Путешествие с дикими гусями
Шрифт:
В общем, это, конечно, меня не напрягало. Что я, трусиков женских что ли не видел? Да я и с тем, что под ними, уже познакомился, причем довольно тесно, хоть этого и не хотел. Нет, меня задолбало то, что эти двое плюс младший брательник трындели, не переставая, периодически начиная ржать. Причем чем дальше, тем больше росло у меня подозрение, что разговор шел обо мне. Нашли себе тоже тему для веселья. Тем более что и возразить я особо не могу – разве что кулаками. Но тогда мне точно интернат светит – вместе вот с такими Торбенами и Сиселями. Блин, хоть
Тут Торбен этот ухмыльнулся особенно мерзко и спрашивает. Меня, для разнообразия:
– Тебе нравится в Дании?
Я вопрос понял, потому что он специально медленно его задал, да и фраза простая. Открыл рот, а что ответить – не знаю. Вроде сейчас я особого счастья не чувствую. Но с другой стороны, именно в Дании мне удалось удрать от Яна. Я снова свободен. И обращаются со мной совсем неплохо. Есть с чем сравнивать. Вот только ферма была тоже здесь. И все эти козлы ...бливые, что туда таскались, - они не делись никуда. Я рисковал встретить их на улице, столкнуться нос к носу в супермаркете, узнать по фотке в социальных сетях...
Пока я мучительно искал ответ, Сисель совсем расслабилась и уселась по-турецки. Еще немного, и я точно смогу сказать, бреет ли она щель. Про то, что меня о чем-то спрашивали, все, по ходу, уже зыбыли. Торбен вытащил из кармана айфон и воткнул его в колонки. Оттуда зашмацала какая-то попса. Майк сидел уткнувшись в свой смартфон. В общем, всем было пофиг, тут я – или на другой планете.
Я встал и пошел к выходу, по пути обтерев обсосанную конфету о макушку младшего братца. Вот только не расссчитал, что липкая ладонь приклеится к его лохмам. Пришлось дернуть как следует - и выскочить из комнаты под заглушающие музон вопли. Куда метнуться-то? Я ломанулся в первую попавшуюся дверь. Попал удачно – ванная. Она же – туалет. Запер задвижку и принялся спокойно отмывать с ладони Майков скальп.
Вычислили меня быстро. В дверь забарабанили, запыхтели, заорали что-то по-датски. Не надо быть академиком, чтобы понять: мне сообщали, как придется расплачиваться за «жуткое преступление». Я спокойно уселся на край ванны. А чего мне бояться? Не станут же Торбен с Сисель дверь ломать? Разве что дождуться, пока кому из взрослых поссать понадобится, и меня отсюда вытряхнут. Или пойдут папочке пожалуются. Ой, как страшно. Может, тогда нас с Ником попрут отсюда – вот было бы здорово!
Я прислушался. За дверью явно совещались. И судя по визгливым воплям Сисель, мнения разделились. Ладно, чо-то я устал тут загорать. Может, устроить им цыганочку с выходом? Я принялся шарить по шкафам. Ну вот вам, пожалуйста. Лак для волос. Пахнет... м-м, цветочками.
В коридоре притихли, потом снова забубнили. Явно что-то затевают, сволочи. Значит, самое время. Я выставил баллончик перед собой, указательный палец – прямо на кнопке. Тихонько открыл защелку и резко толкнул дверь от себя. Кому-то врезало по лбу. Славно, а теперь получи в глаза!
Блин, а Ник-то откуда тут взялся?! Повезло мне, что он рукой за шишку схватился. Лак ему ничего не обжог. Я баллончик быстро за спину спрятал. А студент башкой тряхнул, принюхался. Уставился на меня неверящим взглядом:
– Денис, ты совсем спятил? Что ты творишь?!
Пихнул меня ладонью в грудь, заталкивая обратно в ванную. Сисель с остальными метнулись следом, да обломались. Ник запер за собой дверь.
– Что там у тебя? – светлые брови сошлись на переносице, глаза красным огнем налились, как у Терминатора. Может, немножко лака туда все-таки попало?
– Ничего такого, - пожал я плечами и прыснул пару раз на свои вихры. – Укладочку вот решил сообразить.
Ник отобрал у меня баллон и грохнул на туалетный столик – или в чем-там у них раковина утоплена.
– Ага, Майку волосы ты уже уложил, спасибо. Что там у вас произошло?
– Ничего.
Студент тяжело опустился на край ванны и задумчиво воззрился на меня.
– Кажется, только теперь я начинаю понимать фразу: «Дети, какое отродье!»
– Чего? – теперь уже на него уставился я.
– Ничего, - Ник так точно скопировал мой голос, что я чуть не прыснул. – Давай так. Ты выходишь с поднятыми руками, изиняешься перед Майком, а потом мы тихо-мирно спускаемся вниз к гостям. Идет?
Ручка двери задергалась – по ходу, кому-то как раз приспичило.
– Нет, - я мотнул башкой.
Студент тяжело вздохнул:
– И почему, позволь узнать?
– Они первые начали. Вот сами пускай и извиняются.
– Начали – что?
Я промолчал. В дверь снова робко подергались. По правде, ситуация начинала меня прикалывать. Я типа сижу, запершись в банке (то есть в ванной), как террорист с детонатором, а Ник типа переговорщик, который должен уговорить меня отпустить заложников и сдаться. Удачи ему. А еще больше – тому бедолаге, которому ссать охота.
В общем, когда мы наконец вышли в коридор, страдалец ворвался в ванную, чуть не теряя штаны. Это оказался тот самый гриб бородатый, которого я селедкой обделил. Сошлись на том, что ребята извинятся передо мной, я перед ними, мы пожмем друг другу мужественные – и не очень – руки, и больше они меня не увидят. По крайней мере, вблизи.
– А можно мы домой пойдем? – спросил я, притормозив на лестнице вниз.
– Домой? – Ник снова нахмурился. Так у него скоро весь лоб в морщинах будет. – Невежливо будет уйти до ужина.
Теперь уже завздыхал я. Неужели мне еще и ужинать в этой компашке придется? Вернее, смотреть, как другие жрут, и бояться даже притронуться к вилке?
Рука Ника легла на мое плечо:
– Я понимаю, тебе тяжело. Все это - с непривычки. Столько незнакомых людей, все говорят по-датски. Ну хочешь, можешь посидеть в моей комнате? То есть, теперь там гостевая спальня, но раньше была моей.
Второй раз спрашивать не пришлось. Я-то с дуру надеялся, что Ник останется со мной. Но он просто показал, как включается телик, где тут книжки на русском, если захочу почитать, и попер на выход.