Путешествие в каменный век. Среди племен Новой Гвинеи
Шрифт:
Одно время зубным врачом тут был Эрик Вин, человек неглупый, но весьма своеобразный. Золотоискатели не всегда расплачивались с ним за протезы, которые он для них делал. Говорят, что как-то раз один из них имел неосторожность подойти к нему в баре и пожаловаться на то, что протез причиняет беспокойство.
— Ну-ка, вынь его и дай посмотреть, — предложил Вин.
Взяв протез, он швырнул его на пол и раздавил ботинком.
— Теперь мы в расчете, — спокойно сказал он.
Особенно досадил ему молодой Эррол Флинн, который в то время работал здесь старателем. Он удрал в Гонконг, так и не уплатив Вину по счету. Когда Флинн стал знаменитым киноактером в Голливуде, Вин послал ему счет, но был вынужден удовлетвориться цветной фотографией кинозвезды, которую тот прислал в ответ. Он повесил ее в своей уборной, где ее сожрали тараканы.
Однажды австралийский ревизор, направленный в Вау для проверки золотого прииска, рассказал, что в углу бара он заметил человека, растянувшегося на полу во весь рост.
— Да, крепко вы тут друг друга отделываете, — заметил он одному из посетителей — Случись это в Сиднее, кто-нибудь вызвал бы полицию.
— А это и есть местный полицейский, — услышал он в ответ.
Глава восьмая
Река ужасов. — Откуда произошло название племени. — Каждый подросток должен стать «убийцей людей». — Гибель золотоискателя Даммкёлера. «Злейшие люди планеты». — Нужны три переводчика. — Нападение
Всю ночь лил сильнейший дождь. Он начался во второй половине дня с нескольких тяжелых капель, а затем разразился с такой силой, словно небо прохудилось. Вода хлестала как из брандспойта. Дождь застал нас на Этросити-ривер, или Реке ужасов, на центральном плато, которое славится обилием осадков. Толстенные струи воды с шумом падали на листья деревьев, хлестали по высоким, в рост человека, стеблям травы кунай, заставляя ее колыхаться, подобно тому как волнуется в непогоду хлебная нива в наших северных краях. Горные тропы размыло, по ним, как по скользкому льду, было опасно ходить. По брезентовой крыше нашей палатки дождь бил с такой яростью, что казалось, будто она установлена под самими каскадами воды, которую выбрасывает из своих недр фонтан Гивион на одной из площадей в Копенгагене.
Под утро дождь наконец прекратился. Какое-то время запоздалые капли медленно, с шумом скатывались с листвы, но вскоре все смолкло, только слышался гул реки. Над нашими головами, на черном, точно бархат, небосводе проплывали клочья свинцовых туч, заслоняя бледную Луну. Лежа в палатке под покровом москитной сетки, я вдруг увидел, что потоки воды по обе стороны от моей раскладушки размыли траву и грозят перевернуть хрупкую деревянную конструкцию, служащую мне ложем. Я уже потянулся за карманным фонарем, чтобы попытаться найти свои покрытые толстым слоем грязи сапоги и поправить положение, как чья-то рука сквозь сетку зажала мне рот, и я услышал шепот переводчика Джона:
— Не шевелись… Не зажигай фонарь!
— Ты думаешь, они поблизости?
— По-моему, на том берегу. Лежи тихо, давай послушаем…
Поначалу я слышал только журчание воды. Внезапно молния выхватила из темноты окруженные клубами тумана деревья, гулкие раскаты грома эхом прокатились в долинах по ту сторону реки. Когда молния и гром завершили увертюру к моему гастрольному спектаклю на берегах Реки ужасов, обозначенной на карте как Верхняя Таури, я заметил как раздвинулся занавес. Все было готово к первому акту. Скоро появятся главные персонажи — воины-кукукуку. И будет передо мной разыграна драма на мотив «танца ужасов» или же веселая комедия из времен каменного века, я пока не знал. Что ждет меня — мучительная смерть или встреча с детьми природы, исповедующими любовь к ближнему и радость жизни? Эти мысли роем пронеслись в моей голове, а между тем доносившиеся из темноты звуки не оставляли сомнения в том, что воины-кукукуку находятся совсем рядом. Громкое пощелкивание языком, заглушающее плеск воды, свидетельствовало о том, что один из патрулей племени вступил на боевую тропу. Такими звуками кукукуку стараются задобрить злых духов, которые всегда появляются в образе казуара, и для этого подражают кудахтанью птицы во время спаривания.
Удивительная птица казуар: удар мощных ног по силе не уступает удару задних ног мула, а ее лобная кость похожа на забрало большого шлема. В какой-то момент ее кудахтанье напомнило мне о нашей кукушке в кустах в ночь на Ивана Купалу, и, лежа здесь, в сырых джунглях, вдыхая воздух, наполненный запахом гниющих растений, я вдруг оказался во власти сентиментальных воспоминаний о белых ночах по другую сторону земного шара. Но тут же поймал себя на мысли, что точно так же пощелкивают языком воины-кукукуку перед тем, как броситься в атаку. Птица казуар на языке береговых папуасов называется кукукуку, и это имя из-за воинственного клича (который одновременно призван отпугивать злых духов) было присвоено племени, которое само себя называет меньямья, что можно скорее всего перевести как «правильные люди».
