Путешествие в никуда
Шрифт:
АНТОН. – Хорошо.
Марина и Аркадий уходят.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Полумрак кафе или ресторанчика. Входят Сергей и Марина. Садятся в укромный уголок. К ним подходит ОФИЦИАНТ, оставляет меню, уходит.
МАРИНА. – Ты кушать хочешь?
СЕРГЕЙ. – Нет. Не очень.
МАРИНА. – А я бы чего-нибудь съела… Как тебе выставка?
СЕРГЕЙ. – Да ерунда какая-то. Я не люблю современную живопись. Столько мусора… Все,
МАРИНА. – Там нет ресторана.
СЕРГЕЙ. – Да… В ЦДХ, я думаю, ничего хорошего увидеть нельзя.
МАРИНА. – Ну почему? Вот Дали была выставка. Мы с Аркашей ходили. Нам очень понравилась.
СЕРГЕЙ. – Дали – это кич.
МАРИНА. – Я с тобой согласна, но все-таки он лучше, чем то, что мы сегодня видели.
СЕРГЕЙ. – Ну, это конечно.
МАРИНА (смотрит в меню). – Что ты будешь?
СЕРГЕЙ. – Кофе.
МАРИНА. – Может горячий бутерброд? Или что-нибудь посерьезней?
СЕРГЕЙ (напряженно). – А сколько он стоит?
МАРИНА. – Я заплачу, не бойся. Я сегодня плачу. Ты вчера платил, а я сегодня. Выбирай.
СЕРГЕЙ. – Горячий бутерброд.
МАРИНА. – Все?
СЕРГЕЙ. – Да.
МАРИНА. – А выпить хочешь чего-нибудь?
СЕРГЕЙ. – Ну не знаю…
МАРИНА. – Мартини будешь?
СЕРГЕЙ. – Да.
Подходит официант принять заказ.
МАРИНА. – Два кофе, горячий бутерброд… Два мартини. По сто, да?
СЕРГЕЙ. – Угу.
МАРИНА. – И блинчики. Вкусные у вас блинчики?
ОФИЦИАНТ. – Да, очень.
МАРИНА. – С повидлом и сметаной… Все.
Официант уходит.
МАРИНА. – Ну, говори что-нибудь. Рассказывай.
СЕРГЕЙ. – Что?
МАРИНА. Что-нибудь.
СЕРГЕЙ. – Э-э… Даже не знаю…
МАРИНА. – Ты очень удивился, когда я тебе на дне рождения Антона ляпнула, что тебя хочу?
СЕРГЕЙ. – Нет. Мне очень понравилось, кстати. Я спросил у тебя, что ты хочешь, имея в виду из еды на столе, а ты сказала: «Хочу тебя».
МАРИНА. – Нет, не так было. Ты что, не помнишь? Ты спросил у меня, что я хочу из еды на столе, а я сказала: «То, чего я хочу, я, к сожалению, не могу себе позволить». И тогда ты спросил: «Чего ты хочешь?» А я сказала: «Тебя».
СЕРГЕЙ. – Ну да… Ну, я упустил маленький нюанс.
МАРИНА. – Этот нюанс очень важен. Разве ты не понимаешь? Или ты думаешь, что я любому понравившемуся мужчине способна сказать «хочу тебя» на его вопрос: что ты хочешь?.. Я не такая легкомысленная… Ты, может быть, еще не понял? Я в тебя влюблена. И, кстати, никогда никому я не говорила и даже не могла представить, что скажу кому-нибудь так быстро: «Хочу тебя». Я хочу, чтоб ты понял это.
СЕРГЕЙ. – Я понял.
МАРИНА. – А ты, в какой момент ко мне что-то почувствовал? В этот?..
СЕРГЕЙ. – Нет. Когда мы только столкнулись взглядами.
МАРИНА. – И я тоже… Поцелуй меня.
Целуются довольно-таки страстно.
МАРИНА. – Ты не обиделся, что мы не поехали вчера к тебе?
СЕРГЕЙ. – Нет.
Марина достает сигарету, Сергей услужливо подносит зажигалку.
МАРИНА. – Ничего, что я курю? Тебе это не неприятно?
СЕРГЕЙ. – Нет. Мне нравится, как ты куришь.
МАРИНА. – Ты такой серьезный, задумчивый.
Официант приносит кофе, мартини. Уходит.
МАРИНА. – Ты знаешь, у меня в последнее время такое чувство, что мы с Аркашей обуржуазились… Вот ты что-то хочешь от жизни, вчера ты так красиво рассуждал о театре, хотя я с тобой была не согласна, но все-таки… А мы живем как-то приземленно… У Аркаши тяжелая работа, в голове все время деньги… Хотя он очень талантливый и умный… Он ведь закончил ГИТИС, театроведческий факультет.
СЕРГЕЙ. – Да?
МАРИНА. – Да. Он очень интересный человек. Ты его еще просто не знаешь… Знаешь, когда имеешь дело все время с деньгами, то становишься циничным. Люди кажутся такими говнюками. Нас уже столько раз обманывали с Аркашей… Я хочу сказать, что деньги, конечно, не приносят счастья. Но без них я не могу представить себе свою жизнь. Поэтому я Аркашу не брошу, я тебя сразу предупреждаю… И потом я его люблю… Знаешь, я очень боюсь, что ты станешь ломать меня… Я ведь такая привязчивая… Поэтому говорю тебе сразу: я Аркашу не брошу. Чтобы ты об этом не заводил потом разговора.
СЕРГЕЙ. – Хорошо.
МАРИНА. – Ты обиделся?
СЕРГЕЙ. – Нет… Только если ты его любишь, то зачем тебе я?
МАРИНА. – Я в тебя влюблена… Что ты задумался?
СЕРГЕЙ. – Ничего. Просто думаю над этим.
МАРИНА. – Когда-нибудь я тебе это объясню.
СЕРГЕЙ. – Хорошо.
МАРИНА (после небольшой паузы). – Ты покажешь мне свои картины?
СЕРГЕЙ (неохотно). – Знаешь, мне бы не очень хотелось.
МАРИНА. – Почему?
СЕРГЕЙ. – Боюсь, что ты их не поймешь.
МАРИНА. – Что я такая тупая?
СЕРГЕЙ. – Да нет… Просто сейчас никто так не пишет. Боюсь, ты будешь даже шокирована.
МАРИНА. – Но может быть это что-то новое…
СЕРГЕЙ. – Видишь ли, у нас под новым часто подразумевают любую дребедень, лишь бы не так как у всех. Набор бессмыслицы. Мне говорят – сейчас писать так нельзя – это прошлые века. Мы это уже давно прошли. А я гляжу на этих людей и думаю, что они еще не прошли путь от обезьяны к человеку, а не то что от человека к божественному, а уже говорят, что обогнали Леонардо или Боттичелли. Для них это вчерашний день. А я говорю, что это завтрашний день. Современные художники лишены духовной составляющей, они не понимают духовного… И потом новое… Что значит новое слово в искусстве?.. Как можно пренебречь многовековым опытом в живописи, как можно вне его творить?.. Это надо быть дикарем… А если ты его учитываешь, трансформируешь через себя, то новизна может быть заметна не всякому, не так бросаться в глаза, ибо дух твой творит в канонах культуры и традиции, ты как бы немножко меняешь угол зрения на тему ли, сюжет ли, предмет ли и так далее… Понятно я говорю?