Путешествие в каменный век, Среди племен Новой Гвинеи
Шрифт:
В Новой Гвинее, как в Ириан-Джая, так и в самостоятельной восточной части (государство Папуа-Новая Гвинея), множество самых невероятных аэродромов и взлетно-посадочных полос... если их вообще можно так назвать. Их насчитывается 266: от международного аэропорта в Порт-Морсби, где приземляются реактивные самолеты, до замызганной травяной полосы длиной 350 метров в Пиримапоане. Самые маленькие взлетно-посадочные полосы правильнее можно было бы назвать "стэмпс", что по-английски означает "почтовые марки". Садиться или взлетать с такой "марки" более чем рискованно. За пятнадцать лет я четырежды побывал в этих местах и имел сомнительное удовольствие близко познакомиться с многими новогвинейскими аэродромами. Признаться, всякий раз, когда самолет шел на посадку, я испытывал смертельный ужас.
И все-таки, когда я сажусь в местный самолет, душа у меня уходит в пятки. Впрочем, иногда всем нам полезны острые ощущения. Мне вспоминается полет к одной миссии, затерянной в горах Стар. Густой туман со скоростью курьерского поезда наплывает на крохотный самолет. Запаса горючего остается ровно на 12 минут, а мы не можем ни подняться выше, ни спуститься - куда ни кинь взгляд, всюду высоченные горы. Где-то внизу, скрытая от нас густым туманом, находится "марка" длиной всего триста метров. Но где она и как на нее сесть?
Самолет ведет католический священник, но в эти минуты в нем нет ничего благостного. Обернувшись ко мне, он кричит что есть мочи:
– Все мы должны когда-то отдать души всевышнему. Быть может, он намерен заполучить их именно сейчас.
С этими словами он кидает машину в густой, словно каша, туман. Неожиданно прямо перед нами встает темно-зеленая стена джунглей. Священник резко кидает машину вверх и кричит:
– Нет, посадочная полоса не здесь!
По-моему, в такой момент он мог бы мне этого и не говорить.
Еще одна попытка, за ней следующая, и я мысленно уже прощаюсь с жизнью. Но вот самолет ныряет снова, и прямо под нами возникает посадочная полоса. Самолет приземляется, весело прыгая по кочкам. Мужчины из деревушки, всю одежду которых составляют футляры из так называемой бутылочной тыквы, защищающие пенис, возбужденно постукивают по ним, а белая монахиня в коротенькой юбочке, не дожидаясь, пока заглохнет мотор, с улыбкой кричит нам:
– У меня в холодильнике холодное пиво!
Эту картину я всегда вспоминаю, встречая в Европе таких похожих друг на друга монахинь и священников. Миссионеры в Новой Гвинее не имеют ничего общего с привычным стереотипом. Если бы они, будь то католики или лютеране, не рисковали постоянно своей жизнью и здоровьем, не создавали эти, пусть примитивные, аэродромы и не летали по опаснейшим маршрутам в сотрудничестве с австралийскими, голландскими и индонезийскими властями, внутренние районы Новой Гвинеи и сегодня оставались бы белым пятном на карте. Ведь еще в 1940 году лишь три десятых австралийской части острова находилось под контролем местной администрации, что касается голландской части, то цифра составляла всего одну десятую.
Прошло немало времени, прежде чем местные власти поняли, какое значение для Новой Гвинеи имеет воздушный транспорт. В 1913 году, когда северо-восточная часть Новой Гвинеи еще принадлежала Германии и называлась Землей кайзера Вильгельма, немецким чиновникам пришла в голову мысль об использовании замечательных летающих машин, для того чтобы проникнуть во внутренние районы страны. Профессор Рихард Нейхаус, к которому обратились за консультацией, дал такое заключение: "Полеты на так называемых аэропланах будут, возможно, совершаться в Африке, но в Новой Гвинее их использовать невозможно. В случае вынужденной посадки пилот неизбежно наткнется на деревья. Если ему все-таки удастся посадить машину, то одно из двух: либо местные жители примут его за злого духа и попросту убьют, либо из-за недоступной местности и непроходимых джунглей он не сможет добраться до ближайшего административного пункта и погибнет от голода и истощения".