Воины-кукукуку в своих поступках руководствуются собственными представлениями о добре и зле. Насколько я мог понять, их религия состоит в том, чтобы ублажать злых духов, которые окружают их повсюду. А для того чтобы их смягчить, необходима кровь. «Священной водой» для племени кукукуку служит кровь врага. 13–14-летний подросток не считается взрослым воином до тех пор, пока ему не проткнут носовой хрящ, не сделают обрезание и не уложат на сутки-другие в лужу грязи, после чего его отстегают колдун и предводитель военного отряда деревни. И все это делается по доброте, ибо они полагают: меньямья — правильные люди, которые стремятся поступать разумно, дабы злые духи держались от них подальше. Народ кукукуку знает, что есть такая сила, которая называется администрацией, — это люди с огнестрельным оружием, а во главе их стоит киап, белый человек. Но в их стране немало земель, куда киап и его люди с ружьями никогда не попадают и где все еще ведется борьба со злыми духами. Именно туда племя и посылает свои воинственные патрули, там они ищут враждебные селения, на которые можно напасть. Вот тогда-то и наступает час подростков, прошедших испытания. Тот из них, кто убьет врага, получает доступ в мужской дом. Своим поступком он доказал, что способен действовать разумно, и теперь все знают, что для племени он будет верным человеком. В известной степени такое испытание для молодежи племени кукукуку можно уподобить конфирмации: подросток подтверждает свою принадлежность к роду и обещает следовать его обычаям. Испытуемый, его отец и все мужчины семьи принимаются энергично куковать, дабы умилостивить злых духов, и сразу вслед за этим совершается убийство врага…
Первые проблески рассвета окрасили небо на востоке. До нас донеслись только призывные кличи, самих людей не было видно, они скрывались в высокой траве по ту сторону реки.
Невыносимо долго тянулось ожидание. Чтобы хоть немного отвлечься, я спросил, почему меньямья не нападают ночью? Переводчик объясняет, что они страшатся злых духов. Ведь для них эти духи бóльшая реальность, чем живые люди.
— Здесь во всех реках и речушках на плато полно рыбы, — говорит он. — Но ни один из воинов-кукукуку не осмелится забросить сеть: они верят, что вода принадлежит духам, а значит, и рыба тоже. Особую власть духи имеют по ночам; когда же появляется солнце, сила их немного убывает. И только при дневном свете воины решаются приблизиться к реке. Вот почему ночные часы на берегу реки — самое безопасное время.
Ныне уже покойный киноактер Эррол Флинн сумел однажды спастись именно благодаря этому. Будучи совсем молодым, он управлял сбором копры на островах близ побережья. Там он влюбился в красавицу Фриду, дочь вождя острова Виту, Питера Хансена. Но вскоре Флинну надоели и Фрида, и мирная жизнь на плантации, и он решил поискать более короткий путь к счастью. По дороге к землям золотоискателей, неподалеку от того места, где мы теперь разбили свой лагерь, он услышал предупреждающие звуки, которые издавали воины-кукукуку, и приготовил пистолет. На рассвете воины пошли в атаку. Флинна ранило стрелой, но пистолет помог ему отразить нападение. Очутись он подальше от реки, на него наверняка напали бы и мир любителей кино лишился бы одного из своих кумиров. Герои, которых доводилось позднее играть Эрролу Флинну, попадали в опасные ситуации, однако самые критические минуты актер пережил именно в этих местах. И это была не игра, а сама жизнь.
Вильгельм Даммкёлер, известный тут под прозвищем Немец Вилли, также пытался утолить свою жажду золота у реки, получившей позднее название Реки ужасов. Однажды, когда ему уже посчастливилось найти около килограмма золота и он отдыхал возле своей палатки, наслаждаясь мыслью об обретенном богатстве, неожиданно в его грудь глубоко вонзилась стрела. Вилли, здоровенный бородатый мужчина, выдернул ее с такой силой, что упал на землю, а тем временем его товарищ Ольдорф открыл огонь по стрелкам из лука, которые, перепрыгивая с камня на камень, приближались к палатке. Из своей автоматической винтовки Ольдорф прикончил около двух десятков нападавших, после чего атака прекратилась. Человек пять — те, кто мог еще стоять на ногах, — как по команде, бросились к реке, вода которой окрасилась в красный цвет от крови убитых. Надо полагать, воинов-кукукуку сковал страх: они не могли понять, почему были сражены их товарищи, ведь они упали после нескольких оглушительных раскатов грома! Значит, духи реки были настроены к ним враждебно даже днем.