Путешествие в Англию и Шотландию задом наперед
Шрифт:
Глава XI
НАКОНЕЦ В ПУТЬ, В ШОТЛАНДИЮ!
Большой салон «Гамбурга», обставленный с истинно английским комфортом, предлагал пассажирам все возможные удобства: вдоль стен — широкие диваны, на дверях — элегантные занавески, в глубине, перед панно, изящный столик с книгами, а висящие рядом часы и барометр — позволяли одновременно справляться о времени и погоде.
Две двери по сторонам от книжного шкафа вели в каюты, в каждой из которых имелось по четыре попарно расположенных друг над другом койки, а у противоположной стенки — широкая удобная банкетка; сквозь иллюминаторы над ней глазу открывались морские просторы; в углу, напротив,
67
Открыть (англ.).
68
Закрыть (англ.).
Жаку и Жонатану койки напомнили выдвижные ящики комода, снабженные матрацами, слишком короткими полотняными простынями и слишком узкими, на английский манер, подушками. Новые пассажиры выбрали нижние койки. Со смехом они втиснулись в свои ящики, залезли под одеяла, и Жак заснул на третьем томе мемуаров Сен-Симона.
На следующее утро, когда друзья проснулись, пароходные топки гудели, и «Гамбург» завершал свой первый маневр в порту Бордо под командой неприятного ворчливого лоцмана, не знавшего ни слова по-английски, что сильно осложняло его взаимоотношения с капитаном Спиди.
Корабль спустился вниз по Гаронне, но отплытие еще не было окончательным: в Бакалане предстояла догрузка. Матросы задраили люки трюма, заполненного зерном, и прикрыли их для большей надежности непромокаемым брезентом; оставалось разместить на палубе изрядное количество деревянных балок и досок для шахтных крепей, доставленных на двух баржах, пришвартованных вдоль бортов к «Гамбургу». Капитан, надеясь успеть воспользоваться вечерним приливом, торопил погрузку как мог, однако работа продвигалась медленно, так как обилие дерева надо было разместить по возможности компактно и прочно закрепить цепями на случай морской качки.
В это время на судно прибыл Эдмон и, видя, что в их распоряжении имеется по меньшей мере несколько часов, предложил друзьям отправиться позавтракать в Лормон, одним лье ниже Бакалана. Он пригласил также и капитана, но тот предпочел не покидать судна, желая лично доследить за погрузкой и поторопить с отплытием. После твердого обещания друзей вернуться до начала прилива шлюпка с «Гамбурга» доставила их на правый берег Гаронны.
Жак безумно боялся опоздать и в течение всего завтрака, накрытого в живописной цветочной беседке на берегу Гаронны, пребывал в довольно скверном расположении духа. В два часа все трое вскочили в лодку, под парусом поднялись вверх по течению и после жесточайшего спора между Жаком и Эдмоном о том, как надо крепить парус, спора, едва не стоившего морской болезни Жонатану, вернулись на борт. Но, увы! Топки оказались погашенными, погрузка незавершенной, и отправление откладывалось до следующего утра.
Это уже противоречило всякому здравому смыслу, и, если бы багаж Жонатана не был уже на борту, он немедленно отказался бы от поездки. Жак же, напротив, поклялся, что не оставит больше палубу. И все же Эдмону удалось уговорить друзей поехать обедать, на сей раз достаточно далеко, где они и задержались до девяти вечера. После трогательных прощаний и рукопожатий Эдмон, смеясь, выразил надежду еще увидеться, прежде чем начнется это поистине немыслимое путешествие, на чем приятели и расстались.
Ночь выдалась очень темной. Жак и Жонатан спустились до набережной напротив Кинконс и, опасаясь, что в Бакалане переправиться не смогут, наняли лодку, вместо того чтобы идти дальше берегом. Лодочник не без труда согласился их везти против поднимающегося прилива и, лишь соблазнившись высокой платой, три с половиной франка за переправу, кликнул себе в помощники двенадцатилетнего сына, решив попытаться добраться до корабля. Лодка взяла курс прямо на Бастиду. В этом месте приливное течение образует водовороты, которые могли бы облегчить спуск по реке. Переход был тяжелым. Из-за довольно сильного течения шлюпка почти не двигалась с места. За час не одолели и половины пути. Жак снял куртку, взял весло у мальчика и изо всех сил начал грести.
Путешественники поравнялись с Бакаланом, но и на этом их испытания не кончились: надо было еще отыскать «Гамбург». Как опознать его ночью среди других кораблей? Жак хорошо запомнил местоположение, но не принял во внимание непроглядную темень. В течение часа лодка наудачу переплывала от одного судна к другому, и выбившийся из сил лодочник уже настаивал на том, чтобы вернуться.
— Только этого еще не хватало, — проворчал Жонатан. — Вот увидите, мы не найдем «Гамбург», и он уплывет без нас.
Жак даже подскочил.
— Подумать только, что ради этой «милой» прогулки мы проторчали в Бордо семнадцать дней!
Жак молчал. Сжав зубы, он широко раскрытыми глазами до боли всматривался в черноту. В этот момент шлюпка проходила между берегом и пришвартованной в нескольких туазах шхуной. Неожиданно канат, натянутый между бортом и берегом и оказавшийся как раз на уровне шеи привставшего на скамье Жонатана, опрокинул его. Вскрикнув, композитор упал навзничь на дно лодки.
— Прекрасно! — процедил Жак сквозь зубы. Ото всех приключений он был в ярости. Но именно в этот момент ему почудился легкий отблеск на позолоченном форштевне какого-то судна. Темная масса, встававшая у него перед глазами, напоминала вытянутые очертания «Гамбурга». Жак велел взять курс прямо на нее и вскоре убедился в правильности своего решения. Наконец-то, после двух часов блужданий, сопровождаемый верным спутником, он смог вскарабкаться на борт и лечь в постель, убаюкиваемый проблесками надежды, которая никогда его не покидала.
На другой день увлекаемый отливом «Гамбург» быстро скользил по волнам к устью Жиронды.
Гордо выпрямившись, Жак стоял на палубе и провожал глазами убегающие назад берега реки. Молодой человек пренебрежительно помахал мысу Амбес, Пойаку и Блаю. Даже Жонатан улыбался вдыхая свежий утренний воздух.
— В путь, в Шотландию! — воскликнул первый.
— В путь! — эхом откликнулся другой.
В этот день не произошло ничего примечательного, если не считать того, что композитору пришлось служить переводчиком капитану и лоцману, чтобы корректировать движения «Гамбурга» в порту Бордо. Музыкант с трудом справлялся с этой задачей, с него градом струился пот от нечеловеческих усилий исторгнуть из себя столь мало ему привычный английский.
В устье реки к судну подошла большая шлюпка. До океана было рукой подать, и для ворчливого лоцмана служба закончилась. Теперь он уступал место своему собрату, который должен был вывести корабль в открытые просторы. Первый лоцман на лодке отправился к берегу; шлюпка следовала за пароходом, привязанная сзади. Небольшая задержка у стоящего на якоре на выходе из залива сторожевого корабля для выполнения формальностей — и, оставив позади Кордуанскую башню, «Гамбург» вспенил форштевнем океанские волны.