Путешествие по чашам весов. Левая чаша
Шрифт:
Она сидела в кресле капитана и отрешенно смотрела перед собой. Женщина думала. Корабль включил для нее негромкую музыку и приглушил свет. Она любила эти поздние вахты. Мысли текли спокойной непрерывной рекой, лишь изредка приостанавливаясь, когда она проверяла показания приборов. Комда опустила спинку кресла и положила руки на широкие подлокотники.
Прибор голосовой связи с кораблем был активирован, но она молчала. Она словно грезила наяву. Чайка, давно не видевшая Комду в таком спокойном и расслабленном состоянии, тоже хранила молчание. Ни одна из существующих на данный
Завтра утром, после того, как окончится ее вахта, она решила поговорить с ним. Комда предпочитала откровенный разговор молчаливому выжиданию, особенно с людьми такого типа, как Галз. И хотя ни один шорох не нарушал тишину, царившую в каюте, но внезапно Комда ощутила смутное беспокойство. Расслабленная поза женщины не изменилась, но внутри она приготовилась к встрече. Поэтому даже не вздрогнула, когда ей на плечо опустилась прохладная рука. Длинные пальцы сжали ее плечо, а затем послышался негромкий голос:
— Мы давно не виделись с тобой. Пришла посмотреть, как у тебя дела. Вижу, ты не избавилась от своих глупых принципов и продолжаешь нести вахты, как и любой другой член экипажа.
— Я тоже рада видеть тебя, Тресс.
Женщина убрала руку и, обойдя вокруг кресла, остановилась напротив Комды. Та негромко добавила:
— Извини, что не предлагаю тебе присесть. Я думаю, что ты не задержишься здесь надолго. Но все же хочу спросить, что привело тебя сюда? Я имею в виду настоящую причину, а не то, что ты мне сказала.
Тресс подошла к закрытому иллюминатору и оперлась на него плечом. Сегодня ее костюм выглядел еще более вызывающим, чем обычно. Верхняя часть желто-красного комбинезона почти не скрывала красивую грудь. Сапоги на тонком высоком каблуке завершали этот яркий, словно оперение тропической птицы, наряд. Женщина холодно посмотрела на Комду своими фиалковыми глазами и произнесла:
— Ты установила за мной слежку. Этот худой и совершенно бесцветный начальник службы разведки раздражает меня. Он всюду сует свой длинный нос. И он думает обо мне с отвращением.
— Ничем не могу тебе помочь. Мстив всегда хочет быть в курсе происходящего. Так было до моей встречи с вагкхами, так происходит и сейчас. А насчет его отвращения… Могу дать совет: прекрати сканировать его мысли, тогда какое-то время ты будешь пребывать в спокойном заблуждении на свой счет.
— Ты не заморочишь мне голову. Ясно, что приказ о слежке может исходить только от капитана!
Тресс смотрела со злобой и высокомерием. Но дождалась совсем не той реакции, на которую рассчитывала. Комда устало произнесла:
— Покинь рубку. Я больше не хочу с тобой разговаривать.
Поза Комды не изменилась. Все это время ее руки продолжали расслабленно лежать на подлокотниках кресла. Она еще раз посмотрела на женщину и отвернулась. Тресс сделала несколько шагов по направлению к выходу
— Ты слишком заботишься о смертных. Постоянно встаешь на их защиту. Думаешь, я не знаю, что ты любишь одного из них?
По мере того, как Тресс говорила, голос ее менялся. Сейчас он совсем не напоминал тот, к которому все привыкли. Казалось, что звуки с трудом вырываются из ее горла. Они звучали хрипло, с придыханием и длинными паузами после каждого слова. Комда перестала смотреть прямо перед собой и, обернувшись, встретилась глазами с Тресс. Её взгляд был странным, словно она заглядывала куда-то внутрь женщины, не обращая никакого внимания на ее оболочку.
Этот взгляд одновременно и притягивал и отталкивал. С губ Тресс сорвался звук, напоминающий стон. Она начала меняться. И вдруг они одновременно услышали мужской голос. Это Озгуш появился в дверях рубки и громко окликнул Комду. Тресс словно окатили ледяной водой. Её лицо опять стало прежним. Она повернулась на каблуках и посмотрела на вошедшего мужчину. Тот сначала остановился, словно споткнувшись о ее злой взгляд, а потом стал решительно подниматься на мостик.
— Здравствуй, Комда! Вижу, я сегодня не единственный твой собеседник. Прекрасная дама опередила меня.
Тресс усмехнулась и отвела взгляд в сторону, но осталась стоять на месте. Судя по всему, она передумала уходить. Комда привстала и поздоровалась с командиром.
— Оставайтесь, Озгуш. Нам есть о чем поговорить. Тресс уже уходит.
Комда еще говорила, а ее пальцы уже бегали по кнопкам пульта управления.
— Минутку, мы выходим из прыжка. Чайка, открой иллюминатор!
Корабль выполнил приказ. Створки иллюминатора раздвинулись, и Комда взглянула в открывшееся «окно». Её руки замерли. Не понимая, чем вызвана такая реакция, Озгуш и Тресс перевели взгляд с капитана на иллюминатор и тоже застыли. Прямо перед ними находилось около десятка космических кораблей. Комда задумчиво произнесла:
— Императорский флот вивипарян. Кажется, наше путешествие может закончиться прямо сейчас.
Она сделала паузу и уже совсем по-другому, четко и спокойно произнесла:
— Внимание! На корабле объявляется тревога! Всем офицерам срочно прибыть в рубку!
Глава 25
Флот противника только на минуту замешкался, обнаружив прямо перед собой внезапно появившийся корабль. Затем его орудия описали небольшую дугу и нацелились в «Синюю чайку». Комда встала и подошла к огромному, на всю стену, иллюминатору.
— Чайка, какие опознавательные огни мы сейчас несем?
— Вагкханские.
— Хорошо. Может быть, нам и повезет. Дай по борту белую полосу. Посмотрим, пойдут ли они на переговоры.
Озгуш задумчиво теребил бороду. Он много слышал о вивипарянах, но никогда не встречал их кораблей. Те из вагкхов, кому довелось повстречать их в своих путешествиях, говорили о вероломстве и жестокости управляющих кораблями рептилий. Одна Тресс продолжала улыбаться:
— Мне помнится, что раньше ты была очень высокого мнения о вивипарянах! Интересно, что ты думаешь о них теперь?