Путешествие в Икстлан
Шрифт:
Дон Хуан, должно быть, следил за мной. Внезапно он хлопнул меня. Автоматически я повернулся к нему лицом и на секунду отвел глаза с дона Хенаро. Когда я опять взглянул на него, он стоял рядом со мной со слегка склоненной головой так, что подбородок почти касался моего правого плеча. Я испытал запоздалую реакцию испуга. Секунду я смотрел на него, а затем отпрыгнул назад.
Его выражение неподдельного изумления было столь комичным, что я истерически рассмеялся. Однако я не мог не сознавать, что мой смех необычен. Мое тело сотрясалось от нервных спазм, исходящих
– Этот маленький карлос во всем так чрезмерен! – воскликнул он с видом очень сдержанного человека.
Затем он добавил, подражая голосу и манерам дона Хуана:
– Разве ты не знаешь, что воин никогда не смеется таким образом?
Его карикатура дона Хуана была столь совершенна, что я рассмеялся еще сильнее.
Затем они оба ушли вместе и отсутствовали около двух часов, почти до полудня.
Когда они вернулись, то сели перед домом дона Хуана. Они не говорили ни слова. Они казались сонными, усталыми, почти отсутствующими. Долгое время они оставались неподвижными, однако казалось, что им было очень удобно и незатруднительно это. Рот дона Хуана слегка приоткрылся, как если бы он действительно спал, но его руки были сцеплены на коленях и большие пальцы ритмично шевелились. Я нервничал и несколько раз менял положение.
Затем через некоторое время на меня нашла приятная дремота. Я, должно быть, заснул. Смех дона Хуана разбудил меня. Я раскрыл глаза. Они оба стояли и смотрели на меня.
– Если ты не разговариваешь, то ты засыпаешь, – сказал дон Хуан, смеясь.
– Боюсь, что так, – ответил я.
Дон Хенаро лег на спину и стал дрыгать ногами в воздухе. На секунду я подумал, что он опять начинает свою беспокойную клоунаду, но он уже вернулся в свое обычное сидячее положение со скрещенными ногами.
– Есть еще одна вещь, которую ты должен теперь осознать, – сказал дон Хуан. – я называю ее кубический сантиметр шанса. Все мы, в независимости от того, воины мы или нет, имеем кубический сантиметр шанса, который время от времени выскакивает у нас перед глазами. Различие между средним человеком и воином состоит в том, что воин осознает это, и одна из его задач – быть алертным, намеренно ожидая, так что когда его кубический сантиметр выскакивает, он обладает необходимой скоростью и гибкостью, чтобы поднять его.
Шанс, удача, личная сила или как ты это ни назови, является особым состоянием дел. Это как очень маленькая палочка, которая появляется прямо перед нами и приглашает нас схватиться за нее. Обычно мы слишком заняты или слишком загружены, или слишком глупы и ленивы для того, чтобы понять, что это наш кубический сантиметр удачи. Воин, с другой стороны, всегда алертен, всегда подтянут и имеет пружинистость и цепкость, необходимые, чтобы схватить ее.
– Твоя жизнь очень туга? – спросил внезапно меня дон Хенаро.
– Я думаю, да, – сказал я с убеждением.
– Ты думаешь, что можешь ухватить свой кубический сантиметр удачи? – спросил меня дон Хуан тоном недоверия.
– Я считаю, что делаю это все время, – сказал я.
Я думаю, что ты алертен только относительно тех вещей, которые знаешь, – сказал дон Хуан.
– Может быть, я дурачу себя, но я считаю, что сейчас я более сознателен, чем в любое другое время своей жизни, – сказал я, действительно имея это в виду.
Дон Хенаро кивнул головой в подтверждение.
– Да, – сказал он мягко, как бы говоря про себя, – маленький карлос действительно подтянут и абсолютно алертен.
Я почувствовал, что они подсмеиваются надо мной. По моему мнению, мое заявление о своем подтянутом состоянии и алертности, возможно, могло раздражить их.
– Я не собирался хвастаться, – сказал я.
Дон Хенаро вытянул брови и расширил ноздри. Он взглянул на мой блокнот и притворился, что пишет.
– Я думаю, что карлос более подтянут, чем всегда, – сказал дон Хуан дону Хенаро.
– Может быть, он слишком подтянут? – бросил дон Хенаро.
– Вполне может быть, – заключил дон Хуан.
Я не знал, что тут вставить, поэтому молчал.
– Ты помнишь тот случай, когда я заморозил твою машину? – спросил дон Хуан, как бы невзначай.
Его вопрос был внезапен и не связан с тем, о чем мы говорили. Он относился к тому времени, когда я не мог завести мотор машины до тех пор, пока он не сказал, что я могу.
– Это было ничто, – заверил дон Хуан с оттенком уверенности. – совершенно ничто. Правильно, Хенаро?
– Правильно, – безразлично сказал дон Хенаро.
– Что ты имеешь в виду? – сказал я с протестом. – то, что ты сделал в тот день, было действительно вне границ моего понимания.
– Это о многом не говорит, – сказал дон Хенаро.
– Они оба громко рассмеялись, а затем дон Хуан похлопал меня по спине.
– Хенаро может сделать кое-что намного лучшее, чем замораживание твоей машины, – продолжал он. – верно, Хенаро?
– Верно, заметил дон Хенаро, оттопыривая губы, как ребенок.
– Что он может сделать? – спросил я, стараясь не показать беспокойства.
– Хенаро может всю твою машину убрать прочь! – воскликнул дон Хуан громовым голосом. И затем добавил тем же самым тоном: – верно, Хенаро?
– Верно! – ответил дон Хенаро самым громким человеческим голосом, какой я когда-либо слышал.
Я невольно подскочил. По телу у меня прошли три-четыре нервные спазма.
– Что ты хочешь сказать тем, что он хочет взять мою машину прочь? – спросил я.
– Что я хочу сказать, Хенаро? – спросил дон Хуан.
– Ты хочешь сказать, что я могу забраться в его машину и уехать, – сказал дон Хенаро с неубедительной серьезностью.
– Забери машину прочь, Хенаро, – подтолкнул его дон Хуан шутливым тоном.
– Сделано! – сказал Хенаро, гримасничая и глядя на меня искоса.
Я заметил, что когда он гримасничал, его брови топорщились, делая его взгляд предательским и пронзительным.
– Хорошо, – спокойно сказал дон Хуан. – пойдем туда и проверим машину.
– Да, – эхом отозвался Хенаро. – пойдем туда и проверим машину.