Путешествие по чашам весов. Левая чаша 2
Шрифт:
— Теперь моя очередь. Что вы скрываете?
— О! Слишком многое. Нельзя ли задать вопрос конкретнее?
— Эти мужчины, с которыми вы прибыли в нашу деревню, ваши защитники?
— Можно сказать и так.
— Тогда рискну еще раз задать тот же вопрос, кто вы такая?
— Это уже совсем другой вопрос. Но я отвечу. Я капитан космического корабля, а эти мужчины офицеры на моем судне. Озгуш — мой заместитель. Мстив — разведчик. Раст — десантник. А Тресс… — она на мгновение замолчала, а потом быстро добавила: — Тресс не член нашей команды.
Йяццу замолчал, обдумывая сказанное Комдой.
— Интересно. Я предполагал нечто подобное…
— Правитель, вы смеетесь надо мной или передразниваете?
Мужчина понял, что она начитает сердиться, и поспешил сменить тему:
— Мы уже почти пришли, но нужно взять чуть левее. Оттуда лучше видно.
Они свернули немного в сторону и поднялись выше. На склоне холма лежал большой валун с плоской и гладкой вершиной. Йяццу чуть разбежался, легко оттолкнулся от земли и запрыгнул на камень. Затем он встал на колени и опустил руку вниз.
— Держитесь за меня и забирайтесь сюда.
Комда сделала то же, что и он: разбежалась, оттолкнулась и, ухватившись за протянутую руку, забралась на камень. Встала в полный рост и посмотрела на мужчину. Он указал рукой вперед. Ло с удовольствием отметил, как её глаза широко распахнулись. В них были удивление и восторг. Он встал у неё за спиной, чтобы не мешать разглядывать рисунок и принялся рассказывать.
— Вот то, что вы хотели увидеть. Выложенное из камней изображение птицы.
— У нас был дракон…
— Что вы сказали?
— Ничего. Просто мысли вслух. И что оно означает?
— Птица Фау олицетворяет стихию огня. По преданию, она сгорает, принося тепло людям. Сгорает, но не умирает. Каждую весну она возрождается из одного-единственного уголька, бережно сохраняемого Посвященными. Именно благодаря жертве, которую приносит священная птица Фау, у нас никогда не бывает холодно. Даже зимой. Я знаю, читал в летописях, что раньше на нашей планете были долгие зимы со снегом. Сейчас даже старики не помнят этого. Птица охраняет нашу деревню с востока. С той стороны, откуда раньше прилетали холодные и разрушительные ветра.
Комда задумчиво смотрела на выложенное из красных, кирпичного оттенка камней изображение птицы с контуром из округлых булыжников. Очевидно, за ним тщательно ухаживали. Внутри вся трава была выполота, а земля засыпана мелкой красной крошкой того же цвета, что и камни. У птицы был острый клюв и длинный хвост. Она словно летела куда-то, распахнув крылья. Женщина тихо сказала вслух то, что подумала:
— Красиво. Очень.
Правитель почувствовал, что ему приятно слышать от неё такие слова.
— А что за изображение находится на западной части склона?
— Зачем я буду рассказывать, если это можно увидеть? Или вы торопитесь вернуться назад, в Пристанище странников, к своим друзьям?
— Нет. Я не спешу.
Мужчина удовлетворенно и, как ей показалось, радостно кивнул:
— Я сейчас спущусь и помогу вам.
Он присел на самом краю и, примерившись,
— Прыгайте. Не бойтесь. Я поймаю вас.
Комда, не раздумывая, прыгнула в протянутые навстречу руки. Ему показалось, что с камня взлетела птица. Но если глаза и могли обмануть правителя, то руки нет. Они почувствовали тело женщины, поймали его и бережно прижали к груди. Он услышал, как она громко вздохнула и прошептала:
— Вы поймали меня, как и обещали. Но я все еще не на земле.
Йяццу понял, что держит женщину на руках. Он осторожно отпустил ее и, чтобы скрыть неловкость, слишком громко произнес:
— Пойдемте, я покажу вам второе изображение.
Они шли по высокой траве. Её темно-зеленый цвет местами уже превратился в бурый. Жесткие колоски стучали по ногам и цеплялись за одежду. Комда дотрагивались до головок высохших цветов, и те осыпались семенами.
— Послушайте, Йяццу, почему вы не стали Посвященным Клана Истины? Вы являетесь сторонником другого учения?
Мужчина, продолжая следить за её руками, обрывающими сухие цветы, ответил:
— Нет. Не в этом дело. Идеи Клана Истины мне ближе других. Просто я не чувствую, что полностью готов к тому, чтобы принять посвящение. Учитель говорит, что я похож на мокрое бревно, из которого хотят добыть огонь. Мое время еще не пришло.
— Вы постоянно упоминаете о каком-то Учителе. Это образ или живой человек?
— Человек. Такой же, как вы или я.
Йяццу немного помедлил и добавил:
— Когда я говорю такой же, то имею в виду внешний облик. Внутренняя сущность Учителя совершенна и не может сравниваться с нашей.
Комда кивнула, словно соглашаясь с его словами. Они прошли еще часть пути, когда он вновь нарушил молчание:
— Вы сказали, что прилетели для того, чтобы разобраться в нашей жизни, понять причины быстрого развития нашей цивилизации. Как вы собираетесь это делать? Будете изучать каждого из нас?
— Нет. Я собираюсь поговорить с вашим Учителем.
Правитель остановился. Комда сделала еще несколько шагов и тоже встала. Она повернулась и посмотрела на мужчину своими синими глазами. Она стояла лицом к солнцу, но не щурилась. В ее зрачках горело пламя, делая женщину еще прекраснее.
— Мой ответ не понравился вам, правитель? Но это правда. Я действительно собираюсь встретиться с вашим Учителем.
— Он живет очень далеко отсюда. Вам придется проделать большой путь.
— Мы готовы к этому.
Комда чувствовала, что настал момент, когда ей нужно попросить правителя помочь им. Проводить к Учителю. Но не могла решиться сделать это. Несмотря на то, что вчера так уверенно говорила об этом Тресс. Йяццу нравился ей. Своим мягким добрым юмором, спокойствием, заботливым вниманием и рассудительностью. Ей не хотелось приносить его в жертву своим целям и интересам. Еще раз всё обдумав, она решила промолчать и успокоилась. Вдруг словно издалека она услышала его голос: