Путешествие в Мир
Шрифт:
– Нет,– смутился вурмек,– Пожалуй, я не готов участвовать в подобном деле.
Хранительница отмахнулась рукой.
– Ах да, я и забыла!– сказала она,– Ну, ничего. Вчера я слышала, как кухарка Десура давала распоряжение прислужникам раздобыть речных ракушек к завтрашнему ужину правителя. У тебя есть привязанности к ракушкам?
Горен улыбнулся и ответил с некоторой неуверенностью в голосе:
– Думаю, что нет. Признаться, я их никогда не встречал.
– Прекрасно!– всплеснув руками, сказала Уманта,– Завтра я договорюсь с прислужниками и сообщу тебе, когда они соберутся выходить. А сегодня мы с тобой должны хорошенько подкрепиться. Я попросила кухарку приготовить для тебя ореховую кашу из крупы маниийского корня на лисьем молоке. Ты оценишь! Кухарка Десура лучшая из всех виденных мною за двести пятьдесят лет. Так приготовить маниийскую крупу не умею даже я!
И старуха опять закатилась скрипучим смехом.
– Это хорошо, что вы вспомнили об ужине,– сказал Горен,– Я уж и не знал, как намекнуть, на то чтобы перекусить.
– Тогда помоги мне встать, юноша, и пойдем, отведаем сказочной каши,– ответила Уманта.
Опираясь на руку вурмека, старуха поднялась, и они неспешно зашагали в сторону пещеры правителя.
По дороге хранительница рассказала, что ужин будет накрыт в обеденной зале Десура и что подобную честь он оказывает только особым гостям. Она предупредила Горена о беседе, предстоящей за трапезой и о расспросах, неизбежно последующих со стороны владыки. Но юношу это нисколько не взволновало. За день он изрядно проголодался и был готов говорить с кем угодно и о чем угодно, лишь бы на сытый желудок.
На входе в обеденную залу вурмека и Уманту встретила кухарка. Это была довольно упитанная розовощекая сурицитка средних лет, одетая в многослойное кремовое платье, подпоясанное фартуком. Она приветственно кивнула головой и проводила гостей за длинный богато накрытый стол. Предложив им расположиться по обе стороны от кресла владыки, стоящего во главе стола, она откланялась и удалилась. Вскоре к Горену и хранительнице присоединился и сам правитель Десур. Он был приветлив, учтив и, казалось, даже рад юноше. Первым делом владыка поинтересовался самочувствием Горена, а затем предложил ему отужинать специально приготовленными по такому случаю кушаньями. Вурмеку не терпелось поскорее приступить к трапезе, однако, несмотря на свой привлекательный вид, большинство из представленных на столе блюд вызывали у него сомнения. Он хорошо запомнил слова Уманты о предстоящей зимовке сурицитов, и всё ещё не забыл несчастного цинприда. Между тем, среди тарелок с мясными яствами, юноше всё же удалось разглядеть котелок с расхваленной хранительницей маниийской кашей, вазочки, наполненные ягодами, и кувшин со сквашенным молоком.
Пока Горен с аппетитом поедал ужин, Десур расспрашивал его об обитателях леса и их жизни. Юноша рассказывал о вурмеках с большой охотой и, стараясь удивить владыку, даже позволил себе несколько приукрасить действительность. Так, например, он поведал выдуманные истории о том, как в одиночку спасал поросёнка из Комариного Болота и как помог укрыться сестрам от рассвирепевших диких пчел в сосновых корнях. Десур был в восторге от услышанного, а Уманта хитро поглядывала на завравшегося вурмека и улыбалась. Углядев явную заинтересованность правителя, Горен поспешил предложить ему посетить Вурмекский Лес, но Десур постарался вежливо уклониться от ответа на приглашение. Позже хранительница разъяснила вурмеку, что согласно закону Невмешательства, посещение земель, подобных Вурмекскому Лесу, возможно только по особому приглашению от главенствующего в тех краях лица. В лесу такового не было, да и сами вурмеки издавна славились как народ замкнутый и не желающий общения со внешним миром. Горен не мог с этим поспорить. Кому, как ни ему, было доподлинно известно, с каким усердием вурмеки укрываются от всего, приходящего извне.
