Путешествие в Градир
Шрифт:
Майку выбрал бирюзовую с котёнком на всю грудь с аквамариновыми глазами, обтягивает фигуру идеально, подчёркивая рельеф. Штаны — брючного типа с подтяжками. И изюмина прикида — это зелёные кроссовки с ядрёно — салатовой полупрозрачной подошвой. Ещё явил парадные белые перчатки до кучи. Скорее больше потому, что мозолей сорванных она видеть не должна.
Подобрав образ, приступил к приведению себя в порядок. Явил бутылку воды, обтёрся мокрым полотенцем, почистил зубы, а следом и уши, намазал подмышки дезиком и подушился. Экипировался полностью. Затем расчесался, чёлку со свисающим вперёд локоном зафиксировал гелем. И восхитился.
Нет, этот парень точно не из
Остаётся пописать на дорожку в саду, и поехали покорять воображение сисястой графини. Когда спускался, наткнулся на полупьяного постояльца. Мужик лет сорока явно из «героев — смертников» даже попытался погнаться за мной. Но споткнулся и покатился до первого этажа.
Убедившись, что с ним всё хорошо, двинулся по своим делам.
Очутившись снова на балконе «пентхауса» Жозефины, я быстро осмотрелся. Из окон всё ещё бьёт свет. Но более тусклый. Голосов не слышно. Убедившись, что вокруг тишь да гладь, уже более уверенно шагаю к окошку.
Через тюль вижу часть огромных, судя по всему, хором. Где сразу в глаза бросается расплывшаяся голая задница лежащей на животе девушки. Лежит она на кровати три на три метра, которая обосновалась по центру с привязанным по четырём столбикам балдахином. Худая и жилистая служанка в коротком халате тоже там, изворачиваясь по — всякому, гладит и мнёт бренное тело с жирком нашей прекрасной графини.
Волосы у Жозефины распущены и убраны в сторону за плечо, на макушке диадемы нет. Спина выгнута из — за огромной груди, на которой она и лежит половиной своего тела. Видимо, за счёт молодости, грудь не такая уж и мягкая, раз не выплывает из подмышек лужицами. Голые шары ого — го. И если не брать в расчёт, что мне приходилось иметь дело с упругими молодухами и атлетическими воительницами, это тело вполне возбуждает, как экзотическое.
Минут пятнадцать ещё приходится ждать, пока служанка доделает массаж. На это можно смотреть вечность. Она даже ягодицы ей разминает, периодически оттопыривая и высвечивая светлый ворс на промежности.
В процессе я прогуливаюсь по периметру «пентхауса» уже в наглую. Изучаю подступы и рассматриваю большие горшки с экзотическими цветами. С обратной стороны, где вид на парадную площадь и гостевой двор, у неё открытая веранда с диванами и зонтиками от солнца. Похоже, здесь эта гадина кушает и взирает на своих рабов. Вокруг всё в колоннах, между которыми колышутся занавески, закрывающие проёмы. Прикинув, что у неё примерно комнат восемь, я подумал, что вполне можно и в прятки поиграть.
Услышав суету, а затем и удаляющийся звук шагов я понял, что внутри покоев имеется лестница, ведущая вниз. Видимо, и в башню наверх можно попасть только через её покои.
Вернувшись со стороны, где появился, я сунулся в окно. Графиня так и лежит кверху задницей голая, только теперь ещё свечи задуты.
Похоже, дверь на балкон не заперта, даже слегка приоткрыта, заходи и пори ремнём до поросячьего визга.
Спим, значит, сладко. Устали мы, выбились из сил.
Э нет подруга, сегодня у тебя будет сон наяву. С этой злорадной мыслью перемещаю свой магнитофон! «Кошаки» на Утёсе будут расстроены, но что поделать. Вот заразы, не выключили на «офф», как требую всегда. Потому и батарейки уже сдохли. Приходится являть новую пачку. А затем и нужную кассету. Была у отца классическая музыка всякая. Сборник с композициями Моцарта, Вивальди и Баха мне нравился. Вот его и заряжаю в кассетник. Завораживающая музыка, которая бессмертна и будоражит самых равнодушных. Язык,
Два фонаря мелких ещё колдую со светодиодами, зарядил батарейками, приготовил. Всё, поехали!
Включаю музыку сперва негромко! Жду реакции, продолжая наблюдать за ней через окно.
Только вступление прошло, и заиграла скрипка Вивальди, графиня встрепенулась. На бок сперва повернулась, а затем и вовсе приняла сидячее положение, колыхая своими бидонами. Сиськи от тяжести свесились, но форму не потеряли, шары здоровенные, сочные! Ореолы для таких шаров не большие, аккуратные, сосочки вообще крохотные. Уф, у меня сразу член напрягся. Такие сисяры не только полизать хочется, в них жаждешь утонуть и задохнуться. А ещё это личико сонное, не накрашенное — вполне милое. Живота нет, ляжки сочные. На вид лет восемнадцать, совсем ещё соплячка.
Графиня гривой взмахнула, поднялась хмурая. И в мою сторону посмотрела голубыми глазами не накрашенными. Вовремя присел, успев не засветиться, отошёл к горшку с цветом, магнитофон туда сунул играющий и стал неспешно наплясывать рядом с двумя фонариками в руках включенными.
В сказке таинственный герой тоже в первую встречу танцевал с огоньками в руках.
Жозефина выглянула в окно уже с накинутой ночной сорочкой.
Помахал ей. Отшатнулась и завизжала:
— Стража!!
Продолжила наблюдать, как я с сияющей улыбкой пожимаю плечами, беру свой магнитофон и ухожу по периметру в сторону с прискоком. Она ещё с таким ужасом смотрит, сопровождая взглядом и башкой, насколько проём окна позволяет. Слышу, как набегают ошалелые мужики в её покои и врываются на балкон. Выключаю магнитофон и фонарики. Успеваю телепортироваться до того, как меня обнаружат сразу на свою плиту на берегу острова, зная, что там вряд ли кто — то тусит, потому что знак мой всех отпугивает.
Очутившись на месте, присаживаюсь. Вокруг тихо, сверчки трещат, костры уже не горят. Только вдалеке на той стороне один патрульный с факелом ходит.
Подождав минут пятнадцать, возвращаюсь на балкон к горшку. Гвардеец в фиолетовом мундире стоит чётко на месте, где я плясал. Вот блин зараза. Рисую у его ног контур из чёрных частиц. Свали уже.
Боец уходит по периметру и встречается ещё с одним. Оказывается, их вообще здесь четверо! Решили сон госпожи поохранять? Начинаю ляпать знаки из засады, выгоняя их к чертям с балкона. Попутно глянул в окно: Жозефина спит уже под одеялом, и совершенно не парится.
Убедившись, что все бойцы свалили вовнутрь. А вскоре и умчали вниз. Я нахожу тот самый вход через проём меж колонн и ляпаю на пролёт ниже сразу три знака, чтобы ни одна морда сюда не сунулась больше. Возвращаясь довольный, убираю всю магию с балкона, чтобы не напугать графиню. Встаю на исходную и снова врубаю магнитофон с фонарями.
На этот раз графиня вскакивает нервно. Смотрит на меня злобно! А я улыбаюсь через окошко и тюль, машу рукой в белой перчатке весело.
— Что тебе надо?! — Кричит Жозефина пискляво. — Куда ты дел мою стражу?!
— Тсс, — прикладываю палец ко рту, и кровожадная сука затыкается.
Маню её загадочно пальчиком, отступая во тьму.
Увеличиваю громкость. Вижу, что рванула из покоев, но вскоре вернулась с ужасом на лице, похоже знаки отпугнули. Метнулась ещё раз, и уже с диадемой на шевелюре появилась.
С победным видом уверенно пошла к окну, а я отступил. Открыла балконную дверь и вышла в полупрозрачной сорочке, совершенно не стесняясь. Ох, мать моя… какие формы.
— Ты кто такой? — Прошипела, сверля меня взглядом. — Что это за звуки?