Путешествие по всему миру на «Буссоли» и «Астролябии»

Лаперуз Жан Франсуа де

Каждый из посещенных нами островов до самой вершины покрыт фруктовыми деревьями, в ветвях которых было много диких голубей и горлиц зеленого, красного и других цветов. Мы также видели красивейших попугаев, разновидность дроздов и даже куропаток. Приручением птиц островитяне скрашивают скуку своей праздной жизни. В их домах очень много ручных лесных голубей, которыми они обменивались с нами сотнями. Они также продали нам свыше трехсот куриц-султанок с очень красивым оперением.

Их пироги снабжены балансиром и очень малы: обычно в них помещается пять или шесть человек, хотя некоторые способны вместить четырнадцать. Как нам показалось, они не заслуживают похвал европейских путешественников за скорость своего хода. Я не думаю, что под парусом они могут делать более

семи узлов, а на веслах они могли следовать за нами лишь тогда, когда мы двигались не быстрее четырех миль в час.

^{Джон Гульд. Султанские курочки.}

^1865 г.

Эти островитяне настолько умелые пловцы, что пироги, похоже, нужны им только для отдыха. При малейшем неверном движении они переворачиваются, и островитяне постоянно вынуждены прыгать в море, поднимать на плечи тонущие пироги и выливать из них воду.

Иногда они соединяют две пироги посредством скрещенных кусков дерева, в пересечении которых они устанавливают пяту мачты. Благодаря этому пироги реже переворачиваются и могут сохранять запасы продовольствия для долгих путешествий. Их паруса из циновок или плетеных тканей не заслуживают особого описания.

Они ловят рыбу лишь с помощью лески или накидной сетью. Они продали нам несколько своих сетей и рыболовных наживок из перламутра и белых раковин, изготовленных весьма искусно. Эти приспособления имеют форму летучей рыбы, к которой прикреплен крючок из панциря черепахи, и достаточно прочны, чтобы выдержать тунца и дораду. Самую крупную из пойманных ими рыб они обменяли на несколько стеклянных бусин, и по их лицам можно было заключить, что они не опасаются нехватки пропитания.

Мне показалось, что острова этого архипелага, осмотренные нами, вулканического происхождения. Все камни на берегу, где прибой настолько яростен, что его брызги преодолевают расстояние в пятьдесят футов, представляют собой куски лавы и базальтовую гальку либо кораллы, которыми окружен весь остров.

Посреди почти каждой бухты кораллы оставляют узкий проход, достаточный, впрочем, для пирог и даже для наших шлюпок и баркасов, образуя своего рода гавани для флота островитян, которые никогда не бросают свои пироги в воде. После прибытия они ставят их возле своих домов в тени деревьев. Пироги настолько легки, что два человека могут без труда перенести их на плечах.

Самое богатое воображение едва ли способно представить ландшафты прекраснее тех мест, где расположены деревни островитян. Все их дома построены в тени фруктовых деревьев, и поэтому в них всегда сохраняется приятная прохлада. Рядом с ними текут ручьи, спускающиеся с гор, вдоль которых в глубь острова ведут тропинки.

Главное назначение их архитектуры — защита от жары, и я уже говорил, что они совмещают эту защиту с изяществом форм. Их дома достаточно просторны, чтобы вместить несколько семей. На каждой стене есть жалюзи, которые поднимаются с наветренной стороны и опускаются со стороны солнца. Островитяне спят на превосходных и удобных циновках, вполне защищенные от сырости.

Мы не видели ни одного захоронения и ничего не можем сказать о религиозных обрядах этих островитян.

Эти острова богаты свиньями, собаками, птицей и рыбой. Они также покрыты кокосовыми и банановыми деревьями, гуавой и еще одним видом дерева с крупными орехами, которые едят обжаренными и которые вкусом напоминают каштаны. Сахарный тростник растет сам собой вдоль рек и ручьев, однако он водянистый и менее насыщен сахаром, чем тростник из наших колоний в Вест-Индии. Это различие, несомненно, вызвано тем, что он произрастает в тени на почве, которая никак не обрабатывается. Здесь также встречаются клубни, весьма похожие на ямс и маниок.

^{Луи Филипп Крепин.}

^{Гибель шлюпок в гавани Французов.}

^1806 г.

^{Секстант.}

^XVIII в.

^{Памятная доска, установленная в Бресте в 1985 г. в честь 200-летия экспедиции Лаперуза}

^{Последнее письмо Лаперуза, отправленное из Ботанического залива}

Как бы ни была опасна прогулка в глубь острова, мсье де ла Мартинье и Колиньон последовали скорее побуждениям своего рвения, чем голосу разума: во время высадки, оказавшейся столь роковой для нас, они отошли от берега в лес, надеясь открыть новые виды растений. Туземцы требовали у мсье де ла Мартинье бусину за каждый сорванный им цветок, угрожая ему избиением, когда он отказывался уплатить им эту награду. Когда началась бойня, он добежал до берега, преследуемый градом камней, и добрался вплавь до наших шлюпок со своей сумкой, полной растений, на спине. Таким образом ему удалось сохранить собранные образцы.

До этого мы не видели у туземцев иного оружия, кроме дубинок. Однако мсье Бутен заверил меня, что у нескольких туземцев он заметил в руках стрелы, хотя у них не было луков. Я склонен полагать, что на самом деле это были гарпуны для рыбы. Однако в сражении их участие было намного меньше, чем камней весом в два-три фунта, которые туземцы метали с немыслимой силой и ловкостью.

Почва этих островов весьма плодородна, и их население, как я полагаю, очень велико. Восточные острова, Опун, Леоне и Фанфуэ, малы, особенно два последних, которые в окружности имеют около пяти миль. Однако Маоуну, Ойолаву и Полу можно считать одними из крупнейших и красивейших островов Южного моря.

Книги о различных путешествиях не могут предложить воображению ничего, что сравнилось бы красотой и огромностью с деревней на северном берегу Ойолавы, с подветренной стороны от которой мы легли в дрейф. Хотя уже почти наступила ночь, когда мы подошли к острову, нас мгновенно окружили пироги, которые покинули свои гавани из любопытства и ради желания торговать с нами. У некоторых из них ничего не было на борту: они пришли единственно для того, чтобы поглазеть на новое зрелище, которым мы для них были.

В их числе были очень маленькие пироги, вмещающие лишь одного человека и ярко разукрашенные. Поскольку они кружились вокруг наших кораблей без какого-либо дела, мы назвали их кабриолетами. Они обладали всеми недостатками последних: при малейшем соприкосновении с другими пирогами они тут же опрокидывались.

Мы также видели вблизи большой и величественный остров Пола, однако у нас не было никаких сношений с его обитателями. Обогнув западную часть острова, мы обнаружили спокойное море, которое, как нам показалось, обещало хорошие якорные стоянки, по крайней мере, когда ветер не дул от веста. Однако беспокойство наших экипажей было еще слишком велико, чтобы я решился сделать там остановку.