Путешествие в Икстлан
Шрифт:
Он перестал говорить и опять посмотрел на меня. Он, казалось, собирался что-то сказать мне, но передумал и улыбнулся.
– Разве есть что-либо, что руководит нами? – спросил я.
Разумеется, есть силы, которые ведут нас.
– Можешь ты описать их?
– Нет, не могу, разве что назвать их силами, духами, ветрами или чем угодно вроде этого.
Я хотел допрашивать его дальше, но прежде, чем я смог спросить его что-либо еще, он поднялся. Я смотрел на него ошеломленный. Он встал одним движением, его тело просто дернулось, а он уже был на ногах.
Я
Он взглянул на небо и сказал, что времени у меня достаточно.
Я автоматически принялся за дело, так как я это делал уже много раз. Дон Хуан шел рядом со мной и следил за моими движениями пристальным взглядом. Я был очень спокоен, двигался осторожно, и у меня совсем не было никаких трудностей в том, чтобы поймать кролика-самца.
– Теперь убей его, – сказал сухо дон Хуан.
Я потянулся в ловушку, чтобы ухватиться за кролика. Я взял его за уши и тащил его наружу, когда внезапное ощущение ужаса охватило меня. Впервые, как дон Хуан начал учить меня охотиться, я подумал о том, что он никогда не учил меня, как убивать дичь. За много раз, когда мы ходили по пустыне, сам он убил только одного кролика, двух куропаток и одну гремучую змею.
Я уронил кролика обратно и взглянул на дона Хуана.
– Я не могу убить его, – сказал я.
– Почему?
– Я никогда этого не делал.
– Но ты убил сотни птиц и других животных.
– Из ружья, а не голыми руками.
– Но какая разница? Время кролика истекло.
Тон дона Хуана шокировал меня. Он был таким авторитетным, таким знающим, что не оставлял у меня в уме никаких сомнений относительно того, что время кролика истекло.
– Убей его! – скомандовал он с жестким взглядом в глазах.
Я не могу.
Он закричал на меня, что кролик должен умереть. Он сказал, что его блуждание по прекрасной пустыне пришло к концу, мне нечего упрямиться, потому что сила или дух, который ведет кроликов, подвел именно этого к моей ловушке как раз перед заходом солнца.
Целый ряд смущенных мыслей и чувств охватили меня, как если бы все эти чувства только меня и ждали. Я почувствовал с предельной ясностью трагедию кролика, который вынужден был попасть в мою ловушку. Через какие-то секунды мой ум перешагнул через критические моменты моей собственной жизни. Много раз я сам был кроликом.
Я взглянул на него, и он взглянул на меня. Кролик прижался к задней стенке клетки. Он почти свернулся, очень спокойный и неподвижный. Мы обменялись странными взглядами и этот взгляд, который я воспринял, как молчаливое отчаяние, вызвал полную идентификацию с моей собственной участью.
– Черт с ним, – сказал я громко. – я никого не хочу убивать. Этот кролик пойдет на свободу.
Сильная эмоция заставила меня задрожать. Мои руки тряслись, когда я пытался схватить кролика за уши. Он двигался быстро, и я промахнулся. Я снова попытался и еще раз промахнулся. Меня охватило отчаяние. Я почувствовал приступ тошноты и быстро пнул клетку для того, чтобы сломать ее и выпустить кролика на свободу. Клетка неожиданно оказалась крепкой и не сломалась так, как я ожидал. Мое отчаяние выросло до невыносимого чувства нетерпения. Используя всю свою силу, я пнул в край клетки правой ногой. Палки громко сломались. Я вытащил кролика наружу. Я испытал момент облегчения, который в следующий момент разбился на мелкие кусочки. Кролик вяло висел у меня в руке. Он был мертв.
Я не знал, что делать. Я был занят попытками додуматься, почему же он умер. Я повернулся к дону Хуану. Он смотрел на меня. Чувство ужаса ознобом прошло по моему телу. Я уселся рядом с какими-то камнями. У меня страшно болела голова. Дон Хуан положил мне на голову руку и прошептал мне на ухо, что я должен ободрать кролика и поджарить его, прежде чем не кончатся сумерки.
Меня поташнивало. Он очень терпеливо разговаривал со мной, как будто разговаривал с ребенком. Он сказал мне, что те силы, которые ведут людей или животных, привели именно этого кролика ко мне, точно так же, как они приведут меня к моей собственной смерти. Он сказал, что смерть кролика была подарком мне совершенно так же, как моя смерть будет подарком чему-нибудь или кому-нибудь еще.
У меня кружилась голова. Простейшие события этого дня сокрушили меня. Я старался думать, что это всего лишь кролик. И, однако же, я никак не мог стряхнуть с себя то отождествление, которое я имел с ним.
Дон Хуан сказал, что мне нужно съесть немного его мяса, хотя бы только кусочек для того, чтобы придать ценность моей находке.
– Я не могу этого сделать, – запротестовал я пассивно.
– Мы мусор в руках этих сил, – бросил он мне, – поэтому останови свою собственную важность и используй подарок должным образом.
Я поднял кролика. Он был теплым.
Дон Хуан наклонился и прошептал мне на ухо:
– Твоя ловушка была его последней битвой на земле. Я говорил тебе, что у него уже больше не было времени, чтобы прыгать по прекрасной пустыне.
10. Стать доступным силе
Четверг, 17 августа 1961 года.
Как только я вылез из машины, я пожаловался дону Хуану, что плохо себя чувствую.
– Садись, садись, – сказал он мне мягко и почти за руку подвел меня к своему порогу. Он улыбнулся и похлопал меня по спине.
За две недели до того, 4 августа, дон Хуан, как он говорил, переменил свою тактику со мной и позволил мне съесть несколько батончиков пейота. Во время моего последнего галлюцинаторного опыта я играл с собакой, которая жила в том доме, где проходила пейотная сессия. Дон Хуан истолковал мои взаимодействия с собакой, как совершенно особенное событие. Он утверждал, что в момент силы, вроде того, в котором я тогда жил, мир обычных поступков не существует, и ничего не может быть принято наверняка. Что собака была не собакой, а воплощением мескалито, силы или духа содержащегося в пейоте.