятно, еще долго сохранится в памяти тех, кому довелось его видеть. Быть может, впоследствии в богатом воображении этого народа родится еще одна легенда, которая станет предметом глубокого изучения какого-нибудь знатока фольклора.
В тот же вечер, на закате, устав от долгого перехода, мы поднимались вверх по течению реки Тонжиюк, которая шумела внизу, будучи скрытой от наших взоров. Я шла впереди и смотрела по сторонам, выискивая подходящее место для ночлега; неожиданно я заметила несколько человек, двигавшихся по направлению к нам; часть из них несла поклажу. Внезапное предчувствие заставило меня насторожиться — я подумала, что эта встреча не предвещает нам ничего хорошего. Однако за годы бурной жизни я свыклась с подобными происшествиями и, помня о том, что хладнокровие защищает нас лучше всякого оружия, продолжала спокойно и безучастно плестись, как подобает измученной страннице.
Один из мужчин остановился посреди дороги, как бы преграждая мне путь, и спросил, куда я направляюсь. Пробормотав в ответ названия нескольких мест паломничества, я отошла на обочину тропы, к кустам, и уже внутренне ликовала, полагая, что мы в очередной раз вышли сухими из воды. Оглянувшись назад, я увидела, что мой юный спутник мирно разговаривает с жителями По, прислонившись спиной к скале. Я не слышала, о чем идет речь, и решила, что Йонгден хочет купить у путников тсампа, но внезапно одни из незнакомцев выхватил что-то из носового платка Йонгдена, который тот держал в руках. Мой сын крикнул: