Путешествие пилигрима в Небесную страну

Беньян Джон

Тропинка меж ними была очень узка, и бедный Христианин принужден был ходить весьма осторожно. Продвигаясь в темноте, он старался избегать ров направо, и в это время чуть было не провалился в болотину налево, а когда он остерегался падения в болотину, то видел себя на краю пропасти. Но все-таки он шел вперед и до меня долетали его глубокие вздохи. Опасность была весьма велика. Узенькая тропинка и непроницаемый мрак пугали его, и часто случалось, что он не был уверен, на что он ставит ногу.

В середине долины, у одной из сторон тропинки, он увидел нечто похожее на отверстие ада. "Что же мне теперь делать?" — подумал Христианин. От времени до времени пламя и дым с силой выбивались оттуда,

искры разлетались по мраку, и ужасный вой (против которого он не мог сражаться с мечом как против Аполлиона) раздавался среди безмолвия ночи. Он вложил меч в ножны и взялся за другое оружие, называемое молитва, и воскликнул в мое услышание: "О Господи, молю Тебя, избавь душу мою!" Так шел он некоторое время, однако пламя длинными языками часто доходило до него, стон и вой продолжали раздаваться и слышались чьи-то движения взад и вперед. Иногда ему казалось, что все эти духи разорвут его на части или затопчут, как глину на дороге. И все это он видел и слышал, проходя целые мили одну за другой. И так дошел он до одного места, где ему показалось, что на него идет большая партия врагов. Он остановился и стал обдумывать, как поступать далее. То ему приходило на мысль вернуться назад, потом он думал, что не стоит делать того, так как, может быть уже прошел одну половину пути. Он вспоминал, как остался невредим после многих опасностей, и спрашивал себя, не опаснее ли идти назад, чем вперед… Он решился продолжать путь. Однако партия врагов, казалось, приближалась к нему, и когда они подошли близко, он воскликнул сильным голосом: "Стану уповать на твердость Господа Бога!" Они тотчас отступили от него и более его не беспокоили.

Не хочу, однако, умолчать об одном случае. Я заметил, что бедный Христианин был, наконец, так смущен всем виденным и слышанным, что не узнавал своего собственного голоса, и вот почему. Как только он дошел до отверстия пылающего рва, один из злых духов потихоньку подошел сзади к самому его уху и стал нашептывать самые страшные богохульства, и ему казалось будто они выходили из его собственной души и уст. Это возбудило в Христианине чувство глубокой горести. Он упрекал себя, что может хулить Того, Которого он так любил недавно. "И если б я мог удержаться, то верно бы так не грешил", — думал он. Но он решительно был в бессилии заткнуть уши или узнать откуда исходят такие богохульства.

Христианин некоторое время ходил в этом тяжелом расположении духа, как вдруг среди мрака послышался ему человеческий голос, говорящий: "Если мне даже суждено идти долиною тьмы, то не убоюсь зла, потому что Ты со мной" (Пс. 22:4).

Он обрадовался встрече. Во-первых, он догадался, что кто-то боящийся Бога идет по этой долине, как и он. Во-вторых, он убедился, что Господь Сам хранит этого человека, который во мраке: "Так почему же и меня не стал бы Он хранить? — подумал он, — хотя я в этом месте не могу, может быть, видеть Его". В-третьих, он надеялся, что если догонит этого человека, то вдвоем будет безопаснее. Вот он прибавил шагу и стал громко звать незнакомца, но тот не давал ответа, так как уже был далеко. Мало по малу рассветало, и Христианин вспомнил слова: "Он изменил смертную тьму на свет" (Амос 5,8).

Когда стало светло, он обернулся не для того, чтобы вернуться, но чтобы рассмотреть все опасности, которые он миновал среди тьмы. Он ясно разглядел пропасть на одной стороне, — топь на другой, и узкую тропинку, лежащую между ними, и леших, и драконов в пропасти, и всяких злых духов; но все они двигались в это время вдали от него. Как стало рассветать, они перестали ему докучать, хотя он мог их ясно рассмотреть, как написано: "Он уясняет глубину среди тьмы и выводит на свет мрачное" (Иов 12:22).

