Путешествие по Камчатке в 1908--1909 гг.
Шрифт:
10 августа я опять с утра пошел на Зеленые горы, на этот раз в сопровождении Поршнякова. Перейдя их, мы увидали, что за их гребнями после небольшого спуска находится обширная, ровная и мягкая покать, наклоненная к нам от водораздельного гребня (Красные места начикинцев). Покать эта украшена группами деревьев и слаников, среди изумрудной зелени лугов. Ярко блестит на солнце гладь значительного продолговатого озерка и еще двух малых, прижатых к внутренней подошве Зеленых гор. Иначе говоря, здесь мы находим тот же замечательный пейзаж, который, хотя и с перерывами, тянется на всем протяжении вдоль западного склона Быстринского хребта от Большой Тополовой. Перед островерхим высоким хребтом, сложенным вулканическими породами, параллельно ему, лежит размытый остаток сланцевого хребта, а между ними субальпийская долина с моренами или другими следами ледниковой деятельности, в низинах которой собираются воды, питающие верховья речек. Большая
Если смотреть с Зеленых гор прямо перед собой, то задний край Большой чаши постепенно переходит луговым подъемом с блестящими залежами снега в невысокий скалистый хребтик, примыкающий сзади к только что упомянутому пику. На достижение этого гребня мы потратили, пересекая Большую чашу, около трех часов. Он выше пояса слаников и одет сухой каменистой альпийской тундрой, среди которой впервые попались мне густые зеленые подушки полярной Silene acaulis. Самый гребень -- из сильно разрушенной зернистой и слоистой породы и украшен несколькими одинокими пальцеобразными скалами ("кекурами"), похожими снизу из долины на группы стоящих человечков как памятниками разрушения верхней его части выветриванием. Господствующая порода здесь очень светлая; образец был передан мною К. И. Богдановичу для анализа, и он нашел, что это "дацит, структура порфировая, выделение плагиоклаза и кварца. Довольно значительное вторичное изменение с выделением кальцита. Порода микроскопически обычного для камчатских кислых пород habitus'a".
По всей вероятности, этот и соседние гребни одного происхождения с гребнем в верховьях р. Поперечной. На стр. 101 был уже приведен анализ образца, взятого там. Относительно обоих этих образцов К. И. Богданович прибавляет: "Обе эти породы очень напоминают обычные для Камчатки кислые разности, например на разрушенном вулкане Хангар в Белом хребте". На своей геологической карте он отмечает эти породы (трахито-андезиты, липариты и биотитовые дациты) для окрестностей Белой сопки, Хангара и Вилючика, причем во всех трех случаях они соприкасаются с основными авгито-андезитами и их лавами и непосредственно связаны с центрами извержений.
С дацитового гребня открылся вид на великолепный цирк с изрытой льдами каровой террасой и рядом свежих осыпей по склонам. Цирк этот открыт на юг, в сторону Табуретной речки. За ним выше главный гребень хребта с осыпающимися, ощебененными и даже местами оглинивающимися конусами зубцов и лишайниковой по преимуществу растительностью на них. Мы поднялись на ближайшую из вершин гребня, потом перешли седловину и взобрались на самый высокий из зубцов той части гребня, которая носит название Красных мест от заметных издали площадей оглинивания.
С вершины хорошо видны Вилючик, долина Быстрой, Зайкин мыс, Бархатная сопка, вся Авачинская губа с выходом в океан, Меженная гора, Никольская гора, Авачинская тундра, Коряцкая и Авачинская сопки, хребет Шипунского мыса и пр. У самых ног идет узкая Начикинская падь с извивающейся по ее довольно плоскому тальвегу небольшой речкой, текущей в Паратунскую Быструю.
Вернувшись с гребня на седловину, мы спустились по очень крутому, каменистому, местами же глинистому спуску в самую вершину Гришкиной речки (падь спуска почти воронкообразна), затем долго шли по ней снеговыми мостами и уже при наступлении полной темноты вышли в широкую долину этой речки. Тем не менее по знакомым уже местам вернулись в лагерь ранее 11 час. без всяких приключений.
11 августа я думал уже вернуться в Начику, но ветер развел на озере волнение, и проводники наши не нашли возможным ехать. Глава их, Новоограбленный, был вчера на охоте левее вершины Гришкиной речки (ближе к Вацкажацу) и убил барана, которого теперь предстояло съесть, что примирило проводников с задержкой.
