Путешествие в бездну
Шрифт:
— Ладно, — согласилась Динка, с яростью намыливая щеки. — Если найдется время.
Но этим планам не суждено было исполниться. Буквально через час Поляков связался с ними по рации и сообщил, что Евгений Михайлович, кажется, собирается перевезти куда-то артефакты, а значит, медлить нельзя!
— Ну, что будем делать? — Глеб оглядел друзей — все они сидели на очередной типовой кухне, такой похожей на прежние квартиры, где им приходилось укрываться до этого, что возникало ощущение: все эти помещения лепят и обставляют по одним и тем же образцам.
— Вы же понимаете, что первыми под удар попадаем мы, а не люди Полякова, — серьезно спросил Глеб. На его голове по-прежнему красовалась повязка, придающая ему некий ореол романтики.
— А варианты? — беспечно осведомилась Динка, надувая пузырь из жвачки.
— О том, чтобы отступить и оставить решать все проблемы Полякова, речи нет, — кивнул Глеб.
Саша мысленно с ним согласилась. И не только потому, что они с ребятами сами заварили кашу и должны искупить свою вину, но и потому, что если Поляков разберется сам, то и артефакты получит именно он, и еще неизвестно, как Ольгин отец или те, кто за ним стоит, воспользуются этими вещами. Значит, вариантов не было: им и лезть в пекло. Она вспомнила разговор с Яном, произошедший сегодня в странном сне. Все, что было в нем до сих пор, казалось таким реальным, что девушка серьезно сомневалась в том, что всего лишь видела сон. Она верила Яну и не собиралась его отпускать, что бы с ним ни случилось. Нужно как можно скорее разобраться с артефактами и вытащить, наконец, Белорецкого из тех неприятностей, в которых он оказался. Наверняка Глеб осведомлен об этом куда больше, чем говорит.
— Евгений Михайлович будет ждать нашего появления, — сказала она вслух, — и мы знаем, у него есть возможность воздействовать на некоторых из нас. Он уже прекрасно воспользовался ею дважды и, конечно, повторит фокус. Может, Северину и Ангелине лучше не ходить с нами?..
— Конечно! — хмыкнула вампирша. — Ваш Евгений Михайлович только об этом и мечтает. Но со мной вопрос решается легко, если подготовиться. Есть такая пленка, которая не пропускает ультрафиолет. Надеваешь плащик, опускаешь на лицо капюшон — и полный порядок. Я за прогресс, и его плодами нужно пользоваться.
— Отличная идея, — согласился Глеб. — Должна сработать.
— А я не знаю, что делать с этим ультразвуком, — нахмурился Северин. Он стоял неподалеку от сидевшей на стуле Саши, подпирая стенку. — Мне кажется, уши затыкать бесполезно — он как-то по-другому воздействует…
— Жаль, что нет таких вещей, как в компьютерных игрушках: повесишь на себя что-нибудь — и на тебя ничего не действует! — в воодушевлении повернулась к молодому человеку Динка.
— Почему нет?.. — задумчиво произнесла Александра, и все тут же уставились на нее. Девушка немного смутилась. — Ну есть же всякие артефакты… может быть, среди них найдется то, что поможет Северину. Хотя я несу чушь, — закончила она упавшим голосом. — Все равно у нас нет времени… Меньше чем за сутки мы не найдем ничего такого.
Глеб встал, подошел к окну и в задумчивости остановился. За окном лил дождь. Прекрасная погода. Дороги наверняка чудовищно развезло, а настроение как-то само собой скользило за нулевую отметку.
— Вода,
Саша вздрогнула. Она до сих пор ненавидела воду, хотя и справилась со своей водобоязнью, страх все равно оставался где-то внутри. Маленький, съежившийся, но все же удивительно стойкий.
— Точно! Вода! — вдруг радостно взвизгнула Динка, едва не оглушив их всех. — Гениально!
— Что именно? — Глеб уставился на нее в искреннем изумлении.
— Ну ты же сказал «вода»! — широко улыбнулась Дина, в возбуждении барабаня по столу пальцами. — У нас нет артефакта, который поможет Северину, но я предполагаю, у кого он есть! Саша все равно будет договариваться о том, чтобы пристроить артефакты, которые мы отвоюем, так почему бы заодно не попросить что-то полезное?
Тут Александра наконец догадалась. А ведь Дина права: нужный артефакт вполне может храниться в сокровищнице Морского царя.
— Отличная мысль! — поддержала Дину Ангелина. Кстати, странно, сейчас они казались едва ли не подругами.
В общем, идея всем понравилась, и именно поэтому ровно через полчаса Саша в сопровождении следовавших поодаль Лины и Северина, составляющих ее личную охрану, тащилась под проливным дождем в сторону ближайшего канала, в которых в городе на Неве, к счастью, не было недостатка.
Прохожих попадалось совсем мало, а проезжающие машины щедро обдавали девушку фонтанами жидкой грязи. Погодка — и врагу не пожелаешь.
Александра была в Питере второй раз в жизни, и если в первый приезд город показался ей прекрасным и дружелюбным (может быть, потому, что дело происходило летом), то сейчас он повернулся к ней своей худшей стороной. Громадные расстояния, высокие серые дома, мосты, дождь и ледяной ветер в придачу, вырывающий зонтик из рук с такой яростью, что легче сложить его и просто надвинуть поглубже капюшон куртки. А может, все дело в том, что в прошлый раз она с ребятами приезжала сюда на каникулы, беззаботная и счастливая, уверенная в завтрашнем дне и собственном будущем. А теперь… знать бы, что он для них вообще наступит, этот завтрашний день.
Дорогу преграждала гигантская лужа, обойти которую не представлялось возможным. Легче было пройти через нее. И не очень глубоко, в самых опасных местах почти по щиколотку, но сапоги, конечно, промокли и в них противно захлюпало.
Но вот и набережная. Совершенно пустая. И только дождевые струи с самоубийственной яростью бьют в гранитный парапет, разбиваются и летят в стороны брызгами, оседают пеной у мостовой…
Саша оглянулась. Северин и Ангелина остались на другой стороне, чтобы не мешать, и кажется, ничуть не тяготясь дурной погодой, приготовились ждать сколь угодно долго.
— Чернава! — тихо позвала Александра, наклоняясь к темно-серой, словно тоже гранитной, воде. — Чернава, пожалуйста, ты нам очень нужна!
Ее голос тонул в шуме дождя, а руки заледенели.
Кто вообще пообещал, что дочь Морского царя снова откликнется на призыв?! Но она откликнулась.
Саша заметила ее не сразу. Чернава, на этот раз выглядящая совсем как обычная питерская девушка, стояла подле нее, и только дождь словно не касался дочери Морского царя, ее волосы, не стесненные головным убором, пышной волной лежали на плечах, а по лицу не катились дождевые реки — кожа казалась сухой и едва мерцающей в дождливом сумраке серого города.