Путешествие по Я-Мирам
Шрифт:
Слезы капали из глаз Доброй Волшебницы. Она не знала, как сказать малышке, что в башне живет совсем другая девушка, которая не может быть ее мамой. И тут она осознала, что в башне как-то странно, безжизненно тихо. Из окна лился мягкий свет свечи, значит, Эрна еще не спала, но ни шороха, ни вздоха оттуда не раздавалось. Волшебница прижала палец к губам, и вошла в башню.
Она пришла как раз во время. Надышавшаяся дымом девушка, лежала на полу без сознания, полупрозрачная от слабости, и почти уже не дышала. Волшебница подхватила ее невесомое тело на руки и понесла наружу. Там ее ждала, с расширенными от ужаса
– Волшебница, ведь моя мама не умрет? Что я скажу папе, когда найду его, если мамочки не станет?
– Не бойся, крошка, мы вылечим твою маму. Только нам нельзя больше здесь оставаться. Пойдем-ка ко мне домой.
Много недель проболела Эрна. Она лежала на постели в доме Волшебницы, не живая и не мертвая. Бледная, с закрытыми глазами, слабо дышала и, иногда, тихо стонала. Девочка-волк ухаживала за ней с ласковой дочерней преданностью. Днем она обтирала ее лицо влажной губкой, и вливала в приоткрытый рот целебный отвар. А ночью, она перекидывалась в волчонка, ложилась у кровати, и лизала руку Эрны. Не раз слезы наворачивались на глаза Доброй Волшебницы, при виде такой нежности.
Любовь исцеляет. Эрна начала приоткрывать глаза, садиться на кровати, пить, а потом есть и говорить. Когда она окончательно пришла в себя, и встала с постели, Волшебницу потрясло ее сходство со Злой Девушкой из деревни. Только глаза под длинной челкой, у Эрны были грустные и испуганные, как у раненого зверя, а у ее врага злые и колючие.
Так и стали Эрна, Волшебница, и девочка-волк жить втроем. Понемногу, Эрна стала привыкать к доброму и мягкому нраву своей спасительницы, к нежной ласке девочки, которая упорно звала ее мамой. Глаза ее приобрели выражение светлой задумчивости, утратили тусклый оттенок постоянного страха. Она помогала хозяйке в домашних делах, ходила с дочкой по грибы и ягоды, научилась добывать мед лесных пчел, и была вполне счастлива.
Волшебница больше не думала о ее сходстве со Злой Девушкой. Эрна пополнела, лицо ее приобрело выражения счастливого покоя, уверенности, как у человека, знающего, что он любим и не одинок. Она больше не носила странной длинной челки, скрывающей глаза. А глаза у нее оказались яркими, лучащимися, задорными, под высоким спокойным лбом.
Она почти престала перекидываться в волчицу. А когда это все-таки случалось, вернувшись в человеческое тело, обнаруживала, что серебристо—голубая шерсть не исчезла, как раньше, с первыми лучами солнца, а просто опала, как осенняя листва. Однажды, она собрала эту шерсть, и сваляла из нее симпатичного единорога. Ее маленькая девочка была в восторге, она не расставалась с игрушкой ни днем, ни ночью, обнимала и целовала его в мягкий нос.
Единственное, что напоминало ту Эрну, которая убежала жить в одинокую башню, это привычка надолго уходить в полном одиночестве глубоко в лес. Она бродила в чаще, собирала ягоды, плела венки и пела свои тихие, грустные песни. Однажды, гуляя по лесу, она почувствовала неприятный, раздражающий запах. Вскоре к запаху присоединилось шуршащее потрескивание веток, и Эрна поняла, что надвигается лесной пожар. В панике побежала она к дому Волшебницы, и увидела, что та уже собрала все необходимое, взяла девочку-волка и уходит из леса. Обернувшись к Эрне она сказала:
– Делай то, что должна, моя дорогая, мы будем ждать тебя за рекой.
Эрна знала, что Волшебница имела в виду. Она должна спасти свою стаю. Ни на минуту не усомнилась она, устремляясь к деревне оборотней. Не думала ни о прежних обидах, ни об опасности. Только одна мысль занимала ее – спасти жителей родной деревни.
Она стучалась в каждый дом, кричала, чтобы собирались на площади, чтобы брали с собой только самое необходимое. Когда вся деревня с тюками вещей и младенцами на плечах собралась, Эрна сказала:
– Огонь боится воды, уходим за реку.
И вот уже забыты вражда, и ссоры, и злоба. И слившись в одну душу, в одно тело, спасающееся от смертельной опасности, бежит стая к реке. Уже слышен был запах подпаленной шерсти, когда они достигли воды. Перешли реку вброд и повалились обессиленные, измученные страхом на траву.
– Дорогие мои, – сказала Эрна, поражаясь своей смелости, – я знаю, все вы устали, нуждаетесь в передышке, чтобы успокоиться и прийти в себя. Но ваши дети голодны и напуганы, скоро ночь, а у нас нет даже шалашей. Нужно приготовить еду, устроиться на ночлег.
И она, своим мягким, но довольно звучным голосом, начала направлять своих соплеменников. Старшие дети рвали траву для лежанок, Мужчины строили временные жилища, женщины успокаивали детей и готовили ужин. К вечеру все было готово. Люди-волки поужинали и легли спать, а Волшебница с Эрной отправились в соседнюю деревню договариваться о выкупе прибрежных земель для постройки новой деревни.
Эрна обнаружила совершенно удивительную осведомленность в самых разнообразных сферах жизни. Пока жила в одинокой башне, она прочитала огромное количество книг, и понемногу разбиралась во всем. В строительстве, в лечении, в устройстве общественных отношений. Понемногу люди привыкли советоваться с ней во всем и прислушиваться к ее мнению. Они выстроили для Эрны большой дом в центре деревни и попросили ее стать их правительницей.
Как-то само собой устроилось, что родители Злой Девушки поселились с ней вместе. Их дочь пропала еще задолго до пожара, они очень по ней горевали. Впервые увидев Эрну, они были потрясены ее сходством с дочерью. Постепенно привыкли к ней, отогрелись в лучах ее доброты, полюбили ее и ее дочь, бывшую девочку-волка, которая теперь носила чудное имя – Луна. Они с удовольствием занимались домашним хозяйством и возились с обретенной внучкой.
А Эрна увлеклась своим давним хобби. Она собирала по утрам в деревне клочья шерсти, которой стало удивительно много в последнее время, и ваяла из нее замечательные скульптуры. Дельфины, диковинные цветы и птицы заполнили ее оранжерею.
Люди—волки стали меняться. Многие совсем перестали превращаться в волков, а те, кто не хотел отказываться от приятного чувства силы и свободы, которое сопровождало превращение, перестали рыскать по ночам в поисках кровавых жертв. Стали водить лунные хороводы, петь красивые песни, заставляющие всех, кто их слышал, задуматься о вечном и мудром. Днем все были заняты обустройством новой жизни, строили магазины, больницу, школу, некогда было ссориться и злиться.
В один красивый весенний вечер в доме новой правительницы был праздничный ужин. Она создала невероятно красивую скульптуру серебристо-голубого волка, и все жители деревни пришли полюбоваться и отметить ее достижение.