Путешествие туда, не знаю куда
Шрифт:
Дама лет сорока в элегантном платье до пола легко поднялась из глубокого кресла и пошла к нам навстречу.
— Дорогой Юлиан, как я рада вас видеть! Мы все уже просто неимоверно соскучились без вас! Девочки, рыбки мои, все сюда, к нам дорогие гости пожаловали!
— Лизок, а уж я-то как соскучился! Но, мы с моим молодым другом ненадолго, ты слышишь меня? Никаких танцев!
Дама понимающе закивала головой.
— Я все поняла — никаких танцев.
— У нас сегодня был тяжелый день, Лизок, заехали просто
Саныч еще что-то вещал, но его облепили несколько девушек и разобрать слова было уже невозможно.
Меня аккуратно усадили в мягкое кресло, откуда-то в руках оказался красивый бокальчик с каким-то неимоверно сладким вином. Пришлось выпить.
Блин, хорошо, что вспомнил.
— Варечка, как ты?
— Я — нормально, наблюдаю, как ты издеваешься над организмом. Кстати, зачем все это?
— Понимаешь, краса моя, человеки вроде меня иногда так отдыхают, расслабляются, отключают мозг от повседневной суеты.
— Зачем же так сложно, давай я тебе мозг отключу, а хочешь, и сотру что-нибудь?
— Нет, Варечка, это слишком жестоко. И, это… Сейчас ко мне девушки начнут приставать, наверное… Ты, пожалуйста, это… их не трогай, это тоже входит в программу расслабления, ладно?
Варвара фыркнула и отключилась. М-да…
Содержимое очередного бокальчика растеклось в голове, чьи-то нежные ручки легко массировали затылок, шею, расстегивали пуговицы камзола…
Последнее, что я помнил из того вечера, это как абсолютно невменяемый Саныч лихо отплясывал в обнимку с двумя визжащими девчонками, а из одежды у них на троих был только цилиндр на голове у заводного деда.
Богатые тоже плачут. Утро добрым не бывает, и так далее. Магу тоже может быть плохо, очень плохо. Дед своей желтой пилюлькой нашу маговскую регенерацию изничтожил под корень.
Со стоном сполз с широкой кровати и побрел искать одежду. Все нашлось неподалеку, аккуратно сложенным на кресле. Сзади что-то зашуршало. Я аккуратно обернулся, стараясь не расплескать голову. Из-под одеяла показалась кудрявая головка симпатичной девушки.
— Уже уходишь?
— М-мм… Да, это… Дела, то, сё…
Как же мне плохо.
Девушка улыбнулась, соскользнула с кровати, нимало не смущаясь отсутствием одежды, подошла и поцеловала в щеку.
— Приходите еще, вы с нашим доном такие забавные. А ты еще добрый.
Нетрудно быть добрым, находясь в полной отключке. Может мной кто и попользовался, похоже, что так и есть, но я сам ни-ни. Или не помню. Надо же так ужраться.
— Э-ээ, красотулька, а где дон может быть, не знаешь? Нам бы домой уже.
— Сейчас позову, — и она выпорхнула из комнаты. Сладкая птичка.
Минут через десять в комнате появился дон Силье.
— Игорь Иваныч, родной, у тебя красной пилюли не осталось?
Я молча развел руками.
— Да, конечно,
На выходе нас поджидала хозяйка заведения, свежая как персик и пахнущая чем-то невообразимо вкусным.
— Лизок, мы домой. Но не прощаемся, как-нибудь еще заглянем, да, господин магистр?
Я обреченно кивнул головой.
Дома нас ждал Степан, холодный квас и щи из квашеной капусты.
— Первейшее средство от нашей болезни, скажу я вам, да-с. Только горячее, и никакого спиртного, опохмел есть привилегия низших слоев, о здоровье тела и души не думающих.
— Сан Саныч, а пилюльки оздоровляющей нет, мутит меня не по-детски.
— Держитесь, друг мой, сейчас полегче станет. Пилюля, конечно, есть, но даже нашим организмам это совсем не полезно. Только в качестве крайней меры и применять мы их не будем. Сейчас щички дохлебаем и в баньку.
— В баньку?!
— А как вы думали? Чтоб русский человек и без баньки?! Никак невозможно.
Баня оказалась отменной, а Степан мастером на все руки. Стоя невозмутимо в адском жару, помощник Саныча без устали работал двумя вениками. Сначала хозяина всего измочалил, затем за меня взялся. Еле выползли из чистилища.
В уютном предбаннике стоял уже накрытый стол, уставленный плошками и блюдцами с медом, вареньем, какими-то сухофруктами, посреди возвышался большой пузатый чайник, а рядом корзинка с баранками.
— Представляешь, — сокрушался хозяин дома, — а чая здесь нет, не доросли здешние варвары до него. Может где-то на юге и растет что-то похожее, но я не люблю там бывать. В тех краях даже не варвары, а просто дикари живут, с ними разговаривать совершенно не о чем.
Так вот, путем долгих проб и ошибок подобрал, наконец, особый травяной сбор, немного шиповника, земляники и малины, ну, ты понимаешь, местных, естественно. На мой взгляд, получилось недурно.
По первой чашке выпили молча, мотая головой от удовольствия, после второй Саныч задумчиво посмотрел на меня:
— Даже боюсь спрашивать. Игорь Иваныч, из какого года ты сюда попал?
— Из 2019-го.
— Матерь Божия! — дед перекрестился, — это ж насколько далеко от меня!
И Саныч начал рассказывать.
— Я родился в Санкт-Петербурге аккурат в год ужасного дворянского бунта на Сенатской. В двадцать лет мне посчастливилось поступить на службу в жандармерию благодаря протекции моего дяди, служившего у Его сиятельства графа Бенкендорфа Александра Христофоровича.
Да-да, посчастливилось, не смейся, потому как предпочтение при отборе кандидатов отдавалось людям служивым, с опытом. Дядя выхлопотал мне чин младшего унтер-офицера, это тебе не рядовым бегать. А какая форма у нас была! Все девицы и незамужние дамы, гуляющие в Михайловском саду, мне глазки строили!