Путешествие Сократа
Шрифт:
Я не знаю точно, кто из них будет присутствовать. Но ты вполне можешь встретиться с мастером суфийской традиции... дзэн-буддистским роши...йогом из Индии... раввином еврейской веры... женщиной-кахуной из Гавайев, монахиней и христианским мистиком из Италии, мастером-сикхом... — тут Серафим улыбнулся, прибавив: — и, скорее всего, с ними еще будет один человек по имени Джордж, который принадлежит не к какой-то одной, но ко все этим традициям. Он-то и собрал всех этих людей вместе.
У членов этого союза в ходу поговорка: «Один Свет —
— Пробуждению — к чему?
— К Единому, — ответил Серафим. — И для того, чтобы служить этой великой цели, они собираются для дружеского диспута, чтобы сравнивать и противопоставлять, испытывать и еще — делиться друг с другом тем, что каждый постиг в свободном и открытом исследовании. Их цель, по моему убеждению, — открыть самые сердцевинные, стержневые практики для тела, ума и духа — стать зачинателями нового универсального пути, свободного от догм и культурных ловушек.
Не буду перегружать твою память их именами — ты и сам их узнаешь в свое время. Главное, что все они соберутся вскоре — в следующее три месяца, так что медлить тебе нельзя.
— Путешествие твое будет не из легких, — добавил он.
— Но тебе ведь не привыкать к нелегким путешествиям.
— Ты не сказал мне, куда будет лежать мой путь, — ответил Сергей.
— Конечно... само собой. Вот, смотри сюда, — Серафим вытащил из кармана рясы сложенную карту. — Я отметил твой путь. Тебе предстоит добраться до места, к северу от Гиндукуша — к Памиру, который еще принято называть «Крышей мира». Это высокогорье можно считать перекрестком дорог из Индии и Тибета, Китая и Персии. И туда-то я и направляю тебя — от своего имени. Это Ферганская долина, и город, который называется Маргилан.
Серафим подал ему письмо.
— Это краткая рекомендация. Отправляйся, чтобы служить им... и еще слушать и учиться. Считай, что это мой тебе прощальный подарок.
— То, что окончание твоей подготовки столь удивительным образом совпало со временем их встречи, кажется мне чем-то большим, чем просто случайность, — продолжал старец. — Но времени на дорогу так мало, что воплотиться эта возможность сможет лишь в том случае, если ты примешь решение свободно, а не под понуждением отказаться от своих планов возмездия.
Твое решение следовать более высоким путем станет и оправданием того, чему я учил тебя все эти годы. Сделав такой выбор, Сократес, — и не повторив моей печальной истории, — ты сделаешь мне подарок, ценность которого я просто не смогу переоценить.
Но Сергей получил и еще один подарок в придачу — выносливую кобылу из тех, что обитали в стойлах Валааме. С одобрения монастырского начальства Серафим также обеспечил его на дорогу припасами и сотней рублей — на всякий случай.
— Вот твоя лошадь, — сказал он, — по крайней мере, она повезет тебя, куда тебе будет нужно.
Сергей дал ей имя Тайна, в честь предстоящего путешествия.
Серафим,
Сергей уже готов был сесть в седло и повернулся, чтобы проститься, но отец Серафим жестом остановил его:
— Для нас с тобой, Сократес, уже больше не будет никаких прощаний.
Обменявшись напоследок молчаливым взглядом с наставником, Сергей Иванов съехал к пристани, затем взошел на корабль и исчез из мира людей.
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ
Надвигающийся шторм
Таланты лучше взращиваются в уединении, А характеры куются на вздыбленных валах мира.
.39.
Минуло с той поры два года, и в один прекрасный весенний день 1908 года Сергей Иванов объявился вновь, на пути, что вел к Петербургу. И хотя его имя осталось прежним, в его жизни, в его внутреннем мире произошли глубокие изменения. Этот мирный воиндышал глубже, выглядел стройнее и смеялся беззаботнее. Его глаза сияли внутренним светом. Кроме этих внешних признаков, сторонний наблюдатель мог подумать, что пребывание в Маргилане мало что изменило в этом человеке. Подумай так, он бы глубоко ошибся.
Теперь ему были открыты и их имена, и их сердца: Кандза-ки... Чен... Чиа... Йешовиц... Бен Мусавир... Приа Сингх... На-радж... Мария... и Джордж, собравший их всех вместе.
Преодолев тогда нелегкий путь на восток, Сергей стал служить им как помощник и, позднее, как своего рода ученик. Он наблюдал за всем, что они делали, и прислушивался ко всему, что они обсуждали: медитацию на образах и внутренних звуках, песнопение... способы дыхания и концентрации для усиления внутренней энергии... внутреннюю работу для открытия интуитивного прозрения... гипноз и работу с высшим и низшим разумом... три личности... от киртаныдо Каббалы... глубокую истинность и общепринятой, и трансцендентной духовности.
Члены братства также практиковали движения, взятые
из различных традиций боевых искусств, например медленные движения тайцзи, но подобная практика была нацелена на эффективное движение ради здоровья и жизненной силы — на восстановление, а не разрушение.
Однажды, когда Йешовиц и Нарадж обсуждали один вопрос, Сергей неожиданно для себявступил в беседу. Они оба немедленно попросили его удалиться и больше не появляться в течение дня – за его дерзость, решил Сергей. Но когда он вернулся на следующий день, оказалось, они решили использовать его в качестве объекта эксперимента: Сергей должен был практиковать каждую из дисциплин, о которых шла речь, и потом сообщать о том, что он испытал. Так и получилось, что он пришел к переживанию и пониманию результатов этих практик.