Это заявление специалиста, по тем временам вполне отвечавшее фактическому положению дел, практически зачеркивало надежду на создание аэродромов на Земле кайзера Вильгельма.
В 1927 году бывший патрульный офицер К.Й. Левьен впервые показал белому населению Новой Гвинеи, для чего в этих местах пригоден самолет. До того времени носильщикам требовалось две недели, чтобы через горы из Лаэ, что в заливе Хьюон, попасть в городок золотоискателей Вау. Левьен купил старенький самолет ДС-3 и основал первую на Новой Гвинее авиакомпанию: в ее составе насчитывался всего один летчик. Расстояние, на которое прежде уходило две недели, он преодолел за полчаса! Установив определенную плату за провоз (500 г груза обходились в 1 шиллинг, с одного пассажира взималось 25 австралийских фунтов - для того времени немалая сумма), Левьен менее чем за год заработал не один миллион шиллингов. Сегодня воздушный флот только государства Папуа-Новая Гвинея перевозит в год 9 тысяч тонн груза и 150 тысяч пассажиров.
Именно часть острова, ранее принадлежавшая Голландии, в первую очередь была исследована с помощью авиации, которая помогала сухопутным экспедициям. Сегодня Новая Гвинея - единственное место на земле, где термин "первооткрыватель" еще имеет свой прямой смысл. На протяжении 1970-х годов первооткрывателями здесь были пилоты и миссионеры (нередко те и другие сочетались в одном лице). К сожалению, история их еще не написана, а между тем она увлекательнее любого романа. Сейчас мы летим из Джаяпуры через горы и девственные джунгли, но разве можно с высоты представить себе трудности, которые пришлось преодолеть первопроходцам, прежде чем на карте исчезло еще одно белое пятно?
Изучение местности с помощью самолетов, экспедиций по рекам и суше началось в 1926 году. Один из руководителей голландской экспедиции, доктор Мэтью Стирлинг, на самолете "Орел" первым пересек суровые горы Ван Реес и совершил посадку на неисследованной реке Рауффер, среди тысяч крокодилов. Носильщиков он нанял с острова Борнео, из племени даяков, охотников за головами. Несколько месяцев экспедиция продиралась сквозь джунгли гор Нассау, пока не наткнулась на небольшое племя пигмеев-негритосов. Сами себя пигмеи называли ногулло. Они твердо верили, что, кроме них на земле нет других людей. Возможно, поэтому они без страха встретили бородатых богатырей и носильщиков-аборигенов, предоставив им свои жилища. Мужчины выражали удивление, пощелкивали ногтями по футлярам, прикрывающим их мужскую стать, и, когда они бродили по лагерю, тараща глаза на пишущие машинки и фотокамеры, пощелкивание напоминало работу телеграфа.
Женщины выражали свое изумление не менее удивительным образом: засунув в рот средний палец левой руки, правой они держали грудь и размахивали ею. В племени ногулло женщин мало, поэтому мужчинам жениться не так-то просто. Цена за невесту высока, и, даже когда жених уже внес ее, родственники невесты по мужской линии имеют право выстрелить в жениха стрелой с определенного расстояния. И если он не успеет вовремя отскочить в сторону, невеста опять свободна, и за нее можно получить новую плату. После первой брачной ночи муж отрубает жене каменным топором один из пальцев на руке.
2
С аэродрома Сентани, близ Джаяпуры, мы с Хайнцем летим в нанятом мной маленьком самолете в глубь острова над равниной, поросшей тропическим лесом. Скоро местность становится гористой. Под нами светлой лентой раскинулась река Иденбург. Дорог в этих местах нет, к реке островитяне добираются по тропам. Сверху их не видно из-за густых деревьев, образующих плотный полог. Здесь обитает до полусотни племен; между ними постоянно ведутся междоусобные войны. Некоторым племенам в торговых целях удается передвигаться по ничейной земле и даже по территории врага. С побережья они доставляют раковины и соль в горы, к югу от реки Иденбург, а обратно несут перья райских птиц. Раковины островитянам служат в качестве денег. Трудно сказать, сколько времени эти "деньги" путешествуют от берега до горных кряжей - год, а может, и десять лет! Каждый торговец занимается обменом лишь на небольшом отрезке пути.