Путешествие по Камчатке в 1908--1909 гг.

Комаров Владимир Леонтьевич

Видна глубокая щель, прорезывающая вверху склон горы, и лента береговых зарослей у подножия ее. Это и есть вершина сухой речки. Небольшое ее русло идет среди луга несколькими рукавами. Весной здесь, очевидно, бушует поток, своими выносами губящий лес. Теперь же вся вода уходит в рыхлую почву. На этом месте легко потерять тропу, так как она заносится выносами речки, обрастающими затем густым и высоким ковром трав, среди которых всякий след теряется. Далее пошли, все вдоль подножия Кунчеклы, большие и малые алаши, разделенные перелесками; тропа под острым углом начинает удаляться от подножия и идет на высокий со снегом мыс в лежащем впереди хребте, пока справа, со стороны речной долины, не подходят увалы с мягкими очертаниями и невысокие. На них густые ельники с примесью белой березы и лиственницы, а также заросли кедровника, багульника и моховые ковры. Затем и слева появился видимый сквозь завесу из лиственниц увал, и местность потеряла характер террасы, обработанной некогда рекой.

Теперь мы вышли в широкую ручьевую долину, где скоро появился и ручей, текущий среди зарослей вейника и таволги. Здесь справа на пригорке мы увидели следы становья и раскинули лагерь.

Удивительна сухость пройденной в этот день местности. Воды мы не видели ни капли. Русло в зарослях на полпути, по-видимому, несет воду только весной и выходит из самой середины Кунчеклы, вершина которой с этой стороны как бы расколота на четыре массива; далее на двух последних больших алашах есть ровики с совершенно сухой почвой, т. е. опять-таки несущие воду только весной.

Ельники на горе над стоянкой редковатые, видимо угнетенные; много поваленных деревьев, еще живых, с вершинами, изогнутыми кверху; всюду толстые моховые подушки, есть даже и сфагновые.

30 июля с утра дождь все усиливается. Несмотря на это, около 3 час. дня приехал староста Щапиной Ф. Е. Беляев, выехавший из дому сегодня в пятом часу утра. Он заменил собою Мерлина, который остался дома, так как у него сильно заболела жена, женщина вообще больная. Беляев привез с собой значительный запас юколы, которой угостил и нас. По случаю дождя экскурсию пришлось сильно сократить и отчасти заменить ее беседой у костра. Выяснилось, что старое коренное население Щапиной вообще вымерло, кроме одного только, теперь уже сильно больного старика Попова. Остальные щапинцы -- новоселы; два дома Краснояровых переселены из Милькова, два дома Беляевых -- из Верхнекамчатска, Мерлин -- из Машуры, Садовников -- из Толбачика; вот и все семь домов Щапиной.

Вчера мы заметили, что в прекрасном высокоствольном лиственничном лесу по дороге масса деревьев выдолблена на определенной высоте. Староста пояснил, что это сделано для того, чтобы, загнав в такое дупло соболя, выкурить затем его дымом на собаку, которая и возьмет его. Вернее, что это те самые кулемки, т. е. ловушки на соболя, которые запрещены на Камчатке общественным приговором 80-х годов и о которых поэтому стыдятся говорить их собственники. Запрещены же они потому, что на беспредельном просторе камчатских лесов промышленник не может ежедневно осматривать свои ловушки, а делает это изредка, и часть попавших в ловушки соболей подгнивает, часть поедается росомахами и лисицами и, таким образом, пропадает без пользы.

После 3 час. дня два раза поднимался верховой ветер, слабо задевавший палатку, но сильный и продолжительный на уровне древесных макушек; он медленно приближался со все возрастающим шумом и с таким же шумом удалялся. После -- опять дождь. Тем не менее я еще раз осмотрел ельник и кроме ботанической добычи принес еще много грибов-моховиков, идущих в вечернюю похлебку.

31 июля дождь прекратился, и мы направились к горячим ключам, которые лежат в долине северного истока Щапинской реки, называемого щапинцами Левой Щапиной, хотя на самом деле это правая вершина. Сначала мы пошли вниз по ручью, у которого стояли. В версте от стоянки на OSO ручей, сделав перед тем крутое колено, впадает в большое травяное болото и исчезает в нем. Значит, только поэтому он и не впадает в Щапинскую реку. У края болота, по правому склону его берега, обнажается обмытая ключом, почти чистая глина. Далее на восток болото приобретает постепенно более крутое падение. За ним горизонт замыкает низкая лесистая гряда, а за ней поодаль высится хребет с выдающейся над ним зубчатой белой вершиной, сохранившей снег и в продольных, и в поперечных щелях.

Болото, по-видимому, является днищем усохшего озера; теперь оно сплошь затянуто сфагновым покровом и середина его даже суше краев, где вода местами стоит открытыми глубокими лужами.

