Путешествие туда, не знаю куда
Шрифт:
Отвернулся от толпы и быстро сменил маски. К придворным повернулась маска молодого человека.
— Ах, я бедный несчастный дон Ламар Омаго-младший, живу с этим ужасным чудовищем, своим отцом в мрачном замке. А я люблю веселиться, охотиться, пить вино и ухаживать за симпатичными дамами.
Приглядел среди присутствующих симпатичную блондинку, подскочил к ней, взял за руку и нежно промурлыкал:
— Дорогая, вы обворожительны. Давайте прогуляемся сегодня при луне. Приходите, не пожалеете.
— Но я замужем, Ваша
— Какая ерунда, дорогая, когда и кому это мешало?
Окружающие весело рассмеялись, осторожно поглядывая на указанного мужа. Тот покраснел как рак, что-то хотел ответить, но сдержался, точно не герцог, не по чину ему со мной лаяться.
Арнольд смеялся дольше всех, потом спросил беднягу:
— Компоне, у тебя нигде ничего не торчит? Как посторонний человек узнал про тебя всю правду с первого раза? — и засмеялся еще веселее.
Названный мужик готов был провалиться сквозь землю, его супруга нервно теребила платочек в руках. Надо уводить внимание зрителей от них.
Быстро сменил маску. Юная дева нараспев проговорила:
— Я прекрасная Олимия, простая девушка, страстно люблю своего Ламарчика, но у него ужасный отец. Он не даст сыну жениться на мне. Но я помогу любимому.
Маска юноши: — Ах, Олимия! Как я страдаю!
Маска девы: — Любимый, вот возьми, это поможет нам быть всегда вместе!
Маска юноши: Что это, любимая?
Маска девы: Это страшный яд! Если твой ужасный отец умрет, ты женишься на мне, любимый?
Маска юноши: Женюсь! Клянусь всеми богами! — И тихонько в сторону: дурочка.
Кто-то в толпе тихо ахнул. Арнольд ощутимо напрягся.
Маска юноши: Отец! Выпей это чудотворное зелье, ты станешь еще сильнее!
Маска старика: Какая гадость, это ваше зелье! Где взял?
Маска юноши: Купил у лучшего мага, чтобы порадовать тебя, отец. И тихонько в сторону: — получилось!
Маска старика: Как больно, мне плохо, спасите, я умираю… — и тело падает на холодный мрамор.
Блин, он действительно холодный.
Маска юноши: Друзья мои, я богат и свободен, давайте веселиться, танцевать, побежали купаться на озеро!
Маска девы: Любимый, я тону, спаси меня, спаси… — и тело опять падает на холодный мрамор.
Кто-то из женщин всхлипнул.
Маска юноши: Спаси меня, спаси меня. Дура. Теперь я действительно свободен и богат, и никто никогда не узнает моей тайны.
Медленно стянув последнюю маску, я поклонился императору.
— Мой император, вся история правдива от начала до конца, надеюсь, тебе было весело.
Арнольд молчал, покусывая губы. Придворные притихли и старались стать незаметнее. Начальник караула злобно уставился на меня, мечтая получить от хозяина команду «Фас»!
— Нет, Гор, мне не понравилось, слишком мрачно. Нет ли у тебя чего повеселее?
— Увы, мой император, — я развел руками, — жизнь редко подбрасывает веселые сюжеты.
— Хорошо, — Арнольд резко встал, — все свободны, а ты, Гор, иди за мной, расскажешь еще пару историй мне лично.
Толпа придворных манерно раскланялась и потянулась на выход. Арнольд выглядел расстроенным и смотрел куда-то в сторону. Дождавшись, когда дверь за последним приглашенным закрылась, император взмахом руки отпустил гвардейцев и повернулся ко мне.
— Пошли, поговорим, заодно и пообедаем.
Через небольшой коридорчик мы попали в другой зал, поменьше, поуютнее, я бы сказал. По углам зала стояли четыре пары гвардейцев, что несколько портило ощущение домашней обстановки. Император взял со столика золотой колокольчик и позвонил. Из неприметной двери мгновенно появился личный секретарь.
— Реннер, обедать. Позови Верховного и кто еще из наших сейчас во дворце.
— Обед готов, Ваше императорское величество. Названные лица будут оповещены немедленно.
Секретарь хотел уже исчезнуть, но я остановил его.
— Уважаемый, будьте добры, распорядитесь, пожалуйста, принести теплой воды и пару полотенец.
Арнольд удивленно посмотрел на меня. Секретарь стоял молча, ожидая распоряжений от хозяина.
— Я бы хотел смыть грим, не сидеть же мне здесь в таком виде.
Император кивнул головой, и секретарь утек обратно. Из другой двери потянулась вереница слуг, быстро сервируя большой стол в центре зала. Двое парней приволокли небольшой столик с установленным листом полированного металла и симпатичный серебряный тазик с теплой водой. Один ушел, а второй остался стоять истуканом, держа в руках большое полотенце.
— Иди, иди, дружище, — отправил я ненужного помощника, не забыв забрать полотенце, — я сам справлюсь.
Арнольд был зол и не скрывал этого.
— Гор, вот ты мне скажи, зачем тебе все это понадобилось? Зачем нужно было разыгрывать эту дурацкую сценку, да еще в присутствии моих придворных? Они, чего доброго, действительно могут подумать, что все это правда.
— К сожалению, мой император, это голая правда.
— Хорошо, допустим, что правда. Но зачем было эту самую правду показывать моим болванам? Рассказал бы мне, вместе решили бы, что делать дальше.
— Мне сильно не нравится шестой герцог, господин император, и я не хотел бы, чтобы правда о жизни герцога тихо умерла в этом, — я обвел взглядом зал, — большом кабинете. Теперь вам придется принять какие-то меры, иначе ваши же придворные этого не поймут. Отцеубийство — тяжкое преступление в любом мире, мне кажется, такое нельзя оставлять без наказания.
Все это я высказал императору, сидя за принесенным столиком и безуспешно пытаясь стереть с лица белую краску.
Арнольд подошел ко мне, наклонился и ткнул пальцем в грудь.