Небольшая экскурсия по берегу озера, в северном от нашей стоянки направлении. Нижняя и верхняя террасы имеют почти однородное строение на всем своем протяжении до конца Зеленых гор и выхода Гришкиной речки к озеру. Они прорезаны еще одним многоводным ручьем, сбегающим с нижней части склона Зеленых
12 августа мы оставили Л. Г. Раменского заканчивать исследование озера, над которым он работал уже все это время, и, пользуясь утренним затишьем, стали огибать озеро. Ехать восточным берегом мы не могли, потому что ветер все время был западный, и волны, не заметные у западного берега, у восточного были сильны; на батах же и при небольшом волнении держаться на воде нельзя. Пока снаряжали баты, мы с Поршняковым пошли по берегу на южную оконечность озера. Он по дороге застрелил зайца, а я констатировал, что здесь вдоль берега намыт волнами небольшой вал из щебня, за которым правильно тянется узкая полоска осокового болота, а за ней уже ивняки. Эта часть озера наиболее удалена от гор, так как от берега и вплоть до подножия Табуретки здесь тянется главным образом моховое болото с небольшими озерками, ясно указывающее на сильное заболачивание. Вообще я думаю, что озеро в его теперешнем виде составляет не более половины того, чем оно было ранее, и именно благодаря заболачиванию. У устья Верховой речки берега озера местами размываются. Следующая речка, Дамская, скрыта ивняками настолько, что ее почти нельзя заметить с озера. Третья речка, Ягодная, значительнее; она прорезает полуостров, отделяющий южный плес озера от узкой, длинной бухты (култук), идущей к подножию Ягодной сопки: устье ее находится на наружной стороне полуострова, недалеко от конца его. Самый полуостров в основании своем имеет морену обычной здесь вышины. Под защитой западного берега мы пошли очень быстро и скоро миновали устье Прямой, ниже которого берег образован пластом крупных валунов, над которым возвышается гряда морен с ивами и березами.
Отсюда видно, что долина Гришкиной реки принимает в себя все воды, текущие с юго-западного склона горы Вацкажац, и открывается довольно широкой долиной, открытой на NW. У подножия Вацкажаца также есть продолжение Зеленых гор, но они почти вдвое ниже осмотренных нами. У истока р. Начики из озера, ближе к Вацкажацу, открываются обширные осоковые болота, среди которых разбросаны заводи и озерки, указывающие еще раз на сильное сужение площади озера процессом заболачивания. Здесь-то и ловят раковины-беззубки, о которых говорили начикинцы В. Н. Тюшову, так как их очень занимает находимый иногда в этих раковинах весьма плохой жемчуг.
Плавание вниз по Начике нового ничего не дает; острова довольно многочисленны уже от мыса, где отрог Шапочки омывается рекой. Несколько ниже река разделяется разом на четыре рукава. Снёнка уже лежит и по берегу, и на дне целыми пластами. Часты оползни по разрезам береговых террас на обоих берегах; открытых сухих галечников нет, но все дно галечное.
По возвращении в Начику я стал хлопотать о поездке в Большерецк. Убедившись из предыдущего, что средств у жителей на подъем значительного каравана нет, я решил взять с собой только Поршнякова и одного рабочего. Л. Г. Раменский, закончив исследования на озере, предполагал сейчас же ехать на устье Апачи исследовать ее тундру, а В. П. Савичу я поручил детализировать наше знакомство с окрестностями Начики. Баты могли быть приготовлены лишь 15-го, причем их не предполагалось возвращать назад, а предстояло продать в Апаче.
14 августа мы вместе с Савичем и Поршняковым пошли на вершину Шапочки. От селения мы быстро прошли обширные террасы Начики, прорезали полосу морен, где нашли еще несколько котловин с временными озерками, затем стали подниматься среди леса прямо к столообразному зубцу на середине гребня. Выйдя на верхнюю границу березового леса, мы ожидали попасть в чащу ольховника, но оказались среди цветущего субальпийского луга, еще выше сменившегося сухой тундрой с участками сфагновых зарослей и спелой уже морошкой. Здесь нам попалось несколько обгрызенных рыб, по-видимому оброненных или брошенных медведями, которые в это время часто кочуют из речных долин в ягодные тундры хребтов, так как не прочь соединять рыбный стол с ягодным. Гряды кедровника, к которому в изобилии примешан золотистый рододендрон (пьяная трава) с его крупными кожистыми листьями, нередко преграждают дорогу.