Вид пройденного глубоко его поразил, и хотя все

миновало, но теперь только он мог их разглядеть во всех подробностях.

В это время солнце стало показываться на горизонте, что дало Христианину некоторую бодрость духа. Он знал, что как ни опасна первая половина долины Смертной Тени, вторая, которую ему предстояло пройти, гораздо опаснее. От места, где он находился, до конца долины весь путь был унизан столькими западнями, ловушками, скрытыми рвами, глубокими ямами и скользкими отлогостями, что идти по нему среди мрака было бы немыслимо. Но, к счастью его, солнце всходило, и он воскликнул: "Свеча Его над моей головой и при Его свете прохожу тьму" (Иов 29:3).

В самом деле, при свете солнца он успел пройти вторую половину долины. Вижу, однако, к моему немалому изумлению, что на конце пути лежит груда человеческих костей и останков, зола и запекшаяся кровь прежних пилигримов, совершивших тот же путь. Пока я раздумывал, что бы это могло обозначать, я заметил недалеко от меня вертеп, в котором обитали в древние времена два великана по имени Язычество и Папство. По их кровожадной власти и тирании пилигримы, чьи останки были здесь собраны, перенесли жестокие страдания и казнь. Я узнал позднее, что великан Язычество уже несколько времени как умер, а тот хотя и жив, но по старости лет и от многих острых ударов, полученных в былые годы, сделался дряхлым и полупомешанным стариком. Его окостенелые члены не дозволяют ему тронуться с места, и он сидит у отверстия вертепа и только качает головой и зло насмехается над проходящими пилигримами, кусая свои ногти от сознания своего бессилия вредить им как в былое время.

Христианин спокойно шел по своему пути, но когда он заметил старца у отверстия вертепа, остановился в недоумении, слыша обращенные к нему слова: "Никогда вы не исправитесь, пока еще многих из ваших не сожгут". Но христианин промолчал, взглянул на него добродушно и прошел мимо, не получив ни малейшего вреда.

Христианин и Верный

На пути своем Христианин поднялся на небольшой пригорок, который был тут устроен с целью дать пилигримам возможность разглядеть предметы вдали. Когда он стал на вершину и взглянул перед собой, то заметил старого друга и товарища по имени Верный, который шел по тому же пути, но немного впереди. Христианин с радостью закричал ему вслед: "Эй ты, молодец, подожди немного и я буду твоим товарищем". Услыша зов, Верный обернулся, и Христианин снова закричал ему: "Стой, подожди меня!" Но Верный ответил ему: "Нет, ни за что, это вопрос жизни и мститель крови позади меня".

Эти слова возмутили Христианина, и он, собрав силы, пустился бегом догонять Верного и даже обогнал его, так что последний стал первым. С улыбкой самохвальства он взглянул на Верного и тотчас же, не заметив на что ставил ногу, споткнулся и упал, и так упал, что сам не мог подняться на ноги, а Верный подбежал помочь ему.

После я видел, что они пошли вместе, дружески разговаривая.

Хр.: "Очень рад, уважаемый брат, что мог тебя догнать. Господь так уладил наши души, что мы можем приятно путешествовать вместе".

Верн.: "Я рассчитывал, любезный друг, идти с тобой с самого нашего города, но ты отправился прежде меня, и я весь путь прошел в одиночестве".

Хр.: "А долго ли ты оставался в городе Разрушение, прежде чем начал свое пилигримство?"

Верн.: "До тех пор, пока не почувствовал, что долее оставаться там не могу. Много было толков после твоего ухода и говорили, что город наш в скором времени будет сожжен небесным огнем".

Хр.: "Неужели соседи так говорили?"