Это болото мы обошли с NO слева, пересекли несколько уваликов с лиственницей и сыроватых логов, идущих к болоту. Далее мы вышли на медвежью тропу, пришедшую от реки, и пошли по ней. Затем путь версты на четыре тянется лесом, где много ели, образующей местами лишь чистые мшистые участки. Здесь мы сделали заметный перевалик через холмы и по другую его сторону вышли на широкую и длинную, совершенно сухую волнистую тундру, идущую в восточном направлении. Она вывела нас к еще более широкой, перпендикулярной к ней тундре, прорезанной совершенно сухим, широким галечным руслом, частью заросшим коврами субальпийской растительности. Русло это мы пересекли повыше, где оно глубже, уже и совсем прижато к увалу левого склона. Далее небольшой подъем на увал, примыкающий уже к реке через лиственничный лес с примесью белой березы и ели, затем спуск по пологому оврагу к самому берегу Левой Щапины, все еще большой и глубокой, где пришлось пробираться по узкой кайме берега сквозь белоберезник с ольхой. Путь – - у подошвы увала, мимо реки и ее стариц с озерками и ключом, где редкая масса медвежьих следов,

так как здесь удобные условия для рыбной ловли. За старицей появилась довольно широкая терраса, у начала которой плоское озерко с рыбой. Далее терраса увала очень высока, а у ее подошвы большая мокрая тундра (старица?), из которой стекают в реку ручьи с болотистыми берегами и твердым дном; между ними сухие площадки с лиственницей, голубикой, багульником, жимолостью и пр. Путь жмется ближе к реке, избегая топей и пересекая ручьи, где поудобнее. Одна из топких речек сильно задержала нас, так как более плохие лошади, провалившись по брюхо, легли набок и не хотели идти; пришлось их развьючивать и вытаскивать. Здесь опять листвяк и алашик, наконец терраса повыше и, по спуске с нее, открытая площадь горячих ключей, так называемое Кипелое. Мы разбили стан у края ключевой площади, лошадей же перевели на верхнюю террасу, чтобы они не попортили ключей и сами не обварились. Стан у самой реки, и терраса, на которой он расположен, образована задернованными уже ключевыми туфами. Главный ключ на правом берегу реки, с t 36--37°, имеет плоский широкий бассейн с нависшими краями, через которые временами переливается излишек воды. Сбоку он имеет вид усеченного конуса.

Вчерашний дождь выпал на сопках снегом; вода в реке на прибыли и сильно мутная.

От стоянки на Кроноцкой тропе, до которой от Щапинского селения насчитывают кто 40, кто 38 верст, мы шли к ключам 6 час, но шли тихо, и Беляев насчитывает всего 15 верст. Таким образом, ключи не далее чем на 60 верст отстоят от Щапиной, а по прямой линии будет всего около 40 верст.

1 августа мы весь день посвятили детальному осмотру ключей по обе стороны реки, которую переезжали на нашей брезентовой лодке. Еще вечером я установил почвенные термометры как на нижней, так и на верхней террасе. На верхней яма прошла на всю свою глубину в супеси с перегноем, на нижней -- у края известковых отложений, в сильно железистой и богатой известью глине. Температура оказалась на верхней террасе (из нескольких наблюдений) 14,2° на глубине 0,4 м и 13,7° на глубине 0,8 м, а на нижней террасе 13,5° на глубине 0,4 м, тогда как на Щапинской нашей стоянке не поднималась выше 8,35° для 0,4 м и 4,8° для 0,8 м. Значит, здесь почва нагрета вследствие внутреннего жара даже и в стороне от ключей.

Центром ключевой площади, одним краем упирающейся в подножие крутого горного склона, а другим обрывающейся к реке, является ключ, имеющий, как уже было сказано, бассейн в виде ванны в вершине правильного, пологого, с широким основанием усеченного конуса. Конус состоит из глинистых и известковистых отложений, богатых железными окислами; температура его воды 32°. Поперечник бассейна -- 2--2,5 саж., форма ванны воронкообразная, с узким отверстием на середине, из которого и бьет на глубине около 1,2 саж. нагретая вода. Вода сильно железистая, с резким сладковатым вкусом; по краю бассейна пленки водорослей с железными выцветами; определенного стока нет. У подошвы главного ключевого конуса в сторону увала обширный полукруглый пруд, по которому мы свободно ездили на лодке, так как длина его около 30 саж., а ширина от 10 до 15 саж.; неглубокий, с мутной от глинистых частиц зеленоватой водой, по дну которого во многих местах (почти всюду) пробиваются ключи с обильным выделением газа или пара, так что вода как бы кипит от мелких и крупных пузырей. Средняя температура этого пруда 23°. Так как здесь площадь охлаждения велика и нагревание локализировано в некоторых только местах, то она, очевидно, не постоянна, а меняется вместе с погодой и притоком горячей воды. И здесь вода сильно железистая, но без запаха.

Рядом с большим ключевым кратером (севернее его и ближе к реке) лежит еще другой, много меньший и со сломанным сводом, остатки которого позволяют видеть внутреннее строение стенок конуса, сложенного главным образом известковыми туфами; температура этого ключа 36°. Третий бассейн не имеет уже туфов и представляет собой углубление в почве террасы; его t 31,7--32,6° в различных точках бассейна. Здесь особенно обильны пузыри газа. Этот ключ имеет уже правильный сток в реку по канавке, заросшей стеной камыша (Scirpus lacustris); сюда же выходит и другая, более длинная канавка из северного конца теплого пруда, также обросшего стеной камышей.

Над теплым прудом по склону увала есть еще две терраски. На верхней из них площадка с редкой типичной травой по известняковому туфу; сбоку под старой ольхой небольшая, по-видимому искусственная ямка, в которой сильно бурлит вода с t 23,5°. Однако здесь у ключа нет силы выбиться на поверхность, и дело ограничивается лопанием газовых пузырей.

Кругом ключей до самых краев террасы идут сухие туфовые площадки, одетые жидким травяным ковром, обросшие у самого берега реки ивами. Осмотр этой террасы заставляет предположить, что они или занимали ранее значительно большую площадь, или переменили свое место, так как остатки разрушенных туфов, известняков, коронок видны еще далеко в сторону от современных четырех ключей. Остатки эти, несомненно, принадлежат бывшим ключевым конусам, подобным тому, который и теперь занимает здесь на Кипелом центральное место.