Ужин был завершен. Откланявшись, юноша пошел в комнату Уманты. А сама хранительница отправилась к прислужникам Десура, чтобы договориться о предстоящем выходе за речными раковинами.
На следующий день Горена разбудили звуки шаркающих шагов по комнате. Это Уманта ходила у стола, собирая для него съестное в мешок.
– Проснулся?– спросила она наблюдавшего за ней вурмека,– Если нет, то просыпайся. Ты славно поспал сегодня. Время уже к обеду. И, если ты ещё хочешь узнать, что такое речные раковины, то надо поторопиться. Тебя не станут ждать.
Вурмек кивнул головой.
– Поднимайся поскорее,– продолжила хранительница,– Когда будешь готов, выходи к озеру. Прислужники собираются там в полдень. Да, и не забудь взять с собой мешок, что я тебе приготовила.
– А что в нём?– спросил вурмек.
– Ячменная лепёшка, немного сыра и вода,– ответила Уманта и вышла из комнаты.
Горен поднялся с кровати, торопливо оделся и, схватив мешок, поспешил на улицу.
День выдался пасмурный и сырой. Небо затянуло тучами и мелкая промозглая морось вот-вот должна была перейти в проливной дождь. На берегу озера вурмека уже ожидали сурициты. Их было шестеро. Они смеялись и о чем-то весело говорили. Каждый держал в руках сетчатую сумку и приспособление, по виду похожее на серп жнеца. Приблизившись, юноша кивнул в знак приветствия. Прислужники доброжелательно улыбнулись ему в ответ и продолжили разговор. Поддержать их беседу Горен не мог, поэтому стоял молча, гадая о чем идет речь. Сурициты явно ждали кого-то ещё. И каково же было удивление вурмека, когда в дверях пещеры показался вооруженный сетчатой сумкой Реин. Увидев его, прислужники прервали беседу, и пошли к нему навстречу. Не долго думая, юноша последовал за ними. Он знал, что отказываться от похода было нельзя, как знал, что Уманта не могла отправить его вместе с Реином. Вурмек был почти уверен в том, что злобный сурицит намеренно ввязался в поход, чтобы глумиться над ним. Реин поприветствовал присутствующих и, бросив на Горена презрительный взгляд, скомандовал выдвигаться. Отступать было поздно. Изобразив на лице полную невозмутимость, юноша отправился следом за прислужниками.
Пройдя через долину, вурмек и сурициты обогнули один из холмов, и следуя друг за другом, пошли по протоптанной в низине тропе. Мелкий моросящий дождь так и не перерос в ливень, а незаметно сменился туманом, утопив взгорья Тэпелрунга в густой молочной дымке. Боясь отстать, Горен шёл вплотную за последним сурицитом в ряду и держал шаг, но вымокшая в измороси трава предательски скользила под его ногами, и постепенно вурмек оказался оторванным от остальных. Окруженный туманом, ориентируясь лишь по обрывкам доносящихся голосов, он двигался почти наугад. Прислужники уходили всё дальше, их речь становилась тише, и юноша понял, что ему придется просить сурицитов остановиться. Мысль об этом вызвала в нём бурю раздражения к самому себе. Но выбора не было, и Горен громко крикнул вдогонку уходящим прислужникам. Чуть слышное эхо отозвалось ему в ответ и смолкло, поглощенное оглушающей тишиной. Вурмек остановился. Стараясь не пропустить ни шороха, он прислушивался к безмолвию долины, в ожидании шагов. Внезапно, из тумана появилась рука, схватила Горена за отворот сорочки и втянула его в молочную дымку. Юноша оказался стоящим рядом с одним из прислужников. Сурицит дружелюбно улыбнулся. Жестом он предложил вурмеку пойти перед ним и тот несмело зашагал вперед. Они быстро догнали остальных прислужников и, присоединившись к ним, пошли во главе ряда. Реин встретил появление Горена ухмылкой на лице и ядовитым смешком. Нарочно выбрав для себя место в ряду позади юноши, он то и дело посмеивался, когда тот оступался или скользил по мокрой траве. Но вурмек упорно делал вид, что не замечает этого и не ввязывался в ссору.
Сурициты и Горен миновали очередную расщелину между холмами и вышли к реке. Окутанная дымкой, она пролегала по долине узкой извилистой лентой и уходила далеко за горизонт, исчезая в густом облаке тумана. На берегу прислужники опустили сумки на землю и принялись неторопливо раздеваться. Горен уверенно последовал их примеру, однако, когда понял, что придется снять с себя всё до последнего, в растерянности остановился. Тем временем, сурициты, бросив вещи на берегу, отправились к воде. Единственным, кто остался рядом с вурмеком, был Реин. Он явно задумал какую-то подлость и нарочно медлил, выжидая, когда юноша спустится к реке. Отважившись, Горен, всё же снял последнюю деталь своего костюма и поспешил за сурицитами. На краю берега он остановился и нерешительно посмотрел вниз. Сквозь прозрачную воду виднелись донные камни и редкая поросль ярко зеленых водорослей, подрагивающих от неторопливого течения.
Первым в реку вошел прислужник, что вел вурмека. Спрыгнув с берега в воду, он оказался стоящим в ней по грудь. Лицо Горена заметно прояснилось. То обстоятельство, что река была неглубокой, явно придало ему храбрости. Ведь одна только мысль о погружении на глубину внушала ему, не умеющему плавать, безмерный ужас. А тут бояться было нечего.
Вурмек присел на корточки и смело опустился в реку, но вода тут же обожгла его кожу холодом и сковала его тело. Дыхание Горена перехватило, и он застыл, неспособный пошевелиться. В этот момент ему показалось, что он отчетливо услышал биение собственного сердца, отдающее гулким стуком в область затылка, а потом понял, что перестает чувствовать пальцы рук, так словно их никогда и не было. Юноша испугался и даже хотел закричать. Но в следующую секунду всё это внезапно прекратилось, и Горен осознал, что холод воды перестал его беспокоить. Странное тепло волнами пробежало по его коже, поднимаясь от коленей к вискам, а после исчезло, будто растворившись. Вурмек стоял в недоумении. Он сжал пальцы рук, приподнялся на носочках, и с удивлением обнаружил, что тело его стало послушным, как и раньше.
Пока юноша вертелся на месте, приводя себя в чувство, прислужники один за другим начали спускаться в реку и разбредаться в разные стороны. Дождавшись, когда вурмек закончит разминаться, сурицит, стоящий рядом, вручил ему сумку, глубоко вдохнул и погрузился под воду. Спустя пару минут он показался на поверхности с несколькими бурыми ракушками в руках, опустил их в сумку, и вновь нырнул. Повторяя эти нехитрые действия он отплывал всё дальше и дальше, заставляя вурмека следовать за ним. Когда сурицит в очередной раз вынырнул из воды, Горен жестами попросил позволить и ему поучаствовать в сборе ракушек. Улыбнувшись, прислужник одобрительно кивнул головой, забрал у юноши сумку, а вместо неё вручил серповидный инструмент. Вурмек сосредоточился, насколько мог глубоко вдохнул, и опустился под воду. Однако, река тут же вытолкнула его обратно, оставив неумело барахтаться на поверхности. Горен снова набрал воздуха и рывком бросился в воду, но опять всплыл, несмотря на все попытки удержаться у дна.